Элитные коалиции и республиканцев, и демократов не удивлены новостью о возвращении Путина в Кремль
 От редакции: Этой публикацией мы начинаем представлять Вашему вниманию отклики американских политологов и специалистов по внешней политике на произошедшие в России изменения, связанные с намерением Владимира Путина вернуться в Кремль на новый президентский срок. Вашему вниманию предлагается интервью с Уолтером Расселом Мидом – одним из ведущих американских экспертов в области международных стратегий. Долгие годы Уолтер Рассел Мид был старшим научным сотрудником Совета по международным отношениям на кафедре, созданной в честь Генри Киссинджера – это вполне соответствовало политической позиции самого эксперта. Он считался убежденным реалистом во внешней политике, твердо стоящим на страже американских интересов, на которого, однако, очень сложно оказать влияние каким-то идеологическим группам интересов. С течением времени, когда внешняя политика Барака Обамы все чаще характеризовалась в американской элите как «слабая», Уолтер Рассел Мид сблизился с кругами истеблишмента, выступающими за более активную внешнюю политику США, продолжая, при этом, считаться реалистом. С 2010 года он является профессором международной политики Бард-колледжа (влиятельнейшее либеральное учебное заведение в США) и ведущим колумнистом в журнале The American Interest, который по праву считается элитарным рупором в области международных отношений и глобальной экономики.
***
– Уважаемый господин Мид, в каком ключе, как Вы думаете, могут быть истолкованы элитами (демократами и республиканцами), недавние российские политические перемены на высшем уровне (речь идет, разумеется, о предполагаемой «рокировке» должностями Путина с Медведевым после президентских выборов)?
– Думаю, что большинство из них особых изменений и не заметит. В Вашингтоне люди, принимающие решения, были убеждены, что окончательные планы по будущей конфигурации российского политического поля утверждает премьер-министр РФ Владимир Путин при согласии ближайшего доверенного окружения из 10-15 лиц. И подобный его ход не стал ни для кого сюрпризом. В каком-то смысле он лишь подтвердил, что в России все идет так, как мы, собственно говоря, и предполагали. Едва ли у двух наших партий могут быть разногласия в этом вопросе по существу, учитывая общность интересов в этой сфере. На практике ведь внешняя политика администрации Белого Дома при Бараке Обаме мало чем отличается от предшествующей линии президента Буша, она преемственна. Имеет смысл лишь следить за тем, что происходит в Китае и Афганистане, за тем, что творится в других зонах наших общих интересов. Наверняка где-то сохранится соперничество, но где-то продолжится и сотрудничество.
– В России бытует мнение, что люди из структур российской госбезопасности легче находят общий язык с республиканцами. Так ли это на самом деле, и откуда оно появилось? Если это правда, чем можно объяснить явное ухудшение американо-российских отношений в последние годы правления Буша и Путина?
– Хм, это довольно упрощенный взгляд на вещи. Ни демократы, ни республиканцы не являются монолитными структурами, в обеих американских партиях все решают коалиции; они не однородны. Если вы имеете дело с людьми, разделяющими точку зрения Генри Киссинджера или Брента Скоукрофта, к чьим советам регулярно прислушивались республиканцы, только тогда все будет так, как вы говорите. Прагматик, каковым был, скажем, президент Ричард Никсон, всегда будет стараться отделить идеологию от дипломатии. Однако многие демократы склонны принимать слишком близко к сердцу «общечеловеческие» ценности либерального толка, чересчур ретиво негодуя даже там, где никоим образом не затронуты наши жизненные интересы.
Но при этом и в республиканском лагере имеется своя мощная идеологическая партия – неоконсерваторы, которые готовы, подобно Бушу-младшему, идеологизировать нашу внешнюю политику. Более резонно, когда речь идет о США, отличать «идейных» от прагматиков, нежели демократов от республиканцев. Если в следующей администрации будут преобладать прагматики, то проблем во взаимоотношениях США и России удастся избежать, во всяком случае, крупных.
– Может ли этот шаг (возвращение Путина в Кремль) негативно повлиять на переизбрание Барака Обамы?
– Скорей всего эта ситуация не повлияет на переизбрание Обамы, поскольку очень малое число американцев верит, что США способны контролировать внутренние дела России. Избиратели не станут винить Обаму за что-либо, только потому, что кому-то из них не нравится Путин. Хотя опять же, людей, которым ненадолго померещилось, будто Медведев сторонник чего-то иного, чем господствующего в России порядка вещей, в Америке тоже было немного. Новость о возвращении Путина лишний раз подтверждает, что в обозримом будущем в России все будет более чем по-русски.
– Что сулила «перезагрузка» в плане оборонной политики России и США? Заметны ли вам какие либо перемены? Кто управлял внешней политикой России последние четыре года на взгляд Америки – Путин или Медведев?
– В годы президентства Медведева серьезно изменилась тональность, но не суть взаимоотношений США и России. С моей точки зрения, американо-российские отношения, это такой «стакан», который постоянно наполовину полон или наполовину пуст. В моем понимании, перезагрузка всегда подразумевала работу с тем, что в «стакане» есть, а не с тем, чего в нем нет. Так конструктивнее. Американо-российские отношения за недавнее время в чем-то разладились, и, тем не менее, никто не призывает к отступлению на позиции, предшествовавшие перезагрузке.
– До войны в Осетии в 2008 году идейные разногласия России и США были заметны, пускай и не антагонистичны: Россия продвигала принцип «суверенной демократии», Америка занималась экспортом демократии в отдаленные части света. При всей противоречивости этих двух моделей, степень напряженности была несравнима с эпохой Холодной войны или периодом сразу после 2008 года. Возможно ли в будущем возвращение идеологической напряженности?
– Если две державы по-разному представляют идею демократии, как, скажем, Америка в Бирме, а Россия – в Белоруссии, то каждая по-своему добивается её торжества. Но при этом России нет особого дела до Бирмы, а США мало интересует Беларусь. Идейные расхождения не играют большой роли – до известного предела, разумеется. Проблема возникает, когда в некотором царстве две державы одновременно пытаются насаждать две различные идеологи и политические системы. Поэтому причиной конкретных столкновений куда чаще бывают не идеи, а государственные интересы. Именно таких ситуаций и необходимо избегать Америке и России.
Беседовала Юлия Нетесова
Вы также можете ознакомиться с мыслями и идеями Уолтера Рассела Мида в его собственном политическом блоге – http://blogs.the-american-interest.com/wrm/
Источник: terra-america.ru.
Рейтинг публикации:
|
