О чем будут говорить Путин с Ахмадинежадом
Станислав Тарасов
В формате саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который пройдет в Пекине 6-7 июня, президент России Владимир Путин проведет встречу с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. Об этом сообщил помощник главы российского государства Юрий Ушаков.
Вообще, в рамках таких форумов, как саммит ШОС, как правило, практикуются контакты между лидерами государств формального и неформального свойства. Поэтому сообщение Юрия Ушакова о готовящихся в Пекине переговорах именно между Владимиром Путиным и Махмудом Ахмадинежадом содержит в себе многозначительные политико-дипломатические "ударения", хотя бы потому, что Ахмадинежад имеет ограниченные возможности для международного общения. И еще. С приходом к власти в России Владимира Путина для Ирана складывается благоприятная позиция для решения острых национальных задач. С другой стороны, по словам помощника президента РФ Юрия Ушакова, "контакт с Ахмадинежадом позволит Владимиру Владимировичу почувствовать самому накал ситуации вокруг иранской проблемы и то, как эту ситуацию воспринимают в Тегеране". Ранее по инициативе иранской стороны состоялся телефонный разговор Путина с Ахмадинежадом. Президент Ирана поздравил своего российского коллегу с официальным вступлением в должность главы страны, и, как отмечается в официальном сообщении, "стороны выразили обоюдную готовность к продолжению поступательного развития российско-иранского сотрудничества, наметили перспективные планы для дальнейших контактов".
Не секрет, что у Дмитрия Медведева не сложились отношения с иранским руководством. По мнению некоторых официальных представителей властей Тегерана, с которыми автор общался во время недавнего посещения Тегерана, если Владимир Путин придерживался категорического мнения о том, что Иран не разрабатывает ядерное оружие, то Дмитрий Медведев потребовал у Ирана предъявления на сей счет "доказательств и прозрачности". Отношения между Ираном и Россией стали обостряться на фоне поддерживаемых Москвой решений ООН по "ядерной проблеме". В мае 2010 года Ахмадинежад назвал позицию России по данному вопросу "неприемлемой" и заявил, что не хотел бы "видеть нашего соседа на стороне тех, кто в течение тридцати лет всеми силами проводит враждебную иранской нации политику". Через несколько недель иранский президент назвал Дмитрия Медведева "рупором врагов Ирана". А в сентябре 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев официально приравнял продажу высокотехнологичных ракетных комплексов С-300 Ирану к нарушению резолюции Совбеза ООН. Такие действия Москвы вызвали не только негативную реакцию в Иране, но и породили активную дискуссию среди экспертов в свете озвученной Вашингтоном программы под предлогом "иранской угрозы" начать выстраивать систему ЕвроПРО. Тогда выстраивался странный силлогизм. Большая посылка: цель ЕвроПРО заключается в том, чтобы предотвратить возможности Ирана наносить ракетные удары по объектам в Европе. Меньшая посылка: военно-политическая воля Ирана зависит от осуществления им ядерной военной программы. Вывод: проблема "иранской угрозы" должна фигурировать в большой политике до тех пор, пока США не осуществлят свой проект ПРО.
Вообще, эта проблема нуждается в тщательном анализе, поскольку не преданы гласности определенные закулисные договоренности и мотивация действий Москвы на иранском направлении. В частности, речь идет о том, как в Лиссабоне на саммите НАТО президент Медведев предлагал "секторальный подход" к проблеме ПРО, хотя изначально было известно, что его инициатива будет отвергнута. Фактом является то, что "роман" Кремля с НАТО закончился тем, что под занавес своего президентского правления Дмитрий Медведев стал выдвигать грозные ультиматумы в адрес США и НАТО по поводу строительства системы ПРО в Европе: Россия грозилась выйти из Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), отказаться от разоружения, тогда, как Вашингтон до сих пор отказывается предоставить юридические гарантии ненаправленности ПРО против России.
После того, как Генштаб сообщил, что Россия будет защищать национальную территорию при помощи новых зенитных ракетных систем (ЗРС) С-400 "Триумф", которые могут быть установлены в Калининградской области, отказ Москвы от поставок Тегерану ракетных комплексов С-300 приобретает особое, далеко не символическое значение. Тем более, что под предлогом борьбы с "иранской угрозой" США и Израиль предпринимали усилия, направленные на переформатирование геополитического пространства в Закавказье. Достаточно упомянуть периодически озвучиваемые угрозы в адрес Ирана нанести по нему военный удар, военно-технический альянс Азербайджана с Израилем. Не случайно, в Тегеране период правления президента Дмитрия Медведева оценивается как "время упущенных для двух стран возможностей".
Теперь встает вопрос о том, наверстают ли эти возможности Владимир Путин и Махмуд Ахмадинежад, особенно сейчас, когда в Москве предстоят переговоры по иранской ядерной проблеме? Как заявлял глава МИД РФ Сергей Лавров, Москва тщательно готовится к этому переговорному раунду. По словам помощника президента Юрия Ушакова, "мы будем агрессивно проводить мысль о том, что решение о признании права Ирана на развитие мирной энергетики под самым надежным контролем МАГАТЭ должно быть одобрено". Российская сторона намерена подчеркивать, что "нужно исходить из безальтернативности политико-дипломатических методов решения всех проблем, связанных с ситуацией вокруг иранской ядерной программы". Отметим, в этой связи, что по сведениям, которыми располагает ИА REGNUM, иранская сторона также готовит для переговоров в Москве с "шестеркой" свой сценарий, предусматривающий "максимальный допуск компромиссных решений, но не одностороннего характера".
Но вернемся к саммиту ШОС в Китае. Дело в том, что на этом форуме должно будет принято решение о предоставлении Турции - статуса партнера по диалогу. Напомним, что согласно положению о статусе партнера ШОС, он "предоставляется государству или организации, разделяющим цели и принципы ШОС и желающим установить с ШОС отношения равноправного взаимовыгодного партнерства". При этом статус партнера по диалогу ниже, чем статус наблюдателя, какой имеет в ШОС Иран. Партнеры могут участвовать лишь в выборочных мероприятиях ШОС, кроме того, они не имеют доступа к непубличным документам организации. Тем не менее, если такие государства, как Россия, Китай и Иран наткнутся на сирийской площадке на странную позицию Турции, то может встать вопрос о потенциальных партнерских возможностях этой страны, особенно если речь о подключении ее к урегулированию не менее сложных проблем уже на азиатском направлении. И не только это. Глава иранской армии Корпуса стражей исламской революции Рахим Сафави намекнул на возможный ответный ракетный удар по территории Турции, в случае если США или Израиль приступят к бомбардировкам ядерных объектов Ирана. В то же время генерал Сафави заметил, несмотря на то, что Иран и Турция являются "стратегическими соперниками", отношения между ними пока остаются хорошими. Если же теперь отношения между Тегераном, Анкарой и Москвой станут развиваться уже в формате ШОС, то появляется шанс для формирования в регионе Ближнего Востока и Средней Азии качественно нового геополитического пасьянса. Так что Владимиру Путину и Махмуду Ахмадинежаду есть о чем разговаривать в Пекине. Но сначала необходимо решить "иранское ядерное уравнение".
ИА REGNUM
Рейтинг публикации:
|
