|
Религиозный и этнический сепаратизм в Индии угрожают единству не только этой страны, но и стабильности всего мира. Последствия политической дезинтеграции государства с более чем миллиардным населением, обладающего ядерным оружием, невозможно точно предсказать. Но не учитывать возможность такого сценария — значит, успокаивать себя, лёжа на действующем вулкане.
Религиозный и этнический сепаратизм в Индии угрожают единству не только этой страны, но и стабильности всего мира. Последствия политической дезинтеграции государства с более чем миллиардным населением, обладающего ядерным оружием, невозможно точно предсказать. Но не учитывать возможность такого сценария — значит, успокаивать себя, лёжа на действующем вулкане.
Мы писали («Геополитическая карма») о том, что политическое единство Индийского субконтинента — явление довольно редкое в истории. Периоды политической раздробленности Индии были дольше. Нынешнее единство Индии фактически создано британскими колонизаторами и предсказать его будущее довольно трудно. Важнейшими факторами, воздействующими на политическую стабильность Республики Индия, являются религиозный и этнический сепаратизм, у которого имеются несколько постоянных очагов на территории государства.
Республика Индия геополитически окончательно возникла в результате раздела Британской Индии на индуистскую и мусульманскую части, произведённого британскими колонизаторами. Требования выделить области Индии, населённые преимущественно мусульманами, в отдельное политическое образование, начались одновременно с развёртыванием движения за независимость Индии, возглавленного Индийским национальным конгрессом (ИНК) в конце XIX века. Так, после Второй мировой войны, на свет появились два британских доминиона — собственно Индия (индуистская) и Пакистан (мусульманский).
Первоначально Пакистан состоял из двух совершенно несвязанных между собой частей — Западного (нынешний) и Восточного (современный Бангладеш, получивший независимость при непосредственном вмешательстве Индии в 1971 г.). Помимо Индии и Пакистана, на субконтиненте располагались два крупных государства, остававшихся формально независимыми и во времена британского владычества — Джамму и Кашмир, Хайдарабад.
В Джамму и Кашмире, хотя и находившемся под властью индуистского махараджи, большинство населения составляли мусульмане. В Хайдарабаде, управлявшемся мусульманским низамом, наоборот, индусы. Естественно, и Индия, и Пакистан стремились заполучить оба эти государства. Хайдарабад, находившийся как анклав внутри индийской территории, вынужден был войти в Индийский Союз, а позднее его территория была поделена между вновь образованными штатами Республики Индия. Мусульманам Джамму и Кашмира Пакистан оказал непосредственную военную помощь, и в результате эта территория (официально считаемая Индией своим штатом) была разделена демаркационной линией между двумя государствами. Раскол продолжается по сей день.
Мусульмане индийской части Кашмира не прекращают борьбу за отделение от Индии. Массовый теракт в Мумбаи (Бомбее) в ноябре 2008 года — дело рук организации кашмирских сепаратистов «Лашкар-и-Тайба». Но Кашмир, хоть он и единственный большой мусульманский штат, — лишь одна из проблем такого рода в Индии.
В 80-е гг. прошлого века громко заявило о себе сепаратистское движение сикхов в Пенджабе. В известном смысле оно было создано самим федеральным руководством. Ещё в 1966 году из первоначального штата Пенджаб была выделена территория нового штата Харьяна, прилегающего к Дели, вследствие чего Пенджаб стал штатом с преобладанием одного этноса и одной конфессии (сикхской). Со стороны ИНК это было шагом навстречу требованиям сикхов, однако сепаратистское движение после этого не только не пошло на убыль. Сикхские активисты стали выступать за независимость индийского Пенджаба и совершать, при поддержке из Пакистана, террористические акты.
Самые громкие события произошли в 1984 году, когда федеральным силам удалось окружить главные силы террористов в Золотом храме (главная святыня сикхов) в Амритсаре. Истощив терпение в переговорах, федералы пошли на штурм. Спустя четыре месяца премьер-министр Индии Индира Ганди была убита своими охранниками-сикхами, показавшими, что религиозный фанатизм для них превыше государственной присяги. Правда, сикхский экстремизм после 1984 года явно пошёл на убыль, но надолго ли?
Было бы ошибочно полагать, что отделив от себя территории, населённые преимущественно мусульманами и сикхами, Индия обезопасила бы себя от проявлений сепаратизма. Данная проблема наблюдается и в других штатах.
Крайний северо-восток Индии отделён от неё узким коридором территории между границами Бангладеш и Непала. При англичанах вся эта часть носила общее название Ассам. Она населена многими народами, среди которых ассамцы — единоверцы хиндустанцам и родня им по языку, но остальные народы относятся к австроазиатской и тибето-бирманской семьям. Некоторые исповедуют христианство, будучи формально обращены протестантскими миссионерами в колониальное время. Другие исповедуют ислам или буддизм.
Результатом уступок федерального правительства тенденциям к самоопределению стало выделение из состава Ассама небольших пограничных штатов: Нагаленд, Манипур, Мизорам, Трипура и Мегхалая. Однако в них не утихает деятельность партизанских отрядов, стремящихся к полному отделению от Индии.
Не прекращается борьба сепаратистов и в самом Ассаме, находящая почву в недовольстве местной элиты финансовой политикой федерального руководства. Ассамцы считают, что Дели рассматривает их штат как сырьевой придаток. В штате действует «Объединённый фронт освобождения Ассама» и ряд более мелких группировок. Да и потенциал этнического раскола самого Ассама, по-видимому, не исчерпан: с требованиями самоопределения, подобного пяти вышеназванным штатам, выступает ещё целый ряд племён, проживающих на территории нынешнего Ассама.
Большинство индуистов принадлежит к народам индоарийской группы. Однако юг субконтинента издревле населён народами дравидской семьи (тамилы, андхра, каннара, малаяли и др.). Народы Южной Индии, хотя и исповедующие индуизм, имеют давнюю государственную традицию и историю, не уступающую по древности индоарийской. Древнейшая до-арийская цивилизация долины Инда, по-видимому, была создана дравидами. Ведические арии, пришедшие в Индию, не проникли на юг субконтинента. Там в древности многими столетиями существовали государства дравидских народов. Даже в те исторические периоды, когда почти весь субконтинент оказывался объединён под властью одной империи, юг Индостана, как правило, оставался независимым. В одно политическое целое с остальной Индией его удалось сплотить только британцам. Возникает вопрос: насколько естественно и долговечно такое соединение?
Местным националистам оно не кажется естественным и долгим, а потому они ведут борьбу за отделение Южной Индии и создание там федеративного Дравидского государства. Особенно заметно представлена эта тенденция среди тамилов — исторически наиболее развитого из дравидских народов. Тамилы Юга Индии оказывали поддержку «Тиграм освобождения Тамил-Илама» на Шри-Ланке. Когда индийские войска помогли соседней стране справиться с этим движением, в отместку тамильский экстремист убил премьер-министра Индии Раджива Ганди (сына Индиры) в 1991 году. «Тигры освобождения Тамил-Илама» разгромлены. Означает ли это, что с дравидским сепаратизмом покончено?
Но и остальную часть Индии нельзя считать гарантированной от явлений дезинтеграции. Можно ли заранее отрицать, что Раджастхан, Гуджарат, Западный Бенгал, Орисса, Бихар и другие штаты, населённые родственными хиндустанцам, но не тождественными им индуистскими народами, не поддадутся на соблазн независимости, если, что называется. «процесс пойдёт»? Ведь не смогли же сохраниться в одном государстве Россия, Украина и Беларусь, Чехия и Словакия, Сербия и Черногория, несмотря на явную историческую, этническую и вероисповедную близость.
В упомянутой статье мы отметили также, что северо-запад Индии нередко входил в состав государственных образований, чьё ядро или основная территория находились за пределами Индии и не были связаны с индийскими народами. Таким государством была Кушанская империя I-IV вв. н.э. Таким был Делийский султанат. Такой была империя Великих Моголов.
В настоящее время северо-западу Индии угрожает проект «Халифат» — попытка создания многонациональной исламской федерации-империи. Тенденция панисламизма может иметь несколько возможных геополитических воплощений. В арабских странах панисламизм может быть соединён с панарабизмом. Иран как самобытное шиитское государство-цивилизация не впишется в панисламистские планы. Однако они вполне могут осуществиться не только к западу, но и к востоку от Ирана.
Территория реализации проекта «Халифат» (с помощью США или без таковой) может включить Пакистан, Афганистан и Среднюю Азию. Ядром будет Пакистан, плацдармом для экспансии — Афганистан, основным полем экспансии — Средняя Азия. Такое образование имеет геополитический аналог в истории — Кушанская империя. Очевидно, что такой Халифат будет угрожать и целостности Индии, посягая не только на Кашмир, но и на целый ряд других регионов северо-запада страны. Напомню, что Кушанская империя включала в себя примерно четверть современной территории Индии. Подчеркну, что здесь она рассматривается исключительно как геополитический, а не как цивилизационный аналог Халифата, так как была ещё до возникновения ислама. Сходными по геополитической конфигурации мусульманскими образованиями были Делийский султанат и империя Бабура. Поскольку такие индо-афганские империи возникали не раз в истории, очевидно, что для этого явления всегда имелись объективные геополитические предпосылки.
Республика Индия с первых лет независимости вовлечена в геополитическое противостояние с Китаем. Непосредственным его полем являются два пограничных штата Индии. Аруначал-Прадеш в Китае вовсе не считается индийской территорией (это мнение Пекина долго разделял и СССР: на советских картах до середины 1970-х гг. эта территория закрашивалась как принадлежащая Китаю). Китайские войска до сих пор оккупируют несколько тысяч квадратных километров территории этого штата, а также другого — Джамму и Кашмир. С другой стороны, в Индии нашли убежище далай-лама Тибета, сотни тысяч тибетских беженцев и тибетские национальные организации.
Многие этнические сепаратистские движения в Индии находятся под влиянием идеологии маоизма. Хотя они рассматривают современное руководство КНР как «оппортунистическое», в своей «внешней» политике им больше не на кого ориентироваться, кроме как на Китай. Совершенно очевидно, что Китай вряд ли будет отказываться от оказания им помощи, если это ему окажется выгодно.
Трудно заранее предсказать, как может повлиять на целостность Индии весьма вероятный для её элиты империалистический соблазн. Растущая экономическая мощь обеих великих азиатских держав уже сталкивается в Юго-Восточной Азии, а следующим полем конкуренции может стать и Средняя Азия. У Индии наготове историко-культурное обоснование такой экспансии. Раньше проникновения китайского влияния, индийская культура оказывала преобладающее воздействие на народы этих регионов. Индийские купцы, санскрит, буддизм раньше китайцев достигли Турфана, Индокитая, Зондских островов.
Будет ли этот исторический пример вдохновлять индийскую внешнюю политику в XXI веке? Не подорвёт ли такая экспансия внутренние силы Индии? С другой стороны, как быть, если только такая экспансия окажется единственным достойным ответом Индии на вызовы со стороны Китая? Вопросов пока явно больше, чем ответов.
Мы указывали на опасность возможных деструктивных процессов в Индии для всей земной цивилизации. Пока не видно, почему эти процессы могли бы в ближайшее время полностью прекратиться. Есть только одна надежда: что эти процессы будут разворачиваться по-азиатски неторопливо, их разрушительные последствия проявятся не слишком взрывным образом, и у тамошних народов и всего человечества будет время, чтобы к ним приспособиться.
Ярослав Бутаков
Источник: win.ru.
Рейтинг публикации:
|
