Мио Миинт, из «Солдата Бирмы»
Недавно я увидел на HBO прекрасный документальный фильм «Солдат Бирмы» о Мио Миинте, герое-диссиденте, покинувшем свою бирманскую армию, чтобы сражаться с порочной системой, царившей в его стране. Это ужасающая история – человека арестовали, пытали и держали в одиночном заключении годами бесчеловечной военной диктатуры. У него одна нога, одна рука и три обезображенных пальца. В конце фильма Миинт уезжает в Америку, чтобы воссоединиться со своей семьёй, эмигрировавшей десятью годами раньше. Цивилизованная природа нашего свободного общества заставляет Америку выглядеть как бы противоположностью бирманского режима. В тот момент я не мог не думать об иронии того, как политика Америки – которая коренится в империализме и положила начало бесчисленным режимам, настолько же безжалостным, как и в Бирме, – совершенно контрастирует с этой картиной. Сфера деятельности американской империи охватывает практически весь мир и глубоко въелась в нашу культуру. «Столетие американской политики: свержение режимов, от Гавайских островов до Ирака» Стивена Кинзера предлагают неплохой набросок того, как это всё происходило за последний век.
Описанная Кинзером жизнь в Гватемале после военного путча, организованного Соединённым Штатами в целях свержения демократически избранного правительства Хакобо Арбенса в 1954 году и введения благосклонной к американским корпоративным интересам военной диктатуры, иллюстрирует ситуацию в сегодняшней Бирме в том виде, в каком она предстаёт в «Солдате Бирмы»: «безнаказанно рыскавшие эскадроны смерти, преследующие и убивающие политиков, профсоюзных деятелей, студентов-активистов и сельских старост. Тысячи людей были похищены… Многие замучены до смерти на военных базах. В сельской местности солдаты врывались в деревни, вырезая индейцев майя сотнями». Кинзер вдобавок пишет, что «репрессии свирепствовали три десятилетия, и в течение этого периода от рук военных в Гватемале погибло больше гражданских, чем во всей в остальной части полушария». Всё это время «Соединённые Штаты обеспечивали Гватемалу сотнями миллионов долларов военной помощи». Более того, «американцы обучали и оснащали гватемальскую армию и полицию… и отправляли самолёты из зоны Панамского канала, чтобы сбрасывать напалм на предполагаемые места укрытия партизан».
Такое поведение является обычной практикой для творцов политики США. Чилийское 11 сентября произошло в 1973 году, когда Президент Ричард Никсон срежиссировал переворот, направленный на отстранение избранного демократическим путём президента Сальвадора Альенде от власти и приведение к ней Августо Пиночета. «Основное беспокойство в Чили, – объяснял Никсон на встрече членов правительства, как следует из рассекреченных внутренних документов, – вызывает то, что [Альенде] может укрепиться и демонстрация этого всему миру будет его успехом… Если мы позволим потенциальным лидерам Южной Америки считать, что они могут идти той же дорогой, что и Чили, и усидеть на двух стульях, у нас будут неприятности». Изложенное наглядно характеризует теорию домино, которая издавна является краеугольным камнем политики США. Многозначительным является факт длительного преобладания в экономике Чили путём монополии над медной промышленностью двух американских корпораций, «Кеннекотт» и «Анаконда». Альенде стремился перераспределить богатство и землю в Чили, чтобы принести бо́льшее равенство и благосостояние своему впавшему в бедность народу, что должно было нанести сокрушительный удар засилью двух транснациональных компаний.
Книга Кинзера даёт подробную картину того, как этот шаблон воспроизводился вновь и вновь на протяжении последнего столетия. Если упомянуть ещё пару других примеров, он прослеживает истоки смен режимов американцами с 1893 года, когда США захватили Гавайи для сохранения над страной контроля корпораций. Немногим позже американское владычество сменило Испанскую империю на Кубе, в Пуэрто-Рико и на Филлипинах. Кубинские повстанцы были на пороге того, чтобы изгнать своих испанских оккупантов, когда вмешались Соединённые Штаты и на шестьдесят лет установили над страной своё безжалостное господство. В 1911 году Сэм Земюррей, самый могущественные банановый плантатор в Центральной Америке и владелец «Юнайтед Фрут» (с 1930 года; прим. mixednews), оплатил участие Военно-морского флота США и банд мятежников в осуществлении военного переворота в Гондурасе, затеянного с тем, чтобы сместить новое правительство, которое угрожало интересам компании.
Что касается Ближнего Востока, в 1953 году ЦРУ избавилось от победившего на демократических выборах премьер-министра Ирана Мохаммеда Моссадыка, потому что он пытался национализировать нефть страны и улучшить материальное состояние своего народа в качестве альтернативы Англо-Иранской нефтяной компании. На его место США водворили шаха Резу Пехлеви, который правил при помощи беспощадных репрессий более двадцати пяти лет. В шестидесятых, ЦРУ сыграло заметную роль в восхождении к власти Саддама Хусейна, а в 2003-м, спустя длительный промежуток времени после того, как Саддам впал в немилость, так как неправильно понял указания и захватил Кувейт (согласно Кинзеру), вторжение президента Буша было в значительной степени вызвано влиянием компаний «Бехтель», «Карлайл Груп», «Халибертон», «Локхид Мартин», «Боинг» и «Макдоннел Дуглас» – всеми теми, кто были основными жертвователями избирательной кампании Буша и чрезвычайно обогатились на войне в Ираке. Аналогичным образом, Соединённые Штаты поддерживали Талибан до сентября 2001 года, большей частью из-за «американской нефтяной компании «Юнокал», которая хотела построить трубопровод стоимостью два миллиарда долларов для транспортировки природного газа от богатых месторождений Туркменистана к быстро растущему Пакистану», а «трубопровод должен был пройти через Афганистан». В итоге администрация пришла к решению, что лучше охранять трубопровод через оккупацию.
Кинзер доказывает, что почти каждый переворот был результатом сочетания корпоративного влияния и официальных догматов государства – сначала «предначертанной судьбы», затем необоснованных страхов перед «международным коммунизмом» вместе с войной с наркотиками, а теперь «войны с терроризмом». В сухом остатке это равняется империализму, прежде всего в форме доверенных правительств стран-сателлитов, но иногда, как в Филиппинах, Вьетнаме, а сейчас – Ираке и Афганистане, – в форме военной оккупации. Всегда бывают замешаны стратегические интересы и (или) ценные ресурсы: проекция американской мощи, отправка посланий реформистски настроенным правительствам, учреждение военных баз США, запирание рынков меди, бананов и, конечно, нефти.
Даже если оставить в стороне прискорбную и пагубную природу всех этих усилий, они оказались губительны для самой Америки. Несмотря на краткосрочные выгоды, государственная и корпоративная власть грозит уничтожением цивилизации, например, в виде глобального потепления или ядерного апокалипсиса. Государственный переворот в Гватемале привёл к радикализации сторонников реформ, преподав им урок, что для достижения настоящей свободы от империализма их революции должны полностью опрокинуть все существующие институты. Ведь последние пришли к власти из-за того, что Арбенс пытался годами всего лишь придать существующей системе новый облик, пока у администрации Эйзенхауэра, возглавляемой госсекретарём Джоном Фостером Даллесом, не иссякло терпение.
«Куба – не Гватемала!» – провозгласил Кастро, когда после первоначальных попыток реформирования Кубы в рамках политической системы он обратился к революционным методам и бросил вызов американской гегемонии, заставив США предпринять многочисленные попытки низвергнуть его режим и подвергнуть Кубу десятилетиям экономической войны и государственного терроризма. История американского империализма иначе объясняет непонятное продолжение враждебности времён «Холодной войны» в отношении Кубы, точно так же, как и одержимость Уго Чавесом в Венесуэле. Многие страны полушария, такие как Гватемала и Никарагуа, так и не оправились от хаоса и разграбления, последовавших за вмешательством Америки. В Гватемале половина населения в настоящее время живут в жестокой нищете, а иностранные корпорации продолжают доминировать.
Империализм на Ближнем Востоке в качестве своих последствий имел причинение вреда американским гражданам. Кризис с заложниками в Иране произошёл по причине опасений иранцев относительно возможного саботажа революции со стороны находившихся в их стране дипломатов США, как это уже не раз случалось раньше. Вообще-то, иранцы хранят горькую память о свержении Моссадыка, а мусульмане по всему Ближнему Востоку горят мщением, потому что в их странах заправляют деспотичные вассалы США, от Ирака до Саудовской Аравии и Египта. Бен Ладен и угонщики 9/11 действовали в ответ на внешнюю политику США, в частности, на основание первым президентом Бушем военной базы в Саудовской Аравии во время войны в Заливе. Те, кто считают это басурманской потребностью, пусть просто спросят себя, как бы они отреагировали, если бы Иран открыл военные базы в Америке и навязал здесь военную хунту.
Естественно, простые люди не хотят войны: в России ли, Англии, Америке или Германии. Это понятно. Но, в конце концов, политику страны определяют лидеры, и всегда есть простой повод потянуть за собой народ, будь то демократия, фашистская диктатура, парламент или коммунистическая диктатура. Что ни говори, людей всегда можно поднять по зову их вождей. Это легко. Всё, что вы должны сделать – это сказать им, что на них напали, и заклеймить пацифистов за отсутствие патриотизма и оставление страны в опасности. Это работает одинаково в любом государстве.
Но будучи демократией, мы в силах прекратить агрессивный курс нашего правительства, если мы сможем превзойти пропаганду, организоваться и потребовать реформ. Имперский проект достиг апогея после 11 сентября. Мы сейчас живём в перманентной военной экономике, с военной оккупацией, которая имеет место в Ираке, Афганистане, а теперь и Ливии (в меньшей степени до поры до времени). Последствия ужасны для нас самих и наших союзников. В дополнение к постоянному размытию гражданских свобод, мы каждый день занимаем свыше двух миллиардов долларов для содержания кампаний, которые мы не можем себе позволить и лишаем себя ресурсов, так сильно необходимых для ремонта нашей разваливающейся инфраструктуры и начального толчка для пребывающей в депрессии экономики. После просмотра фильма HBO о героической борьбе Мио Миинта за освобождение Бирмы от гнёта, я ещё отчётливей постиг смысл ответственности – если он смог найти в себе мужество сопротивляться своему жестокому правительству, мы – кому достаточно повезло жить в свободном обществе, – должны в ещё большей степени проникнуться чувством ответственности за то, чтобы заставить наше правительство покончить с имперским проектом.
Источник: mixednews.ru.
Рейтинг публикации:
|
