Когда прилетаешь в Дамаск, атмосфера доброжелательности, народного единения и всеобщей солидарности с правящим режимом Сирии невольно захватывает. Поначалу восхищаешься сплоченностью гордого и древнего народа перед угрозой внешнего вторжения Запада. Эксперты наперебой уверяют в правильности проводимых реформ, хотя могут и пожурить власти за их запоздалость. Люди на улицах с удовольствием и без всякого нажима признаются в любви Башару Асаду и клеймят последними словами «несистемную оппозицию»... Правда, иной раз просачивается информация о неких акциях противников режима в Дамаске - в одном месте похороны переросли в демонстрацию со стрельбой и ранеными, в другом - на флешмоб вдруг собралась прозападно настроенная молодежь. Ночами улицы Дамаска внезапно перекрываются полицией и войсками. А 12-часовые отключения света стали обыденностью - террористы рвут ЛЭП по всей стране. И все это на фоне ежедневных сообщений о многочисленных жертвах идущей войны. Десять - пятнадцать солдат в день гибнут в Хомсе, Идлибе или где-то под мирным Дамаском. Но в министерстве информации нам сказали, что никаких организованных выездов «на войну» в ближайшее время не будет, и если нам очень надо, мы можем поехать на свой страх и риск. Мы поняли эту фразу как разрешение.
ПРИЗРАК БЕНГАЗИ
Хомс - стратегически важный город с почти миллионным населением, уже несколько недель обязательный гвоздь всех мировых информационных лент. Он стоит на единственном большом шоссе, соединяющем юг и север страны, всего в 40 километрах от Ливана, граница с которым есть лишь на карте. Повстанцами он выбран не случайно: взяв Хомс, вооруженная оппозиция фактически отрежет южную часть государства, в которой уже на свое усмотрение можно будет создавать буферные зоны со стороны Турции и Иордании. Такую же роль ровно год назад сыграл ливийский Бенгази - захватив его, повстанцы раскололи страну на две части и получили в свои руки канал снабжения: порт и выход в нейтральные воды.
Поездку в Хомс мы планировали четыре дня, собирая информацию по крупицам. Официальные источники неохотно делятся информацией о происходящем в этом городе. Поэтому мы решили положиться на сведения местных жителей, которые рассказали нам, что, помимо самого мятежного городского района Баба Амр, бои идут еще в трех районах Хомса - Баб Сиба, Аль Хальдиа, Байада. Эти кварталы, населенные ваххабитами, всегда были в оппозиции действующей власти. Поэтому рекрутировать новобранцев через мечети здесь было несложно. В то же время южная часть Хомса осталась лояльна режиму Асада. Сюда мы и планировали приехать, сев на обычный рейсовый автобус в Дамаске. Водитель должен был нас высадить в четырех километрах от Хомса, где мы договорились встретиться с местным проводником.
Едва выехали за Дамаск, благостность сдуло со всех пассажиров. Отключилась мобильная связь, блокпостов с каждым десятком километров становилось все больше, пассажиры напряженно молчали - необычный признак для Востока. В течение 15 минут обгоняем военную колонну из грузовиков с солдатами и БРДМ. Останавливаемся у попавшего в аварию автобуса - подобрать его пассажиров. Автоматчик на улице, заметив, что мы сделали снимок на мобильный телефон, врывается в салон со свирепым лицом. Однако узнав, что мы русские, лишь строго просит стереть кадр. О том, что ждало бы за такую шалость простого сирийца, думать не хочется. Спустя час водитель останавливается на эстакаде, приглашая нас к выходу.
 |
| На дороге в пяти километрах от Хомса нам встретились эти вооруженные люди. Они осмотрели нас и пропустили. Кто это были - правительственные солдаты или повстанцы, мы так и не поняли... ФОТОРЕПОРТАЖ |
|
Десантировавшись на пустынном шоссе, мы как-то сразу поняли, что приехали не совсем туда. Видимо, водитель, забыв, проехал южный въезд и высадил нас на западном - на границе кварталов, которые контролируют повстанцы. Прямо перед здоровенным нефтяным заводом - самым большим в Сирии. За ним гулко ухала артиллерия и над жилыми домами то тут, то там поднимались клубы черного дыма.
- Хотите кофе? - жестами предложил нам владелец небольшого шалманчика у дороги.
- Что там? - киваем в сторону, откуда доносятся разрывы.
- Баба Амр, - мрачно ответил продавец. - Вы ведь русские? Вам туда нельзя.
Вокруг нас собирается толпа местных жителей и наперебой начинает рассказывать о зверствах мятежников в этом районе. О том, как бандиты выставляют мирных жителей живым щитом, похищают и требуют выкуп, не дают эвакуироваться из горячих районов. Нам как дорогим гостям из России приносят стулья.
- В городе действительно гуманитарная катастрофа?
- Нет, хлеб есть, магазины работают, электричество отключают, но так везде. В оцепленных районах, конечно, сложнее. Вот Красный Полумесяц требует гуманитарный коридор, чтобы провезти туда продовольствие. Бандитов кормить? Лучше бы договорились, чтобы через этот коридор вывели мирных жителей. Пока они там - армия не может воевать.
К нам подъезжает простреленная со всех сторон легковушка, набитая вооруженными людьми в гражданском.
- Полиция, - представляется один из них. - Паспорт.
Протягиваем документы и бодро рапортуем старшему, что желаем осветить героическую борьбу сирийских военных против незаконных вооруженных формирований. Тот звонит кому-то со спутникового телефона и сообщает, что нам устроят «экскурсию» по Хомсу, но надо подождать «полис-такси». Внутренне настраиваемся на проблемы, но отказываться уже поздно.
ХОМСКИЙ УЗЕЛ
«Полицейским такси» оказывается потрепанный микроавтобус с открытыми окнами - чтобы можно было сразу же отстреливаться, не теряя лишних секунд. Четверо мужиков в камуфляже выставляют стволы, и мы несемся в город, объезжая «проблемные» районы по широкой дуге. Почти по всей длине вдоль шоссе, ведущего в Хомс, со стороны города выкопан противотанковый ров. Земля в Хомсе ослепительно желтая, и этот цвет оживляет унылый пейзаж с дымящимися развалинами на заднем плане. И через каждые сто метров встречаются блокпосты, сложенные из разноцветных пластиковых мешков с песком. Мы въезжаем в благополучный район и не верим своим глазам - по улицам идут толпы детей. Нам объясняют, что в час дня закончились занятия в школах. Магазины работают, в кафешках пьют кофе и везде - портреты президента Асада. И также везде где только можно - горы мешков с мусором. Вместе с городом, порванным войной на куски, погибло и коммунальное хозяйство. Машина наша, дребезжа, разгоняется до 120 километров, и с улиц вдруг исчезают люди. Все, что можно, - закрыто или заколочено, и как-то дико на этом фоне смотрятся пыльные качели-карусели в каком-то сквере.
Мы влетаем на территорию полицейского участка - именно он, хорошо укрепленный, клином развалил оборону террористов на две части. Вокруг кипит бой. В ход идет все что есть: от «калашниковых» до совсем уж тяжелого вооружения. Начальник полицейского участка подполковник Ранима кратко обрисовывает нам положение на «районных» фронтах:
- Сейчас террористы в районе Баба Амр и вокруг. Блокированы танками. Но танкам в городе тяжело. У террористов есть советские противотанковые ракеты «Фагот» и французские «Милан». Израильское есть оружие, бельгийское, американское, турецкое.
- Вы знаете, сколько там вооруженных оппозиционеров?
- Примерно четырнадцать тысяч.
В этот момент грохочет так, что с потолка сыплется штукатурка. Шеф полиции шутит: мол, это гром и скоро пойдет дождь.
- Удавалось ли полиции задерживать террористов? Из каких стран они были?
- Афганцы, ливийцы, турки, саудиты, французы, катарцы.
Однако на вопрос, можно ли встретиться с задержанными или хотя бы сфотографировать их паспорта, привычно отвечают отказом.
- Как в Хомс попало такое количество боевиков?
- Через ливанскую границу - она не охраняется. А в городе они пользуются подземными тоннелями для воды. Их много, особенно в районе Баба Амра.
- Получается, террористы очень давно готовились к войне в вашем городе?
- Я не знаю…
Чувствуется, что именно этот вопрос подполковнику крайне неприятен. А память подсказывает аналогии из новейшей российской истории - ваххабитские села Дагестана Чабанмахи и Карамахи, которые наши доморощенные террористы превратили в подобие линии Маннергейма. И местная милиция этот «сюрприз», стоивший немалой крови нашей армии, откровенно прошляпила. Полковник на прощание говорит нам, что боевикам уже известно, что в Хомс приехали российские журналисты, - ему об этом сообщили информаторы еще утром. Может быть, кто-то из наших соседей по автобусу стуканул повстанцам, которые объявили всех русских на территории Сирии своей целью.
Офицер говорит, что, к сожалению, больше ничем нам помочь не может и должен отправить нас в Дамаск под вооруженной охраной. Мы прощаемся. На сером лице полицейского нет никаких эмоций - только бесконечная усталость. На наш вопрос: «Когда вы победите бандитов?» - он не ответил. Сделал вид, что не расслышал.
