Госдеп заплатит $6 млн за «доказательства наличия у России химического и биооружия». В качестве исполнителей США рассматривают кандидатов из 18 государств Европы, а также из экс советских республик На мой взгляд, очевидно, что эта ситуация имеет отношение к информационным операциям. Здесь просматривается довольно простая оперативная комбинация западных спецслужб. Объявляется конкурс, под него сразу десятки некоммерческих фондов и организаций, которые хотели бы срубить денег, начинают «поиски». Причём в большей степени из стран Восточной Европы. Они начинают подавать заявки, доказывать, что только их компания может найти доказательства транзита этого химического оружия за пределами России. Поднимается очень большая шумиха, потому что конкурс открытый. Внимание западной аудитории приковывается к теме этого контракта, к тому, что множество организаций ищет наперегонки обозначенные в тендере доказательства. Под медийный поток реанимируется история об отравлениях Петровым и Башировым. То есть всё это становится снова актуальным, потому что эпизоды, связанные с применением химических отравляющих веществ, предположительно имеющих российское происхождение, напрямую относятся к теме гранта. С дела Скрипаля смахивают нафталин и начинают обыгрывать его уже в новом свете. НКО и активистам, которые отследят поставки оружия массового поражения или продукции двойного назначения, американцы готовы выплатить $2 млн. А те, кто разработает меры по сдерживанию распространения такого оружия, получат $4 млн. Но что такое меры для пресечения этого транзита, то есть противодействие, — почему это отдельный грант? Можно предположить, что в заявке должны содержаться уже какие-то данные о том, где якобы у русских может находиться это химическое или биологическое оружие. И что нужно делать, чтобы обнаружить место хранения этих запасов, чтобы потом их перехватить.
Получается, что разработано несколько хитроумных ходов — как провести руками сторонних организаций эту операцию. Когда Запад занимался Скрипалями в 2017–2020 годах, было всего две организации, а тут их будет четыре десятка. Но самое главное, что есть такая поговорка: кто ищет, тот всегда найдёт. Доставить в Россию ампулу с «Новичком», закопать её где-нибудь, а потом её «случайно найти», следом найти такой же схрон в Европе — и дело сделано. Так создаются провокации при проведении обысков, когда кому-то кого-то нужно в чём-то обвинить, подкладывается нечто компрометирующее, а затем это нечто «находят». Здесь будет то же самое. Готовится оперативная провокация. Какова цель? Найдут «Новичок», «случайно наткнутся» где-нибудь. Скажут, что это ещё одно доказательство, едва ли не самое весомое, что Россия причастна к внесудебным убийствам за рубежом. Что это напрямую доказывает, что Россия не уничтожила химическое оружие, оно у неё есть, и Скрипаля точно отравили этим «Новичком». А за этим последуют обвинения в терроризме и призыв посадить на скамью трибунала виновников. В историях со Скрипалями и с Навальным есть такие версии, что их якобы отравили «Новичком». Но были найдены лишь продукты распада, в чистом виде «Новичка» не обнаружили. Самого орудия убийства не нашли, нашли лишь следы. Это как след от пули или сама пуля, вылетевшая из ствола и убившая человека. Ствола нет, а пуля и след есть. Соответственно, если найдут этот «Новичок», его сравнят с теми следами, скажут, что он идентичен с тем, чем отравили Скрипалей и Навального. У них же есть пробы — вот это будет скандал! Таким образом Запад фабрикует ещё одно доказательство, едва ли ни самое весомое, что Россия якобы причастна к убийствам за рубежом. Что это напрямую доказывает, что Россия не уничтожила химическое оружие, оно у неё есть. Они выбрали эффективный способ, который позволяет находиться в стороне. Тех, кто это организовывает, — в чём их можно обвинить? В том, что они открытый конкурс объявили? Они же пальцем не притронулись к территории Российской Федерации. Всю работу за них должны сделать эти «волонтёры».
Когда проводятся такие оперативные комбинации, то всегда встаёт вопрос о легализации оперативной информации. Потому что, допустим, вот действует американская разведка исключительно с позиции агентуры. К примеру, они получили образцы какой-то разработки. Как это представить публичной общественности? Сказать, что это действие разведки? Никто не поверит. Потребуют показать тех людей, которые лично добыли, а это секретная агентура. Стоит вопрос, как легализовать информацию из разряда секретной и передать её в публичное пространство, чтобы это было убедительно, чтобы этому поверили. А здесь данный вопрос решён, это изящная комбинация. Почему они взялись за это только сейчас, спустя два месяца агрессивной информационной кампании против России? Потому что атака против Москвы — это не цель номер один, а лишь один из эпизодов наравне с белорусским информационным кризисом, которые отыгрывают американцы по очереди, чтобы потом их собрать воедино перед выборами 2024 года и объявить Россию агрессивной страной, проводящей неадекватную политику. Андрей Манойло, LIFE
Источник: news-front.info.
Рейтинг публикации:
|
