Мировая империя «Безграничной справедливости»

Этой проблеме была посвящена глава «Американская мировая гегемония» в книге: Владимир Дергачев Глобалистика. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.

Имперская идеология присутствует в американской истории  со времен «империи свободы» Томаса Джефферсона. После распада Советского Союза  Соединенные Штаты стали отождествляться с Мировой империей в диапазоне от Либеральной империи Свободы и Добра до Глобальной империи Зла.

Американская империя представляет глобальную монополию государства классической демократии. Экстерриториальности империи способствует слияние государства и американских транснациональных корпораций. При этом Америка обладает профессиональными универсальными менеджерами, эффективными в государственном управлении и бизнесе.  Американская империя обеспечивает лидерство в глобальной конкуренции с опорой не только на военно-политическую и экономическую мощь, но и международные институты, созданные при непосредственном участии Вашингтона (НАТО, МВФ и ВТО). При этом в доктрине национальной безопасности США   традиционно отдаётся приоритет американских законов над международной юрисдикцией. Во внешней политике Америки материальные прагматические интересы доминируют над  моральными ценностями. Вашингтон использует полицейские функции вооруженных сил для достижения «благородных» целей империи «Безграничной справедливости».

Об американской имперской гегемонии написано множество трудов западных и российских авторов.  Становлению Американской империи посвящен фундаментальный труд российского историка Анатолия Уткина¹, который считал, что идеологами империи являются  бывший советник президента по национальной безопасности Збигнев Бжезинский,  бывший государственный секретарь Генри Киссинджер и бывший руководитель отдела планирования госдепартамента Сэмюэль Хантингтон. Все трое  вышли из Гарвардского университета — цитадели западной политической мысли. Они поклонники классика традиционной геополитики сэра Хэлфорда Маккиндера. Но наиболее последовательным сторонником традиционного геополитического подхода является Бжезинский, тогда как Хантингтон  представляет цивилизационную геополитику.

Бжезинский  в книге «Геостратегическая триада» (2001) определяет Соединенные Штаты как имперского гегемона, призванного блокировать «дугу нестабильности» в Юго-Восточной Европе, Центральной и Южной Азии, Ближнем Востоке и Персидском заливе. При этом следует пресекать попытки создания  евразийских группировок, способных  бросить вызов США. Контроль зоны Персидского залива, где сконцентрировано половина мировых запасов нефти,  позволяет оказывать влияние на Западную Европу, Японию и Китай, зависящих от поставок энергоресурсов.

По мнению патриарха американской внешней политики Киссинджера, стабильность и процветание мира  зависит от безусловного лидера на вершине пирамиды мирового порядка. Система мирового порядка на основе баланса сил порождает соперничество с непредсказуемыми последствиями.  «Для огромного большинства  человечества и в наиболее продолжительные периоды истории империя была самой типичной формой правления.  У империй нет необходимости в сохранении баланса сил. Они не нуждаются в системе международного сотрудничества. Именно так Соединенные Штаты осуществляли свою политику в Западном полушарии, а Китай во всей истории Азии».² 

Имперская идеология заложена в современной американской политической системе, особенно во взглядах неоконсерваторов³. Идеология неоконсерватизма, ставшая доминирующей силой  Республиканской партии, играет исключительную роль во внешней политике США наряду с традиционным прагматизмом. Республиканская партия объединяет, прежде всего,  англосаксонскую элиту. На протяжении  первых полутора  веков существования  Америки официальные посты занимали только  англосаксы, затем в Белый дом пришли представители  немецкой и ирландской общин.

Консерваторы  рассматривают перемены  как угрозу идентичности. Неоконсерваторы  вместо прошлого акцентируют внимание на активное отношение к будущему. Неоконсерватор Френсис Фукуяма в труде «Конец истории и последний человек»  выражает обеспокоенность будущим капитализмом, лишенного содержательно-нормативного  обоснования.

Неоконсерваторы, будучи «моралистами от политики», проецируют принципы частной морали на внешнюю политику. Они стремятся преобразить мировой порядок по образу и подобию США, предварительно  уничтожив всех её врагов. Во внешней политике республиканцы отдают предпочтение геополитическому прагматизму —  реализму во внешней политике,  исходящей из собственных эгоистических и прагматических интересов государства. Они рассматривают Америку в качестве глобального полицейского, который периодически отправляется в «крестовый поход»  под девизом «безграничной справедливости» на борьбу то с «империей зла», то с «осью зла».  Республиканцы не являются  приверженцами глобализации  и выступают против «создания мирового правительства».  Республиканские прагматики отдают приоритет  распространению в мире  американских ценностей свободного предпринимательства и для этого готовы отстаивать интересы  отечественного капитала с позиций военной силы в «зонах жизненных интересов», включая нефтедобывающие районы Персидского залива.

Демократическая партия объединяет  пестрые этнические  меньшинства. Демократы являются сторонниками глобализации и создания мирового правительства. Либеральная идеология партии в отличие от неоконсерватизма республиканцев направлена на распространение ценностей  демократии и прав человека по всему миру. Демократы убеждены, что этнонациональный «плавильный котел» рождает «национальный миф»  и интегрирует американскую культуру и способствует  последовательной внешней политике. Они рассматривают Америку в качестве глобального социального работника и выступают за глобализации и создание «мирового правительства». 
Политические оппоненты демократов обращают внимание, что «плавильный котел» не состоялся,  а мультикультурализм серьезно подрывает  американскую идентичность и национальную волю. 

Республиканцы и демократы правы в одном, что мировой порядок не устанавливается добровольно. Геополитика в век глобализации не отмирает, а  «Большие пространства» вновь определяют битву  за новый мировой порядок.

***
Вооруженные силы США (1,4 млн. военнослужащих) уступают по численности Народно-освободительной армии Китая (2,3 млн.) при абсолютном доминировании ракетно-ядерных сил и американского ВМФ. По оценкам Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI) на долю США приходится 47 % мировых военных расходов (2010). Пентагон содержит свыше 865 военных баз по всему миру, не считая сотни формирований в рамках договоров о военном сотрудничестве. Поэтому в отличие от европейских империй прошлого, в которых метрополии брали на себя ответственность за  управление колоний,  Соединённые Штаты создали империю военных баз или империю протекторатов, в которых Вашингтон не отвечает за решение местных социально-экономических проблем.  Гигантская военная мощь самых «справедливых» в мире бомб и ракет необходима для поддержки сложившего неравенств в распределении мирового богатства, значительной частью которого владеют США при 5% населения Земли.

На картосхеме наглядно  представлена экстерриториальная Американская империя военных баз. На ней отчетливо видно, что Сирия и Иран выглядит как бельмо на демократическом «лице»  Соединённых Штатов. На несколько устаревшей карте не отражено создание американского плацдарма в Африке. Где с помощью  европейских вассалов  ликвидирован ливийский режим самого богатого африканского государства  с «неправильной» политической ориентацией.

Черты экспансионистской внешней политики проявляются в следующих характерных особенностях Америки:

• Миф об исключительной миссии Америки  в мире.
• Безграничная вера в американскую справедливость при решении любых мировых проблем.
• Необходимость в противнике, являющимся источником мирового зла (коммунизм, международный терроризм, Советский Союз и Китай).
• Стремление найти персонифицированного противника в качестве главного «козла отпущения» (Садам Хусейн, Бен Ладан, Каддафи).  

Имперская политика США особенно наглядно проявилась в «Стратегии управляемых кризисов»⁴.  После 11 сентября 2001 года  террористическая угроза  национальной безопасности США  оказала мобилизующее воздействие  на нацию и способствовала  решению стратегических геополитических и экономических проблем. Появилась возможность  оправдания мирового доминирования Америки после распада СССР. «Стратегия управляемых кризисов» была применена Вашингтоном  в отношении  ключевых глобальных конкурентов. Она эффективно использовалась даже против Европейского Союза, то есть основного экономического конкурента, еще до террористического акта против Америки. Главной целью агрессии США и их вассалов по НАТО  против Югославии было через создание очага нестабильности   и укоренения мусульманского государства на Балканах  подорвать привлекательность Европы как объекта  экономической деятельности. Кроме того, в Косово сосредоточены значительные мировые разведанные запасы  цветных и редких металлов, и край представляет перспективное «инвестиционное пространство».  Соединенные Штаты смогли победить в Югославии  благодаря  использованию в качестве дипломатического «троянского коня»  представителя России  и деморализации  сербского общества  при помощи варварского уничтожения  гражданской инфраструктуры.

В качестве дальнейшей реализации  стратегии экспорта напряженности был нанесен удар по Китаю с помощью  атипичной пневмонии, которая ассоциируется с неизвестной  и смертельной опасностью. Однако Китай победил  эпидемию и доказал  эффективность государственного управления кризисным процессом. Суммарные убытки Юго-Восточной Азии составили  только в первые месяцы эпидемии почти $30 млрд. Произошло  многократное сокращение туризма и авиаперевозок. Это в свою очередь ударило по американскому доллару, имеющему преимущественное хождение в регионе.  

Возможные имперские геостратегии Америки. Авторитетные аналитики предлагают различные сценарии сохранения мирового доминирования США, среди которых Анатолий Уткин⁵ выделяет следующие:

• Недопущение превращения Китая в крупнейшую экономику мира и образование любых сообществ мировых диаспор.
• Для сохранения мирового лидерства Америке  требуется избегать опыта «блестящей изоляции» Британской метрополии в Европе.
• Стремится к созданию эффективного баланса сил. В прошлом при наличии нескольких равновеликих мировых держав была популярна модель Бисмарка: «Вся политика может быть сведена к формуле: постарайся быть среди троих в мире, где правит хрупкий баланс пяти великих держав».
• Важным способом  сохранения мирового доминирования является поддержка в крупных геополитических регионах второй по значимости державы. Согласно этой модели, Соединенные Штаты поддерживают в Европе,  прежде всего,  Британию против лидера Европейского Союза Германии. В Восточной Азии приоритет отдается военному и экономическому союзу с Японией как противовесу региональному лидерству Китая. По этой схеме в Восточной Европе следует стимулировать Украину и её «честную оранжевую демократическую оппозицию». На Ближнем Востоке Вашингтон поддерживает  правящий режим Саудовской Аравии как противовес Ирану. В Латинской Америке предпочтение отдается Аргентине в пику Бразилии.  
• Стратегия избранных преференциальных партнеров проявляется в клубе «большой семерки». Возможно её расширение за счет включения кроме России других крупнейших региональных держав — Китая, Индии и Бразилии. В обновленном клубе избранных Америка могла бы играть роль мирового шерифа, работающего вместе с другими.
• Стратегия координированных действий на подобии поведения транснациональных корпораций, когда образующиеся экономические союзы становятся гарантом мира.
• Трансформация Североатлантического блока (НАТО) с приданием ему глобальных функций, что не вызывает энтузиазма в Западной Европе. 
• Расширение Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) на обе Америки, включающие 34 государства Западного полушария.
• Формирование мирового сообщества англосаксов, включающего подлинных союзников, разделяющих американские ценности и имеющих общий цивилизационной код. В это сообщество могут быть включены США, Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия и ряд островных государств. Основой этого союза являются особые отношения в области национальной безопасности США и Великобритании, чьи инвестиции и торговля с Америкой  вдвое превосходят аналогичные показатели с другими странами ЕС. В свою очередь, заокеанские инвестиции в английскую экономику в 1,5 раза превышают вклад ЕС. 
• Реальна тенденция трансатлантического сближения англосаксов (США, Британии и Канады) в противовес расширяющемуся на Восток и раскалывающему Запад Европейскому Союзу.
• Мировое могущество Америки обеспечивается  отношением с Западной Европой. Без господства США на Западе  немыслимо мировое лидерство. 

Политика изоляционизм позволяет избежать опасности внешнего перенапряжения и сохранить свои ресурсы. Для реализации этой стратегии необходимо  отказаться от обязательств отвечать за безопасность стран Западного полушария, вывести американские войска из Западной Европы и Азии и пересмотреть свое участие в НАТО. Однако этот сценарий невозможен из-за зависимости американской экономики от энергетических и других мировых ресурсов и мировой торговли.

Христианская Америка тратит огромные средства по распространению протестантизма (евангелического фундаментализм) по всему миру.  При многоконфессиональности американского общества ведущую роль  во власти и армии играют белые протестанты англосаксы.

Имперская глобализация по-американски явилась важным фактором  расширения исламского фундаментализма. После 11 сентября  американская республиканская администрация  выбрала во внешней политике путь «крестового похода против зла». Началось геополитическое наступление единственной сверхдержавы в Евразии, что особенно наглядно проявляется на примере Центральной Азии,  Южного Кавказа и Юго-Восточной Европе. Это наступление, ставшее возможным под предлогом борьбы с международным терроризмом,  имеет более масштабные стратегические задачи сдерживания двух полюсов экономического и технологического развития в Западной Европе и Китая. Обратимся к основным форпостам это наступления, описанного Анатолием Уткиным  в «Американской империи» с учетом трудов американских политологов. 

Важную роль в евразийской геополитике США играет энергетический фактор. Американцы, составляющие 5 %  мирового населения, используют 40 % энергетических и других ресурсов Земли. Соединенные Штаты являются самой  энергопотребляющей страной мира. Зависимость от импорта нефти превысила 50 % и продолжает расти. При сохранении нынешнего уровня добычи отечественной нефти её запасов хватит примерно на десятилетие. Не случайно, Америка еще в середине двадцатого столетия объявила Персидский залив зоной «жизненных интересов» США. Соединенные Штаты пришли в регион в 1942 году, когда здесь были созданы лендлизовские базы для Советского Союза.  В настоящее время на Саудовскую Аравию приходится 25 % мировых запасов нефти, далее идут Ирак (11 %) , Объединенные Арабские Эмираты (9%), Кувейт и Иран. Россия (4,6 %) занимает седьмое место в мире. Всего на арабские страны Ближнего Востока приходится свыше 55 % мировых запасов нефти. В Саудовской Аравии правит ваххабитский режим и сильны антиамериканские настроения. Большинство террористов, нанесших удар по Америке 11 сентября, являются выходцами из Саудовской Аравии. Однако прагматические интересы заставляют США закрывать глаза на одиозность главного стратегического партнера в регионе.  Успешная агрессия США против Ирака  позволила бы укрепить американские позиции на Ближнем Востоке, ликвидировать ОПЕК, способствовать  прозападной революции в Иране и становлению мира между Израилем и Палестиной.

В связи с возрастанием роли энергетических ресурсов в мировой экономики увеличивается роль международных проливов и каналов и геополитический (американский) контроль над ними. Для нефтяного транзита особенно важное значение имеют Ормузский пролив (выход из Персидского залива), Малаккский пролив между Малайзией и индонезийской Суматрой, Баб-эль-Мандеб между Йеменом и Эритреей, Босфор и Панамский канал.   

Центральная Азия по аналогии с Балканами относится к наиболее сложным и взрывоопасным геополитическим узлам Евразии,  расположенным на тройных цивилизационных границах. Здесь сходятся православная, мусульманская и китайская цивилизации. Население Центральной Азии увеличится к 2050 году до 100 млн. человек. При высоком уровне бедного населения это создаст проблемы для России с огромными малозаселенными пространствами Сибири.

Центральная Азия является перспективным плацдармом для американского контроля над Евразией. Если в двадцатом столетии Балканы стали «пороховой бочкой Европы» на стыке западно-христианской, православной и мусульманской цивилизаций,  то в Центральной Азии после вливания эликсира безграничной справедливости «американской демократии» может образоваться гремучая смесь. Соединенные Штаты вошли в незнакомый им регион, который исторически являлся зоной влияния России. С помощью натовской программы «Союз ради мира»  и инвестиций в освоение богатых энергетических ресурсов, они оказывают поддержку местным коррумпированным режимам. Создание американский военных баз в регионе расширяет возможности Америки для контроля над Китаем, Афганистаном,  Россией и слежением за запуском ракет с космодрома Байконур. С закреплением США в Центральной Азии завершится  стратегическое  окружение Китая  «поясом напряженности». 

Соединенные Штаты укрепляют позиции  на Южном Кавказе, оказывая  помощь в «демократизации» Грузии. Регион является важным плацдармом для контроля над Ираном и Ираком и освоения энергетических ресурсов Каспия. Но сможет ли Америка решить проблему местных национальных меньшинств, в первую очередь  признания Нагорного Карабаха и Абхазии?  

В Юго-Восточной Европе для Америки важно найти надежных вассалов для противостояния расширяющемуся Европейскому  Союзу и сдерживанию имперских амбиций России. Перед местными коррумпированными режимами стала проблема балансирования между ролью «американских оранжевых попугаев» и младших братьев «кремлевских бурых медведей».

Российская Федерация, еще сохраняющая ядерный стратегический потенциал второй державы мира,  ослаблена отсутствием стратегического виденья, коррупцией и  деиндустриализацией, не способна участвовать в  жестком противостоянии США. Здесь приступ глупого оптимизма проявился в «новом мышлении» по-русски об общечеловеческих ценностях,  проигравшего хладнокровному реализму Запада. Россия стала сырьевым протекторатом Запада и Китая. 

Фантастическое саморазрушение Советского Союза произошло без внешнего силового воздействия. Распад СССР по инициативе российского руководства потряс  Вашингтон невежеством Кремля, возомнившего стать частью богатого «пуза» Запада без балласта  «братских народов» социалистического лагеря. Такое предательство не забывается, а Москву еще долго не будут рассматривать в качестве надежного стратегического партнера. Россия, несмотря на декларации Кремля,  в обозримом будущем не сможет быть авангардом Евразии.

В российской истории были трудные времена смут, но держава каждый раз возрождалась. Россия может возродиться и в этот раз, но ожидать быстрого чуда не приходится. История свидетельствует, что Россия обладает мобилизационным фактором развития. Об этом свидетельствует победа во Второй мировой войне. Но этим можно воспользоваться только при ясных стратегических целях развития, а не с помощью имитационной кремлёвской технологии. Нельзя мобилизовать  патриотизм и энтузиазм масс, если в качестве национальной идеи предлагается пресловутое удвоение ВВП. Вместо того, чтобы объяснить народу, что нужно восстановить разрушенное цунами бездумной  демократии  экономический уровень 1990 года, чтобы двигаться вперед.

Для мирового господства Америки требуется языковое сближение и религиозная совместимость. В будущем прогнозируется ослабление  распространение английского языка, на котором говорит удачливое меньшинство, и усиление языковой регионализации за счет повышения значимости арабского, китайского, испанского и других языков.
В книге английского историка, профессора Оксфордского университета Найла Фергюсона (род. 1964 г.)  «Империя. Становление и упадок британского  мирового порядка, и уроки для глобальной власти» (2003) проводится сопоставление былого могущества Британии с современной американской мощью. Американская, ныне правящая  империя  и сильнее и слабее прошлого британского могущества. При неоспоримой экономической и военно-политической мощи, у неё недостает человеческой энергии  экспортировать  свой капитал, людей и культуру по всему миру.

Подробно: Почему Американский Орел оказался слабее Британского Льва?

Американцы, поддерживая  идею мирового лидерства, не готовы жертвовать своими жизнями и умирать за «торжество» демократии в заморских странах.
И если американская империя  мирового жандарма терпит поражение, то в многомерном  пространстве Земли Соединённые Штаты создали  «Империю иммигрантов», «Империю пассионариев», «Компьютерную империю», «Империю потребительского общества», «Мировую империю массовой культуры и развлечений».

Америка — империя иммигрантов (бикультуралов с высокой рубежной энергетикой), которые отправились за океан. Каждый человек знает, как трудно сделать один шаг в сторону – переехать на соседнюю улицу, город или  деревню. Америка — это страна пассионариев, кто для обретения Земли Обетованной сделал шаг за океан. Пассионарность мигрантов была направлена на деловую активность, чтобы состоятся.

За два столетия  в Америку прибыло около 70 млн. иммигрантов. В 1790 году в Америки проживало 3,9 млн., в 1915 году – 100 млн., в 1967 — 200 млн., а в 2006 году — 300 млн. человек.  Только за период с 2000 по 2011 гг. население США увеличилось с 276 до 313 млн. человек или на 37 млн. человек. Ежегодно в Соединённые Штаты прибывает 100 тыс. иммигрантов. В 2000 году по данным Бюро переписи населения в Америке носителей английского языка было  215 млн., испанского — 28 млн., китайского — 2 млн., французского – 1,6 млн., немецкого – 1,3 млн., филиппинского – 1,2 млн., вьетнамского и итальянского по 1 млн., русского – 700 тыс.  Больше всего русскоязычных американцев  проживает в штатах  Нью-Йорк и Калифорния.   

Англосакское большинство Америки  впервые была разбавлено массовой иммиграцией  славян, евреев и итальянцев в конце девятнадцатого и начале двадцатого столетия. Их американизация прошла  успешно, а многие мигранты пополнили «средний класс».  С 60-х годов   началась новая волна, преимущественно неевропейской  иммиграции из Латинской Америки и Азии. И здесь «плавильный котел» начал затухать, его место заняли многочисленные национальные общины. Латиноамериканская диаспора насчитывает 37 млн. человек и расширяет свое социально-экономическое влияние. Если Америки не удастся найти новой альтернативы мультикультурализму, держава распадется на две нации — богатых евроангличан и бедных, но преимущественно молодых и  энергичных латиноамериканцев. 

По мнению американского аналитика Джеймса Курта, особенности иммиграционных потоков в Соединенные Штаты и Западную Европу отражают самый крупный конфликт  современности между мусульманами и израильтянами. В Америке  мусульмане составляют  меньше одного процента населения, а в Западной Европе — больше 5 %.  И, наоборот, в США евреев больше, чем в Европе. Таким образом, мусульмане сильны в Европе и слабы в Америке, а евреи слабы в Европе и сильны в Америке. Эта разделительная линия оказывает значительное влияние на внешнюю политику Америки и ЕС.

В обозримом будущем империи иммигрантов в отличие от Европы не грозит  старение населения. По прогнозам ООН к середине двадцать первого столетия Китай (1,5 млрд. человек) уступит мировое лидерство  Индии (1,6 млрд. человек). Соединенные Штаты сохранят третью позицию (400 млн. человек) и будут единственным государством Запада в первой десятки крупнейших стран мира. Население России сократится с 146 до 118 млн. человек, что представляет угрозу для целостности самого протяженного государства мира.

У американской нации иммигрантов есть существенный недостаток  для мировой гегемонии. У Соединённых Штатов нет «лишней» энергии для экспорта американской демократии по миру. Поэтому Империя иммигрантов по определению не может зажечь огонь новой эпохи Ренессанса. Протестантство  называют духом капитализма, но оно не стало пиршеством творческой энергии.  Для консолидации иммигрантов  актуальна массовая культура.

Мировую экспансию американской  массовой культурой  объясняют антиавторитарным духом культурной революции.  По мнению  немецкого  ученого Уинфреда Флака массовая культура постепенно упразднила ограничения, связанные с необходимостью определенного образовательного уровня для её потребителей. Это послужило успеху культурной революции по американскому сценарию.  Этническое и культурное  многообразие Соединенных Штатов (страны мигрантов) привело к развитию форм передачи информации, рассчитанных в основном на зрительное и слуховое восприятие. Потребители  массовой культуры пассивны. Их настроение создается путем воздействия над подсознание. В результате произошло все большее отделение эмоционального восприятия от морального и информационного. Произошел триумф «настроения над моралью». Классическим примером наступления на мировую культуру стала индустрия Голливуда.

Слабыми местами американской гегемонии являются   международный терроризм и внутренние проблемы. Международный терроризм показал неэффективность военного потенциала сверхдержавы и разведывательных служб в борьбе с новым врагом. Атака террористов 11 сентября 2001 года нанесла ущерб Америке в $100 млрд., а стоила для нападающих менее $2 млн. Традиционная стратегия ядерного сдерживания оказалась неэффективной, когда противник готов совершить самоубийство ради достижения своих целей. Терроризм не намерен противостоять Америке на традиционном поле битвы, а способен нанести удар по уязвимым местам громоздкой инфраструктуры Америки или других высокоиндустриальных стран. Гигантский ядерно-космический щит становится  бесполезным в партизанской войне с небольшими мобильными группами террористов.

Мировое лидерство в информационных технологиях так же создает  уязвимость для внешних атак.  С развитием Интернета вскрылась незащищенность от кибератак Запада, прежде всего, Соединённых Штатов, где в наибольшей степени национальная безопасность зависит от  безопасности Всемирной  Сеть, в которую  интегрирована вся экономика, энергетика  и транспортная инфраструктуре. Поэтому кибератакта может нанести  больший ущерб, чем ядерный удар. В результате США вынуждены в первую очередь значительные ресурсы тратить на защиту Сети. То есть заведомо оборонительная стратегия доминирует над стратегией нападения на сети противника. 

Подробно: Геополитика мировой кибервойны

После провала идеи «плавильного котла» американской нации, отдающей приоритет  прав личности  над правами этнических и других групп, возобладала идея главенствующей роли  отдельных этнических общин. Крупнейшая эмигрантская страна мира сменила ориентиры. Практика ассимиляции в одну американскую нацию   заменена «множественностью» лояльностей, представленных многочисленными диаспорами.  Это уже привело  к дроблению  внешнеполитической стратегии в государстве, где борьба за пост президента требует  чуткости по отношению к голосам диаспор.  Польская диаспора способствовала принятию Польши в НАТО и ЕС. Китайская диаспора лоббирует экономические интересы Китая,  армянская выступает за поддержку Армении и т.д. В результате усложняется задача  отстаивания общенациональных интересов.

Мультикултурализм во внутренней политике, по мнению Хантингтона, может привести Америку к советскому сценарию распада страны.

Рейтинг публикации:

0




Комментарий от sarkey:

Автор все верно пишет. Единственное с чем я не согласен - это с ролью России в качестве сырьевого протектората (возможно сказывается, что статья семилетней давности). В этом аспекте актуальна статья Нефтяные мифы.
Да и идея Евразийского Союза была в то время не более, чем идеей.

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: