«Российское вторжение на Украину» – это, по мысли западных СМИ и политиков, лишь средство. А цель – «возрождение СССР» Именно об этом, если верить регулярно звучащим на Западе заявлениям, якобы мечтает российское руководство. Откуда взялись подобные подозрения, почему Советским Союзом до сих пор пугают западного обывателя и к чему на самом деле стремится Москва? Российское руководство мечтает восстановить Советский Союз. Эта мысль на Западе транслируется из каждого утюга. Ее озвучивают высокопоставленные представители Госдепа, Белого дома и Конгресса. О ней пишут журналисты всех изданий – от логова либералов The New York Times до резервации трампистов с Fox News. Наконец эту же тему активно эксплуатируют западные киношники всех мастей. Причем на вопрос «зачем» следуют, обычно, эмоциональные ответы. «Будучи 69-летним политиком, чья карьера идет к закату, господин Путин намерен отполировать свое наследие и исправить то, что он называет катастрофой XX века: дезинтеграцию Советского Союза», – уверяет The New York Times. О «катящейся к закату» карьере 69-летнего политика рассказывает издание страны, где нынешний президент пришел к власти в 77 лет, а предыдущий – в 70.
С аргументацией тоже возникают проблемы. «Путин собирается заново отстроить Советский Союз таким, каким он его видит – и он не остановится на Украине, – уверяет американский конгрессмен Майкл Уолц. – Путин зациклен на идее о том, что бывшие государства – сателлиты Советского Союза (такие, как Украина) по сути своей являются российскими из-за их бывшей приверженности к коммунизму. И хоть это неправда, такой подход дает Путину в глазах его московских приспешников мандат на расширение российского влияния в Европе». Господин конгрессмен плохо знает историю России и постсоветского пространства. Почти все нынешние постсоветские республики (кроме Армении, Грузии, Литвы и Молдавии) до прихода на их территорию России не имели государственности в нынешних своих границах. То есть были просто территориями с проживающими там различными народностями или рядом протогосударственных образований. Все они являются близкими к России не из-за коммунизма (который появился у них только в XX веке), а потому, что в течение нескольких сотен лет росли и формировались внутри российского культурно-экономического ядра. Ненужные суверенитеты И вот именно эта близость на самом деле является главной причиной, почему Запад разгоняет миф о желании России восстановить Советский Союз. Дело в том, что под этим «восстановлением» понимается любая интеграционная политика Москвы на постсоветском пространстве – в том числе и объединение ряда государств в рамках Евразийского экономического союза. Которую западные игроки в лице США и Евросоюза всячески пытаются торпедировать. Ведь интеграция ведет к укреплению суверенитета – и прежде всего экономического. «Итогом интеграции на обозримую перспективу видится создание аналога домаастрихтского европейского экономического сообщества. То есть создание четырех свобод экономической интеграции: беспрепятственного перемещения товаров, услуг, людей и капиталов – с перспективой создания экономического и валютного союза, но не переходя к политическому и военному союзу», – поясняет газете ВЗГЛЯД замдиректора Центра комплексных евразийских и международных исследований Высшей школы экономики Дмитрий Суслов. «Итогами интеграции, как и любого бизнес-предприятия, является максимизация общих доходов и выгод. Евразийский экономический союз позволяет восстанавливать хозяйственные цепочки, воссоздавать уничтоженные во многих республиках в 1990-е отрасли промышленности. Общий и больший по размеру рынок позволяет привлекать больше инвестиций. Все это – новые рабочие места и лучшие условия жизни для граждан евразийских государств, – объясняет газете ВЗГЛЯД глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович. – Военное измерение интеграции (не в рамках Евразийского экономического союза, а в рамках ОДКБ – прим. ВЗГЛЯД) позволяет защищать созданные нами блага от внешних агрессоров. От террористических банд до западных заказчиков цветных революций, которые ставят целью захват природных богатств наших стран». Понятно, что такая перспектива сделает постсоветские рынки, общества и суверенитет менее уязвимыми перед западным влиянием. «У США и их союзников вызывает опасение, что интеграция делает постсоветские страны сильнее. Они хотят, чтобы региональные государства – например, Белоруссия, Казахстан, Россия – были объектами американской политики, подчинялись решениям из Вашингтона, как большинство стран Старой Европы, – продолжает Никита Мендкович. – Но интеграция позволяет создавать больший рынок, совместно производить больше товаров, а не покупать их на Западе, получать большие доходы, проводить более независимую экономическую, военную и иную политику. Самим определять свое будущее, а не ждать милости от США». Шкурные цели Помимо этих общих для Запада «минусов», у США и Евросоюза есть собственные причины желать провала интеграционных проектов России. «США негативно относятся к любой интеграции на постсоветском пространстве по геополитическим, идеологическим и символическим причинам. Геополитически они опасаются возрождения крупного центра силы, который может бросить им вызов – и инерция такого негативного восприятия сохраняется. Идеологически они считают, что интеграция вокруг России препятствует демократизации России и ее превращения в «нормальное либеральное национальное государство» в европейском понимании – то есть государство, которое будет предоставлять суверенитет всем некоренным народам, которые могут ее потребовать. Символически – потому что раздробленное постсоветское пространство есть символ победы США в холодной войне», – говорит Дмитрий Суслов. Да, американские элиты сейчас расколоты. Но большинство групп консолидированы в вопросах противодействия интеграционным проектам в России просто потому, что у каждой из них своя причина. Прагматики (выступающие за переговоры с Москвой) боятся возрождения российского центра силы. «Ястребы» (желающие додавить Россию) надеются на усиление дезинтеграционных процессов в ней. А ностальгирующие по великим возможностям прошлого либерал-глобалисты и неоконы держатся за немногие оставшиеся символы былого американского могущества. Вот так и формируется американский антироссийский консенсус. Что же касается Евросоюза, то инициированная Москвой евразийская интеграция разрушает миф, который Брюссель активно распространяет на всем европейском пространстве.
«Европейский союз выступает против любой россиецентричной интеграции, потому что ЕС позиционирует себя как единственный полюс интеграции на пространстве Большой Европы. И с точки зрения Брюсселя, все другие должны выстраивать с ЕС отношения (в том числе через договоры об ассоциации) на основе правил и норм Евросоюза, а не создавать что-то свое, самостоятельное. Отдельные независимые интеграционные проекты на постсоветском пространстве подрывают монополию ЕС», – говорит Дмитрий Суслов. Именно поэтому Евросоюз в свое время выступал категорически против субъектности Евразийского экономического сообщества (чем был Евразийский экономический союз до 2014 года). Брюссель отказывался вести диалог с интеграционными структурами, желая общаться исключительно напрямую с государствами. И это было иронично, даже сюрреалистично – ведь признавая себя в праве представлять свои страны-члены, Европейская комиссия отказала Евразийской экономической комиссии в праве представлять ее государства-члены. Глубже и эффективнее Таким образом, заявления США и ЕС о желании Москвы восстановить СССР используются не только для демонизации России на Западе (например, дискредитации российских предложений по безопасности), но и для очернения образа Кремля и его мотивов в глазах населения постсоветских стран. Многочисленные американские фонды, НПО и финансируемые ими местные организации распространяют слухи о попытках России снова «захватить» государства постсоветского пространства – и эти слухи, к сожалению, ложатся на подготовленную почву. Этакий микс из мифов местной системы образования и интересов некоторых местных групп, выступающих против интеграционных процессов с Россией. «Евразийским интеграционным процессам мешают коррупционные интересы местных элит. В частности, формированию общего энергетического рынка ЕАЭС противодействовали определенные группы в Казахстане, которые в условиях закрытого рынка могли монопольно диктовать цены на энергоресурсы, например, сжиженный газ. Их взвинчивание, кстати, стало поводом для начала протестов этого января в республике. А вступлению Таджикистана в ЕАЭС противодействуют местные ОПГ, которые паразитируют на труде мигрантов в России. Потому что в случае их легализации в рамках Союза эти группы лишатся условий для рэкета против своих работающих земляков», – говорит Никита Мендкович. По мнению ряда экспертов, лучшим противодействием этой западной информационной политике будет «история успеха» евразийской интеграции, которую ощутит большинство граждан стран – членов Евразийского экономического союза. И для этого нужно эту интеграцию углублять. «Российской интеграционной политике не хватает политической воли и смелости для создания сильных интеграционных институтов, у которых будет реальная власть. Та же слабость Суда Евразийского союза позволяет странам-членам просто не выполнять принятые на себя обязательства. В условиях сильных институтов интеграция проходила бы гораздо более динамично – как можно, например, убедиться на примере ЕС. Одними из главных драйверов европейской интеграции была независимая и тяжеловесная в политическом плане Европейская комиссия, а также сильный Суд Европейского союза», – поясняет Дмитрий Суслов. Западные СМИ и политики могут расслабиться – Москва не желает восстанавливать Советский Союз. Россия просто консолидирует постсоветское пространство скорее по примеру Европейского союза. И имеет на то полное право. Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета, ВЗГЛЯД
Источник: news-front.info.
Рейтинг публикации:
|
