Через три года после коллапса Исландия вернула себе контроль над финансами. Но многие из ее граждан еще долго будут расплачиваться за манию величия, охватившую страну в годы бума
Человек, который был всему виной, носит пиджак в мелкую клетку. Голова склонена. Три года назад, когда Исландия пережила состояние, близкое к смерти, Гейр Хорде занимал пост премьер-министра. Тогда три крупнейших банка оказались на грани банкротства, крона упала, страну ждал дефолт.Хорде первым из европейских политиков придется предстать перед судом и отчитаться за свою работу в условиях приближавшейся финансовой катастрофы. Законы, принятые еще в 1905 году, позволяют привлекать политических деятелей к ответственности за бездействие или нерасторопность в ситуациях, связанных с опасностью для страны. Хорде светит до двух лет лишения свободы. "Конечно, оглядываясь назад, я бы кое-что сделал иначе", - говорит обвиняемый, который сегодня не может даже арендовать офис. Друзья взяли на себя его судебные издержки и предоставили кабинет в адвокатском бюро.
"Я, как козел отпущения, отдуваюсь за всех, хотя никаких преступлений не совершал, - говорит Гейр Хорде. - Наоборот, нам удалось спасти Исландию, причем так, что налогоплательщикам не приходится платить за просчеты банкиров". В словах Хорде звучит горечь. И тем не менее определенные доказательства у него есть. Исландия в рекордные сроки вновь вышла на международный рынок кредитов, этим летом правительство впервые после кризиса провело эмиссию гособлигаций. Дефицит бюджета составляет 2,7% ВВП, безработица снизилась до 6%. В 2011 году рост исландской экономики предположительно составит 2,2%. При годовой инфляции в 2,7% курс кроны остается относительно стабильным. Вот только десятки тысяч исландцев по горло в долгах - расплачиваться за манию величия, охватившую страну в годы бума, им придется не одно десятилетие. Коалиция Социал-демократической партии (СДП) и Движения левых зеленых (ДЛЗ) хочет, чтобы эта травма была забыта. Правительство в Рейкьявике просится в Европейский союз и, несмотря на кризис евро, полно решимости как можно быстрее перейти на единую валюту.
Гейр Хорде - представитель того типа политиков, которые правили Исландией на протяжении десятилетий: незаметный, консервативный, по своим экономическим убеждениям относящийся к неолиберальному мейнстриму. Хорде голосовал "за", когда в 90-х годах XX века страна снимала ограничения в сфере обращения капитала и приватизировала банки. В его бытность министром иностранных дел финансовые институты накачивались иностранным капиталом, пока суммарный баланс трех крупнейших банков не превысил ВВП Исландии в десять раз, а массы не охватила потребительская лихорадка (разумеется, товары приобретались в кредит). Хорде возглавлял правительство, когда в 2008 году волна, вызванная банкротством Lehman Brothers, накрыла вулканический остров - иностранные инвесторы в одночасье вывели деньги из страны. Хорде вменяют в вину, что он не обратил внимания на предзнаменования бури.
"Вплоть до кризиса никто не догадывался, что за цунами на нас надвигается", - оправдывается Хорде. Процесс представляется ему "политическим фарсом", развязанным противниками - зелеными и социал-демократами, стоящими сегодня у власти. Виновных в случившейся катастрофе множество, продолжает он: это и исландские банкиры, которые действовали легкомысленно, и иностранные инвесторы, предоставившие тем слишком большие средства.
До того как в январе 2009 года народный гнев вынудил Хорде уйти в отставку, его кабинет принял чрезвычайные законы, которые предотвратили дефолт: три крупных банка были национализированы, после чего объявлены неплатежеспособными. "К счастью, наша страна оказалась слишком маленькой, чтобы помочь им выкарабкаться", - говорит Хорде. Правительство гарантировало вклады своих граждан, но не инвестиции зарубежных кредиторов.
МВФ, предоставивший тогда Исландии чрезвычайный кредит в размере $2,1 млрд, сегодня благосклонно отзывается об усилиях по консолидации бюджета, предпринятых ее правительством. "Страна повела себя правильно", - согласен с оценкой МВФ лауреат Нобелевской премии в области экономики американец Джозеф Стиглиц.
В столичном Рейкьявике становится очевидно, что процесс экономического восстановления идет. По улицам опять колесят новенькие лендроверы и прочие внедорожники, в ресторанах на смену пресной сушеной треске ("стокфиск") в качестве основного блюда приходят суши. В новом концертном зале рядом с портом, который всего два года назад являл собой бетонные руины, зазвучала музыка. На набережной, где еще недавно западный ветер завывал в оконных проемах офисного недостроя, все фасады остеклены.
И только в пригородах, таких как Ульфарсфелль, последствия кризиса еще заметны: люди ютятся на первых этажах своих новых домов, на месте запроектированных вторых этажей торчит арматура. Половина всех зданий не завершена, но строителей поблизости не видать.
Десятки тысяч исландцев в годы бума брали ипотечные кредиты, а когда крона вошла в зону турбулентности и потеряла по отношению к евро до 70% стоимости, оказались не в состоянии обслуживать долги. Беда в том, что банки подстраховались на случай инфляции: суммы долгов росли параллельно с обесцениванием национальной валюты, в то время как зарплаты заемщиков оставались неизменными.
Задолженность исландских граждан равняется 225% их годового дохода. Чисто арифметически это означает, что над каждым домохозяйством довлеет кредит, превышающий совокупный доход за два года. В Германии этот показатель составляет 95%.
Лиса Бьорк Ингольфсдоттир - одна из немногих, кто не скрывает своего бедственного положения. Всего пять лет назад она жила припеваючи, работала бухгалтером, на банковском счету лежало 9 млн крон (около 57 тыс. евро). Женщина взяла еще 13 млн (около 83 тыс. евро) и приобрела первый этаж двухэтажного дома неподалеку от столицы. К дому прилегал сад, в котором могли играть две ее дочери. Но вместе с кредитным пузырем лопнула и мечта ее жизни. Все началось с увольнения: "Сначала я даже обрадовалась. Хотела воспользоваться появившимся свободным временем, чтобы доучиться в университете". Но потом разладились отношения с мужем, супруги развелись. Теперь Ингольфсдоттир живет на социальное пособие, которое ей выплачивают как матери, одной воспитывающей детей.
Часть дома, в которой она живет, давно принадлежит банку. Несмотря на то, что вплоть до последних шести месяцев женщина исправно вносила платежи по кредиту, размер ее долга в силу инфляции и налогов дорос до 21 млн крон. Точной суммой Ингольфсдоттир даже не интересуется. "Работы для меня нет, - вздыхает она. - Но даже если я что-то найду, то мне не будут платить столько, чтобы я когда-либо могла срыть такую гору".
По оценкам экспертов, больше 10% исландских должников находятся примерно в таком же безвыходном положении. Солидная долговая нагрузка на граждан и малые предприятия - это наиболее опасное наследие кризиса, предостерегает Бриняр Петурсон Йоунг. И этот яд будет долгие годы ослаблять экономический потенциал островного государства. В годы бума Йоунг занимался предпринимательским консалтингом, на пюпитре рояля красуется диплом элитного американского Массачусетского технологического института. К счастью, он успел расплатиться за свою шикарную, хоть и скудно обставленную, холостяцкую квартиру. Теперь Йоунг преподает дисциплины экономического цикла: "Я советую студентам уезжать из страны. Здесь никаких перемен к лучшему не предвидится". На экране ноутбука Йоунг показывает диаграммы, призванные подтвердить его доводы: "Проценты по займам съедают слишком большую долю имеющихся доходов. Люди будут вынуждены экономить десятилетиями".
Главная беда в том, что это лишает средний класс стимула. "С учетом долгового бремени врачи, учителя или квалифицированные рабочие практически не имеют возможности повысить свой уровень жизни", - говорит Йоунг. И потому число уезжающих в Норвегию, Данию или Нидерланды, несмотря на оживление экономической конъюнктуры, не сокращается. За последние три года остров покинули около 8 тыс. человек. Учитывая, что население Исландии составляет всего 320 тыс. человек, страна недосчитывается прежде всего молодых граждан, получивших хорошее образование.
Министр иностранных дел Оссур Скарфединссон, с 2010 года пытающийся договориться с Брюсселем о вступлении Исландии в Евросоюз, считает такую утечку мозгов еще одной причиной, по которой переговорный процесс необходимо форсировать. Скарфединссон - дипломированный морской биолог, большой любитель нюхательного табака, обладающий завидным оптимизмом. "ЕС - это зона стабильности, - утверждает он вопреки пугающим сообщениям о скором конце единой валюты. - Меркель и Саркози не бросят евро в беде". Если только Евросоюз сможет усилить контроль над бюджетной дисциплиной своих членов, считает нордический поклонник Меркель, "то евро может выйти из нынешнего кризиса более сильным".
То обстоятельство, что большинство соотечественников в опросах высказываются и против ЕС, и против евро, Скарфединссона не смущает: "Если единую валюту удастся спасти, то исландцы изменят свое мнение". Если в портмоне и на банковском счете будут лежать евро, то травма кризиса будет забыта. Биологи знают: когда рыбы сбиваются в косяки, то это дает им определенные преимущества, - говорит он. - И то, что в европейском косяке Исландия будет лишь маленькой рыбешкой, меня не пугает".
Источник: inoforum.ru.
Рейтинг публикации:
|
