Дмитрий Медведев дает все больше поводов сравнивать собственную политику с перестройкой Михаила Горбачева. Подталкивают к этому очевидные внешние сходства общественных и политических процессов конца восьмидесятых и конца нулевых. Несмотря на объективную необходимость перемен и благие цели, перестройка закончилась полной делегитимизацией власти и развалом страны. «РР» выделил 10 главных аналогий тех времен с нынешними, чтобы понять, насколько мы близки к точке принятия наиболее рискованных решений и какие у нас шансы пройти через «перестройку-2», не разрушив государство.
— К горбачевской перестройке нельзя относиться с уважением, но нужно относиться с восхищением — как такое вообще могло случиться, — говорит о конце 80-х профессор Северо-Западного университета США Георгий Дерлугьян. Ученый объясняет: Михаил Горбачев пошел на радикальные перемены системы, хотя исторические альтернативы (пусть даже такие несимпатичные, как медленное загнивание) существовали. При этом некое подобие перестройки было неизбежно.
— Мы постоянно колеблемся между активными реформами и пассивным консерватизмом, — констатирует Дерлугьян.
С конца 50-х, когда СССР начал встраиваться в мировую систему (при Хрущеве это называлось «мирным сосуществованием»), в политике наблюдалась цикличность. Именно тогда возник конфликт, который у нас всегда воспроизводится — между основной массой бюрократии и образованными специалистами, которых сегодня называют «средним классом», а вначале это были те, кого сейчас называют шестидесятниками.
За активными реформами Хрущева последовал пассивный консерватизм Брежнева, за реформами Горбачева и Ельцина — консерватизм Путина. Дмитрий Медведев, исходя из этой логики, был почти обречен начать новую перестройку.
1. Новое мышление (перезагрузка)
Сходства и различия
Горбачев, призывая США к новому мышлению и разоружению, стремился разменять дорогостоящее противостояние холодной войны на сотрудничество с Западом. Внешний мотив и амбиция сходны — стать для Запада «своими», получить свободный доступ к его технологиям.
В перестройку Горбачев призывал к строительству «общего европейского дома», сегодня Медведев ратует за отмену виз с Евросоюзом.
Но самая очевидная аналогия — разоружение. Горбачев в 1990 году подписал договор о сокращении ракет средней и малой дальности, а затем СНВ-1. Детище Медведева — СНВ-3.
Ключевое различие, однако, в том, что в 80-х инициатива ослабления внешнеполитической напряженности исходила почти исключительно от Советского Союза, теперь же это прежде всего американский импульс. Сегодняшние Соединенные Штаты сами больше напоминают Советский Союз образца 80-х: огромные военные расходы в условиях тяжелой финансовой ситуации, затянувшиеся непопулярные ни в стране, ни в мире войны. Ощущение имперского перенапряжения, толкавшее Горбачева к «новому мышлению», теперь толкает на «перезагрузку» Барака Обаму.
Как далеко все зашло
Большинство инициатив Горбачева начинались как прогрессивные, а потом, раскручиваясь по собственной логике, приводили к катастрофе. Разоружение — это безусловно позитивное достижение, избавившее мир от угрозы ядерной войны. Но «новое мышление для нашей страны и всего мира» существовало только в голове Горбачева — остальной мир продолжал жить в логике международной конкуренции. В результате СССР начал в одностороннем порядке уступать, чем с выгодой для себя воспользовались новые партнеры.
И сейчас главную опасность часть нашего общества видит в том, что резкий поворот во внешней политике закончится неконтролируемой сдачей внешнеполитических интересов. Некоторые уже замечают симптомы этого в тезисах ИНСОРа о необходимости вступления России в НАТО, в позиции Дмитрия Медведева по Ливии.
Пока, однако, очевидно, что до каскада односторонних уступок дело не дошло. И, видимо, не дойдет. В том числе и потому, что российская дипломатия помнит перестройку и уже имеет опыт жесткого противостояния. Но принимать сложные и рискованные решения наверняка придется.
Цитаты
«Пришла пора покончить со взглядами на внешнюю политику с имперских позиций. Можно на время подавить, заставить, подкупить, сломать, взорвать. Но… с точки зрения долгосрочной политики, крупной, большой политики, никому не удастся подчинить других» (Михаил Горбачев, 1987 год).
«В 2009 году великой державе не нужно демонстрировать свою мощь, угнетая или демонизируя другие страны. Ушли те времена, когда империи играли другими суверенными государствами, словно фигурами на шахматной доске» (Барак Обама, июль 2009 года).
2. Гласность
Сходства и различия
Весной 1986 года по представлению члена Политбюро ЦК КПСС Егора Лигачева во главе журнала «Огонек» стал один из главных «прорабов перестройки» Виталий Коротич. На XIX партийной конференции в 1988 году Коротич уже разоблачал «жуликов и воров» в самом ЦК, инструмент партии обрушился на нее саму — против Лигачева и Горбачева — и фактически сыграл на стороне Ельцина. В зале раздавались крики: «Да кто им позволил, этим писакам!», а Горбачев только заметил: «Не раскачивай лодку».
Гласность в прессе и отмена цензуры в книжном издательстве дали миллионам людей настоящую радость и ощущение прикосновения к правде. Это было потрясающее время для прессы — с миллионными тиражами и быстрым расширением тем. Но ощущение радости открытия нового к концу перестройки сменилось массовой депрессией, пароксизмами самобичевания и массовым разочарованием в «этой стране».
Гласность в целом развивалась по тем же законам, что и обсуждение Чернобыльской трагедии — от сокрытия важной информации до истеричного передергивания, быстро минуя собственно правду. Ущерб от депрессии и массовых страхов на фоне падения уровня жизни вызвал больше заболеваний, чем сама радиация, как в 2005 году признавалось в отчете ВОЗ. Кроме правды открылась свобода неправды, кроме здравого смысла СМИ наполнились колдунами и экстрасенсами.
Сейчас «новая гласность» тоже началась сверху. Судя по высказываниям Дмитрия Медведева, именно он — главный оппозиционный политик страны, настолько жесткие и нелицеприятные оценки ситуации звучат в его выступлениях. Критика милиции, видеообращение Дымовского и прочие разоблачения появились именно в ответ на откровенность президента. Показательным примером того, до чего может довести самобичевание власти, стало известное заявление министра внутренних дел Рашида Нургалиева о том, что можно оказывать сопротивление милиционерам. И последовавшее затем избиение нескольких сотрудников МВД с криками: «Нургалиев разрешил!» Убийц милиционеров в Приморье в прессе окрестили почти доброжелательно — «приморскими партизанами».
Как далеко все зашло
Общественная температура по многим параметрам вернулась в 1988 год, когда любая проблема быстро переходит в стадию самобичевания и обличения «преступного режима». Мы как раз в точке принятия решений. Каких? Опыт показывает, что призывы «не раскачивать лодку» и попытки давить на прессу только усугубляют ситуацию, вызывают раздражение, что оборачивается еще большей радикализацией настроений. Официальные пропагандисты быстро становятся контрпропагандистами, просто меняя знак. «Управлять» процессом можно только через содержательный открытый разговор с обществом — просто потому, что разумное содержание интереснее, чем голословные призывы «сваливать режим» или «валить из страны». Но для этого у власти должно быть это самое содержание, подкрепленное знаковыми поступками, а не только смелыми словами.
Цитаты
«Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении» (Михаил Горбачев, 1986 год).
«Я против гласности. Это плохой термин. Необходима свобода слова. Гласность — это паллиатив, изобретенный в советские времена для того, чтобы не давать этому явлению правильного наименования» (Дмитрий Медведев, апрель 2010 года).
3. Антиалкогольная кампания
Сходства и различия
Главное внешнее сходство двух кампаний — ограничение продажи спиртного. Но, конечно, нынешним российским властям до советских пока далеко. В СССР в 1985–1987 годах действовал полный запрет на продажу спиртного, кроме промежутка с 14 до 19 часов. Сегодня запрет касается только крепкого алкоголя: его не продают с 23 до 8 часов, а в некоторых регионах, например в Москве, с 10 вечера до 10 утра.
Главным инициатором борьбы за трезвость в Советском Союзе считается не Горбачев, а члены Политбюро Михаил Соломенцев и Егор Лигачев. Именно последний, рассказывают, во время посещения знаменитой винотеки «Массандра» распорядился: «Винотеку уничтожить, а “Массандру” закрыть!» Помогло лишь вмешательство первого секретаря компартии Украины Владимира Щербицкого, который через Горбачева уникальную винную коллекцию и сам завод отстоял.
В современной же России не поймешь, кому принадлежит инициатива в борьбе с пьянством — то ли Дмитрию Медведеву, который понимает, что модернизационный рывок с похмелья не сделаешь, то ли Минфину, которому нужны дополнительные доходы в бюджет.
По крайней мере именно Минфин сейчас видится главным врагом любителей дешевой водки. Алексей Кудрин — первый сторонник кратного повышения акцизов на алкоголь. Если планы Минфина осуществятся, водка в ближайшие пару лет подорожает минимум в два раза.
При всем неприятии антиалкогольной кампании Горбачева народом ее результаты были очевидны: увеличилась продолжительность жизни, статистика зафиксировала рост рождаемости, сокращение смертности и преступности «по пьянке». Те же тенденции наметились и в последние годы. Правда, ключевой эффект дали, скорее всего, контроль за оборотом крепкого алкоголя и снижение подпольного производства водки при Путине.
Как далеко все зашло
Очевидно, что нынешняя российская власть никогда не пойдет на столь радикальные методы борьбы с алкоголизмом, как советское правительство. «Это большая и сложная тема. Она не может быть разрешена при помощи дурацких запретов. Мы уже на это нарывались», — говорит Медведев. Ценовая доступность и широкий ассортимент примиряют людей с некоторыми ограничениями на продажу алкоголя. Власти даже слишком боятся перестроечного опыта, откладывая радикальное повышение акцизов на алкоголь.
Цитаты
«Не обольщаясь достигнутым, можно сказать, что пьянка потеснена с производства, меньше ее стало в общественных местах. Но и дальше нужна большая, настойчивая, разнообразная работа, чтобы обеспечить окончательный перелом в сложившихся привычках» (Михаил Горбачев, февраль 1986 года).
«За последние годы был уже принят ряд мер, ужесточены условия производства и оборота алкогольной продукции, ограничена достаточно серьезно реклама спиртного, более строгим стало наказание за вождение автомобиля в нетрезвом виде, но о качественных изменениях говорить пока не приходится» (Дмитрий Медведев, август 2009 года).
4. Борьба с «кремлевскими старцами»
Сходства и различия
Брежневу удалось сместить Хрущева, пообещав отдать часть полномочий центра региональным лидерам — он называл это политикой «доверия кадрам». Причем доверия очень продолжительного: «уволить» из Политбюро было практически невозможно. В 1952 году средний возраст его членов составлял 55 лет, в 1980-м — уже 70.
За три года после прихода Горбачева состав Политбюро поменялся на 85%. Вместо старой гвардии — Гришина, Кунаева, Алиева, Громыко, Соломенцева, Чебрикова — пришли люди нового генсека: Шеварднадзе, Рыжков, Слюньков, Яковлев.
Медведев, придя к власти, застал похожую картину. Региональные лидеры, набравшие силу в начале 90-х, просидели несменяемыми все ельцинское и путинское время. Легкость, с которой Медведеву удалось убрать «новых старцев» — Шаймиева, Рахимова, Росселя, — вот что существенно отличает его положение от горбачевского. Горбачеву необходима была чистка, но негласная договоренность элит еще с хрущевской поры такой возможности не предусматривала. Поэтому Горбачеву приходилось действовать медленно, стравливая «старцев» между собой. Выстроенная же Путиным система власти и ее авторитет позволяют Медведеву на региональном уровне действовать без оглядки и с минимальными рисками.
Как далеко все зашло
Как ни осторожничал Горбачев, обновляя правящую элиту, система управления страной просто рухнула. Он не смог удержать позитивный поначалу процесс обновления и ротации кадров в управляемых рамках, столкнувшись со многими оппозициями внутри административной системы — и с «нового» фланга (Ельцин), и со стороны «старцев» (ГКЧП). А уже война фракций привела к уничтожению всей партийной вертикали.
Сегодня региональные руководители, назначенные лично президентом, Кремлю вполне лояльны. Но общая лояльность вертикали Дмитрию Медведеву очевидно подорвана. Прежде всего в силовых структурах — МВД, Минобороны, ФСБ, — где идут кадровые чистки.
Нового путча ждать, конечно, не стоит. ГКЧП был проявлением идейной оппозиции перестройке.
— А идейной оппозиции нынешней перестройке быть не может, — уверен Георгий Дерлугьян. — Оппозиция будет пассивной — на уровне саботажа решений средним и нижним звеном чиновников и на уровне фракционных интриг высшей элиты.
Сейчас серьезного раскола элит на самом верху пока не видно, процесс внешне находится в управляемых рамках, но, в отличие от СССР, сама административная система сегодня менее управляема и гораздо больше деморализована, поэтому ее распад может проходить быстрее.
Цитата
«Трудно понять тех, кто выжидает или, уподобившись гоголевскому персонажу, строившему всевозможные прожекты, практически ничего не делает и не меняет. С позицией работников подобного рода мира не предвидится. Нам просто с ними не по пути. Тем более не по пути с теми, кто надеется, что все уляжется и вернется в старую колею» (Михаил Горбачев, февраль 1986 года).
«Тот, кто готов меняться, кто понимает важность модернизации политической системы, тот, конечно, будет продолжать работать, но кто считает, что можно просто плыть по течению, тем, наверное, стоит задуматься, не пора ли уйти на отдых» (Дмитрий Медведев, декабрь 2009 года).
5. Игры с гражданским обществом
Сходства и различия
В октябре 1989 года еженедельник «Аргументы и факты» опубликовал рейтинг политиков. На первом месте оказался не Михаил Горбачев, а общественник Сахаров. Возмущенный генсек хотел уволить главреда «АиФ» Владислава Старкова, но общественное мнение его отстояло.
Возмущение Горбачева понятно: он вызволил академика Сахарова из ссылки для того, чтобы получить политического союзника, а получил противника.
Для любого политика-реформатора важна способность мобилизовать массовую поддержку. Хотя бы в противовес всегда консервативным политическим элитам. Георгий Дерлугьян в одной из своих статей ввел понятие «суверенная бюрократия». «Она у нас действительно суверенная, ни от кого не зависит, — поясняет социолог. — Ни американцы ей не диктуют свои условия, ни олигархи, ни политические партии, ни дворяне и помещики, ни народ, ни даже собственное начальство».
Именно для того, чтобы подчинить себе бюрократию, реформаторам и нужна общественная поддержка. Но возникает новая проблема — как контролировать активность своих наиболее радикальных сторонников. Разбуженная общественность редко довольствуется малым и постепенно разочаровывается в своем лидере.
В этом смысле возвращение Горбачевым в общественную жизнь академика Сахарова и приостановка Медведевым строительства трассы через Химкинский лес — явления одного порядка. Но Сахаров и та же Чирикова рассчитывали не только на то, чтобы их заметили и снизошли до разговора. Они хотели, чтобы их предложения взяли на вооружение.
И закончились эти истории схожим образом. Сахарова стали «захлопывать» и освистывать на кремлевских съездах. А трассу все-таки решили проложить через Химкинский лес. В ответ Чирикова заявила о намерении «начать политическую борьбу» и «менять режим». Такая радикализация требований кажется неразумной, но понятной, учитывая избиения журналистов и общественников в Химках. Новые дороги всегда, увы, наносят кому-то ущерб, но политики и чиновники, в чьем городе происходит такая уголовщина, как в Химках, должны нести политическую ответственность.
Как далеко все зашло
Начав диалог с общественностью, власти потом трудно соответствовать ее ожиданиям. В итоге тот же Дмитрий Медведев получает оппозицию в той среде, которая априори должна быть его базой поддержки. Счастье нынешнего президента в том, что у него, в отличие от Михаила Горбачева, нет своего Ельцина, на которого могла бы переключиться эта любовь.
— Появление нового Ельцина немедленно запустит механизм исторической неизбежности, — немного туманно, но тем не менее пугающе формулирует активный участник перестройки, демократ первого призыва Сергей Станкевич.
Единственный способ управлять процессом радикализации общественных настроений — вовлекать наиболее разумную, профессиональную и ответственную часть общественности в государственные дела, а не просто вести разговоры на повышенных тонах на площади или в прессе.
Пока такой ресурс остается — например, врач Леонид Рошаль, критикуя правительство, повторял: «Среди нас врагов нет». Можно найти союзников и в других сферах — в образовании, науке, бизнесе. Альтернатива реальному вовлечению многих разумных профессионалов в политику — массовое недовольство и постоянная радикализация требований общества.
Цитаты
«Без учета разнообразных интересов людей, трудовых коллективов, общественных организаций, различных социальных групп, без опоры на них, без привлечения их к активному творчеству немыслимо решить ни одной задачи, изменить обстановку в стране» (Михаил Горбачев, 1987 год).
«Встречи, контакты между президентом страны и представителями гражданского общества абсолютно необходимы. Замечу: эти контакты никогда ни для какой власти не бывают простыми. …Вопросов у них очень много. А на вопросы не всегда хочется отвечать» (Дмитрий Медведев, апрель 2009 года).
6. Ускорение (модернизация)
Сходства и различия
Стартовые условия у горбачевского ускорения и медведевской модернизации примерно одинаковы. Основные фонды устарели, крупного плана промышленного развития нет, экономика сильно зависит от мировых цен на нефть. «С хлебушком плохо — дай три миллиона тонн сверх плана», — говорил начальнику Главтюменнефтегаза Муравленко председатель Совета министров СССР Косыгин в начале 80-х. Но где их взять, если из-за нещадной эксплуатации скважин добыча нефти с 1980 года перестала расти, а расходы на добычу выросли вдвое? Сейчас в России вновь почти нулевой рост добычи.
И ускорение, и модернизация начались сверху. И в том и в другом случае было важно публичное признание первыми лицами государства отставания России от западных соперников. Столпом экономической программы было накачивание денег в экономику: скорость прироста инвестиций выросла с 2% в 1984 году до 8% в 1986-м.
Но «ускорение» по-советски означало строительство новых заводов, для которых не было ни рынков сбыта, ни трудовых ресурсов. В итоге мы получили недостроенные объекты плюс старую промышленность со станками 30-х годов выпуска — деньги просто закопали. Экономический рост сократился до 2,4% с 4,8% десятью годами ранее, в 1989 году рост прекратился, а в 1991-м экономика упала на 11%. И сейчас госинвестиции — основной мотор медведевской модернизации: на них тратится в год около 1 трлн рублей, около 3,3% ВВП, то есть вдвое больше, чем в год наибольшего экономического роста — в 2000-м.
Как далеко все зашло
Ситуация, с одной стороны, совсем другая. Горбачев, поняв, что государственные инвестиции не дают результата, постепенно решался на все более радикальные изменения во всей системе. Риска неконтролируемого перехода к другому социально-экономическому укладу сейчас нет. Но стартовая позиция даже хуже: устаревание оборудования еще больше, недоинвестированность экономики — тем более. Поэтому эффективность государственных инвестиций, а также способность вовлечь частную инициативу не в передел собственности, а в созидание — тоже главный политический вопрос.
Цитаты
«Высший смысл ускорения социально-экономического развития страны КПСС видит в том, чтобы неуклонно, шаг за шагом повышать благосостояние народа, улучшать все стороны жизни советских людей, создавать благоприятные условия для гармоничного развития личности» (Михаил Горбачев, апрель 1985 года).
«Больше медлить с этим нельзя. Мы должны начать модернизацию и технологическое обновление всей производственной сферы. По моему убеждению, это вопрос выживания нашей страны в современном мире» (Дмитрий Медведев, ноябрь 2009 года).
7. Борьба с коррупцией
Сходства и различия
Стилистические сходства поразительны. Деятельность блогера Алексея Навального (с небольшой приправой майора Дымовского) удивительно напоминает следователей Гдляна и Иванова времен перестройки. Та же борьба за справедливость, когда эта самая справедливость быстро забывается в пылу борьбы за всенародную славу, против режима целиком. Результатом полной дискредитации власти было не уменьшение коррупции, а ее взрывной рост после перестройки.
Нельзя сказать, что сам Горбачев проводил какую-то последовательную антикоррупционную политику. Но именно на перестройку пришлось завершение начатого еще при Андропове громкого «хлопкового дела» о злоупотреблениях советской и партийной элиты в Узбекистане и лишение должности по антикоррупционным мотивам первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева.
В Узбекистане такую политику восприняли — и воспринимают до сих пор — не как удар по конкретным коррупционерам, а как атаку союзного центра на весь узбекский народ. В декабре 1991 года президент Узбекистана Ислам Каримов демонстративно помиловал всех осужденных по «хлопковому делу», которые отбывали наказание на территории республики. А назначение на место Кунаева первого секретаря Ульяновского обкома Геннадия Колбина в 1986 году спровоцировало волнения в Алма-Ате.
У Дмитрия Медведева тема коррупции на одном из первых мест в публичных выступлениях и инициативах. Но особенности современного восприятия этой темы обществом играют против президента: многочисленные аресты чиновных коррупционеров не успокаивают народ, а радикализируют требования расследовать коррупцию «на самом верху».
Как далеко все зашло
Исходная точка для борьбы с коррупцией у Михаила Горбачева была, несомненно, лучше. Неприятие общества вызывала не столько коррупция в ее нынешнем понимании, сколько привилегии партийной элиты. И поэтому эффективность борьбы со взяточниками и казнокрадами вполне можно было продемонстрировать на одном-двух показательных процессах. Андропов это сделал, расстреляв директора Елисеевского гастронома Юрия Соколова, Горбачев худо-бедно закончил «хлопковое дело».
Но сегодня общественные настроения настолько радикальны, что невозможно даже представить, какого масштаба должна быть фигура, чтобы, отдав ее на заклание, можно было успокоить общество. Более того, любые показательные процессы только укрепят людей в убеждении, что власть — это «партия жуликов и воров», как залихватски повторяет Навальный.
Перехватить инициативу Дмитрий Медведев может разве что решившись на массовые репрессии в отношении чиновников-коррупционеров очень высокого ранга. Но это грозит разрушить годами складывавшуюся систему покупки лояльности аппарата, когда люди занимали политические должности в результате игры в административный рынок: «я тебе, ты мне».
Но коренное решение проблемы вообще лежит за пределами борьбы с коррупцией — не в прокуратуре, а в вопросе о справедливости и будущем России. Эта тема может стать менее опасной, только когда вновь (как до кризиса) станет очевидно, что элита делится с народом, становится скромнее в своих аппетитах, идет рост доходов населения, а социальная политика успешна.
Цитаты
«Запомните, не было и нет “узбекского дела”. Расследуемое нами дело, скорее всего, является “московским”, а если быть еще точнее, то это — “кремлевское дело”» (Тельман Гдлян, апрель 1989 года).
«Я думаю, власть в России сменится не в результате выборов… Было бы глупо говорить, что я хочу тут немножко порасследовать, поймать за руку нескольких коррупционеров, но политика меня не интересует» (Алексей Навальный, апрель 2011 года).
8. Десталинизация
Сходства и различия
В октябре 1986 года на экраны вышла антисталинская кинопритча «Покаяние» Тенгиза Абуладзе. В кинотеатры выстроились километровые очереди, в первый же месяц фильм посмотрели почти 14 млн человек. Но формальный старт десталинизации Михаил Горбачев дал телевизионным выступлением по случаю 70-летия революции: впервые публично член компартии назвал действия Сталина преступными.
Почти то же самое повторил Дмитрий Медведев во время поездки в Смоленск по случаю годовщины трагедии в Катыни: «Ответственность за эти преступления несут руководители советского государства того периода».
В октябре 2010-го новый глава совета при президенте России по правам человека Михаил Федотов объявил, что отныне главной задачей совета становится «десталинизация общественного сознания». А в марте 2011 года совет опубликовал готовый проект того, как этот план воплотить в жизнь.
Борясь со Сталиным, Медведев, как и Горбачев, пытается нащупать новую базу поддержки. Если Горбачев играл с широкими массами против партийной просталинской верхушки, то Медведев флиртует с либеральным средним классом против широких «нижних» слоев, для которых Сталин — это не сталинизм, а символ «сильной руки» и оппозиции нынешним реалиям «бандитского капитализма».
Антисталинская кампания была нужна Горбачеву для борьбы с партийными зубрами предыдущего поколения. Публичная демонстрация того, что сталинский режим был по сути преступным, бросала тень и на неосталинистов вроде Долгих и Лигачева. Но в результате именно десталинизация в большей мере, чем даже коррупция, дискредитировала все государство в глазах народа: стало непонятно, как после таких преступлений «эта страна» все еще имеет право на жизнь. Некоторые публицисты даже заговаривались до того, что в случае поражения от фашистов «мы бы жили лучше». В некотором смысле радикальная десталинизация уже состоялась в перестройку, хотя потом и произошел некоторый откат, связанный не с народной оценкой массовых репрессий как таковых, а с оценкой результатов самой перестройки.
Как далеко все зашло
Пока попытки развенчать новый культ личности Сталина вызывают в народе глухое раздражение: Сталин становится символом антигосударственного фрондерства, его охотно используют русские националисты. В последние годы отношение к нему в России только улучшалось: согласно прошлогоднему опросу Левада-Центра, около четверти россиян испытывают к вождю народов уважение, симпатию или восхищение, а число его ненавистников за 2000-е сократилось в полтора раза.
Борьба со Сталиным не тот вопрос, который может привести к делегитимизации нынешней власти, зато он может привести к падению популярности Дмитрия Медведева в широких слоях населения. Все-таки лучшая десталинизация — это политика по предотвращению рисков массовых репрессий, с одной стороны, и угрозы хаоса и насилия в результате новой перестройки — с другой. Лучший способ разобраться с прошлым — это строить более справедливое будущее.
Цитата
«Совершенно очевидно, что именно отсутствие должного уровня демократизации советского общества сделало возможными и культ личности, и нарушения законности, произвол и репрессии 30-х годов. Прямо говоря, настоящие преступления на почве злоупотребления властью» (Михаил Горбачев, ноябрь 1987 года).
«Сталин совершил массу преступлений против своего народа» (Дмитрий Медведев, май 2010 года).
9. Раздвоение властного центра
Сходства и различия
Как и накануне перестройки, с приходом к власти Дмитрия Медведева существенная часть правящей элиты осознала, что эффективность действующей политической системы падает и необходима ее реформа. В условиях бюрократического государства, отсутствия полноценной общественно-политической жизни и реальной оппозиции набирать реформаторов и борцов с господствующей системой приходится из самих бюрократов правящего класса.
Но, безусловно, в перестройку оформление двух властных центров было более четким. Хотя бы потому, что партийная элита раскололась на противоборствующие лагери. Нынешний же политический тандем премьера и президента, скорее, оформление консервативного и либерального центров в отнюдь не расколотой правящей элите. Это подобие легкого дружеского спора, но отнюдь не драка. Сложно, если вообще возможно, представить Дмитрия Медведева, заставляющего Владимира Путина на думской трибуне подписывать отречение от третьего срока.
Между тем некоторые политики и политтехнологи — и целые институты вроде Глеба Павловского или ИНСОРа — начали примерять на себя роль «новых Яковлевых», ставя значительную часть бюрократов «путинского призыва» в положение «новых Лигачевых».
Не столь явными кажутся и параллели с положением внутри партии власти. В бурных дискуссиях о путях реформирования страны внутри КПСС возникли четыре платформы — от радикально реформаторской демократической, которая вообще вскоре вышла из партии, до радикально консервативной большевистской. В «Единой России», в свою очередь, давно оформились четыре дискуссионных клуба, охватывающих широкий политический спектр, от либерального до государственно-патриотического. Периодически поднимается тема разделения «ЕР» на несколько самостоятельных партий.
Но даже распад «ЕР» едва ли приведет к таким сдвигам, как распад КПСС: нынешняя партия власти не является краеугольным камнем системы.
Как далеко все зашло
Мощнейшим импульсом властного раскола в перестройку были властные амбиции Ельцина, тогда как сегодня желающим приходится искать личные противоречия между Путиным и Медведевым в оттенках интонаций и специфике словоупотребления — сами политики успешно демонстрируют такт, взаимопонимание и взаимоуважение. Главной центробежной силой тандема по-прежнему остаются их свиты, а главным риском — слабая управляемость административной системы.
Цитата
«Я предупреждал в 1987 году, что у Горбачева есть в характере стремление к абсолютизации личной власти. Он все это уже сделал и подвел страну к диктатуре, красиво называя это президентским правлением. Я отмежевываюсь от позиции и политики президента» (Борис Ельцин, 1991 год).
«Мы [с Дмитрием Медведевым] прекрасно отдавали себе отчет в том, что очень многие попытаются внести раскол в наши общие подходы в строительстве российского государства и в развитии экономики. Потому что это наше взаимодействие является существенным фактором внутренней политики страны, но мы, откровенно говоря, даже не подозревали, что это будет делаться с такой наглостью, нахрапом и так беспардонно» (Владимир Путин, 2010 год).
10. Протест национального большинства. «Россия для русских»
Сходства и различия
Рост русского национального протеста и при Горбачеве, и при Медведеве в значительной степени связан со смертью официальной идеологии. Национализмы всех сортов — самая популярная альтернатива по сей день. Но с русским национализмом есть проблема: русские — это имперская нация, ее физические и идеологические границы никогда не были достроены. Официальные привилегии и автономии были у «малых» народов, но не у большого.
Пока ситуация в советской стране была относительно стабильной, это никого особенно не волновало, но когда в конце 80-х она начала резко ухудшаться, многие представители национального большинства стали считать источником всех бед заговор нацменьшинств против русского народа.
В годы перестройки главными «врагами» русского народа были объявлены евреи. Антисемитизм стал основой идеологии общества «Память» и «Русского национального единства» («РНЕ»). «Память», начинавшая свою деятельность еще в годы застоя с заботы об охране памятников русской истории, в 1987 году провела один из первых некоммунистических митингов в Москве, на Манежной площади. Ее активисты даже добились встречи с молодым главой горкома КПСС Борисом Ельциным, который обещал учесть их требования. И в некотором смысле учел: распад СССР породил более узкие, почти национальные границы.
Спустя четверть века еврейская тема потеряла былую остроту, на первый план вышло неприятие нелегальной миграции и финансовых преференций республикам Северного Кавказа. В прошлом году противостояние вырвалось наружу. Начавшись с убийства выходцами с Кавказа футбольного болельщика Егора Свиридова, оно закончилось массовыми беспорядками на Манежной площади.
Как далеко все зашло
Всплеск радикального национализма сегодня неизмеримо более опасен для страны, чем в годы перестройки: сейчас у националистических идей есть массовая поддержка, партии без националистического содержания в той или иной форме шансов не имеют.
Решение национального вопроса существует не в рамках призывов к толерантности или, наоборот, в преследовании «чужаков», а в постановке по-настоящему национального вопроса. Принадлежит ли власть народу или кучке «чужаков» или «оккупантов», попустительствующих бандитам? Беспорядки на Манежной площади начались с того, что предположительно коррумпированные милиционеры отпустили подозреваемых в убийстве. То есть главный «национальный» вопрос — о легитимности власти, «своя» она у нас или «чужая».
Цитаты
«Многие из идеологов сегодняшней демократизации являются прямыми потомками троцких-бронштейнов, зиновьевых-анфедьбаумов, каменевых-розенфельдов, радеков-собельсонов и других» (Александр Баркашов, 1991 год).
«Конечно, проблему национальных конфликтов нужно решать комплексно на уровне государства. Однако, пока она решается, я бы рекомендовал всем москвичам и жителям других регионов, где проблема агрессивного поведения кавказцев также существует, приобретать оружие самообороны» (Александр Белов-Поткин, 2008 год).
Источник: http://rusrep.ru.
Рейтинг публикации:
|
