Ряд заявлений президента Макрона, канцлера Шольца и некоторых других европейских политиков зафиксировали глубокое противоречие между Европой и США относительно темпов и формата переговоров с Россией по всеобъемлющему урегулированию и гарантиям безопасности, а также относительно целесообразности введения против России очередных санкций
Европа открыто говорит о том, что не желает дальнейшего обострения, стремится договориться, не желает быть заложником американской политики, основанной на украинских провокациях и т.д.
Всё это дало основания нашим многочисленным коллегам, которые совсем недавно погрязали в пессимизме и утверждали, что Европа никогда не выйдет из американской тени, внезапно стать неисправимыми оптимистами и начать утверждать, что США потеряют Европу, если немедленно не перейдут к конструктивному диалогу с Россией, а новые санкции ЕС против России не будут введены ни в коем случае, что бы ни происходило на Украине и вокруг неё.
В связи с этим должен заметить, что состояние российско-европейских отношений далеко не столь радужное, как может показаться на первый взгляд, а шанс сохранения текущего положения дел, когда европейская политика следует строго в фарватере международной политики США далеко нетривиален. Безусловно, Россия борется за Европу и будет за неё бороться, но проблема далеко не решена, а шансы на успех не столь велики как хотелось бы.
Действительно, европейские политики не просто осознали, но прямо говорят о том, что политика США не соответствует интересам ЕС. Более того, Европа обижена наплевательским отношением Вашингтона к её позиции: за месяц, истекший с начала обсуждения российских предложений, США не удосужились сделать попытку согласования своей позиции с позициями европейских союзников, продолжая выступать от имени коллективного Запада, не будучи никем на это уполномоченными. Противоречия действительно остры, а возмущение эгоистической позицией американцев столь велико, что европейская оппозиция американцам, о которой ещё полторы-две недели назад говорили только «осведомлённые источники» из кулуаров НАТО (ибо внешне демонстрировалось полное единство Запада), сегодня стала достоянием гласности, причём заявляют о ней первые лица ключевых игроков ЕС.
Тем не менее, оценивая перспективы привлечения на свою сторону какого-то международного игрока (или группы таковых) мы должны опираться не только на формальное содержание его заявлений, но и на оценку реально преследуемых им целей, а также его возможностей серьёзного воздействия на ситуацию. Что же мы видим в случае с европейской фрондой?
Во-первых, это именно фронда, а не революционное выступление. Речь идёт о перераспределении влияния в рамках системы, без слома самой системы. Причём, в отличие от казахстанских мятежников, пытавшихся перераспределить влияние путём внутрисистемного насилия, с отказом от легитимных правил игры в рамках системы, европейцы заранее отказываются от нарушения внутрисистемных правил, подчёркивая, что сохранение цивилизационного единства Запада является для них священной коровой. Но игра строго по правилам не оставляет им шансов переиграть США. Потому, что…
Во-вторых, США, как было сказано, выступают от имени коллективного Запада, а Франция и Германия пытаются говорить от имени ЕС. Но половина ЕС — американские союзники. Более того, проамериканские политики имеют устойчивый перевес в общеевропейских структурах (от Еврокомиссии, до Европарламента). Сформулировать единую антиамериканскую позицию ЕС будет практически невозможно — восточноевропейские лимитрофные режимы видят залог своего спасения и дальнейшего существования на европейские дотации в продолжении конфронтации США и России и в её поддержке Евросоюзом. При этом…
В-третьих, все доселе принимавшиеся решения ЕС формулировали именно проамериканскую позицию. Для того, чтобы их изменить нужен консенсус, которого нет. Можно, например, заблокировать очередное (через полгода) продление санкций ЕС против России (ели не будет консенсуса), но по той же причине нельзя отменить санкционную политику вообще — она утверждена консенсусом и требует консенсуса для отмены.
В-четвёртых, находящиеся в оппозиции к США лидеры ЕС, сами загнали себя в ловушку. Почти десятилетие они утверждали, что Россия проводит в отношении Украины агрессивную политику и возлагали на Москву ответственность за неисполнение Минских соглашений. Да, сейчас они «увидели», что Украина в принципе не собирается их исполнять. Но пока что они говорят только об «ответственности обеих сторон», ибо не могут резко изменить содержание государственной пропаганды, а значит и курс государственного корабля. И на одно, и на другое требуется время, а времени нет — решать необходимо уже сейчас.
Франция и Германия оказываются заложниками своей предшествовавшей украинской политики. США вполне могут пожимать плечами и спрашивать: «В 2014 году вы поддерживали Киев, и в последующие годы вы тоже поддерживали Киев, вы всегда считали, что Украина подверглась российской агрессии, а что случилось сейчас? Вы утверждаете, что несёте материальные издержки, так и мы несём, а Украина вообще в этой борьбе лишилась экономики. В том и заключается суть единства Запада, что ради конечной победы издержки приходится нести всем».
И кто сможет сказать, что Вашингтон, утверждая так, будет неправ? Европу ведь никто силой не гнал поддерживать украинский госпереворот, подписывать с путчистами Соглашение об ассоциации. Что-то пошло не так? Европейцы рассчитывали заработать, а приходится тратиться? Что ж, бизнес есть бизнес — «Газпрому» тоже регулярно приходится вкладывать миллиарды совсем не лишних долларов в борьбу с американо-европейско-украинскими интригами.
Учитывая же что десятилетия пропаганды сформировали в западных обществах значительную прослойку избирателей не доверяющих России и стремящихся любой ценой сохранить опеку США над Европой, резко порвать с США будет невозможно.
В-пятых, в Париже и Берлине всё это прекрасно понимают. Поэтому и не ставят своей целью разрыв с Америкой и переход в российский лагерь. Они лишь хотят выторговать у США более компромиссную позицию — исключение из санкционных пакетов важных для европейцев проектов, как например «Северный поток — 2». Официально претензии европейцев звучат так: «Россия с нами говорит, а США нами помыкают. Вашингтон тоже должен говорить с Европой». Фактически европейская фронда — не более, чем попытка заставить США не командовать европейскими партнёрами, а торговаться с ними. Возможность же договориться с Россией используется лишь как рычаг давления на американцев.
В Вашингтоне всё это понимают и не торопятся идти навстречу европейским пожеланиям. За прошедшее после Второй мировой войны время как Европа в целом, так и отдельные страны ЕС неоднократно выражали недовольство американским диктатом, но в конечном итоге каждый раз подчинялись. В США не без оснований считают, что значительное проамериканское лобби в европейской политике и в европейских обществах, масса финансово-экономических интересов, связывающих европейские элиты с США, как минимум полуторастолетняя (если не трёхсотлетняя) традиция евро-американского единства в международной политике, а также созданная при непосредственном европейском участии глобальная информационно-политическая ситуация, являются необходимыми и достаточными рычагами для определяющего влияния Вашингтона на формирование официальной европейской позиции.
Безусловно, времена изменились и Вашингтон также не может рассчитывать на безусловное подчинение (европейцы не без оснований собираются выторговать из американцев уступки). Если США зарвутся и пережмут с диктатом, то бунт, как минимум на германском корабле, представляется вполне реальным. Но у американцев есть некоторый запас времени для того, чтобы выдержать паузу в отношениях с Европой, пытаясь заставить еврофрондеров максимально снизить объём своих требований.
Таким образом, мы должны понимать, что не существует предопределённости в вопросе о позиции Европы. Это предмет жёсткой и жестокой борьбы. Нельзя отмахиваться от работы с европейцами, говоря, что они всегда были, есть и будут проамериканскими, но нельзя и почивать на лаврах, считая, что «сами придут и всё дадут».
Адекватно оценивая европейский интерес, заключающийся в максимальной геополитической субъективизации ведущих членов ЕС (Франции и Германии), но никак не в полном разрыве с США, Россия может подыграть своим европейским коллегам, ибо, чем больше уступок они выжмут из Вашингтона, тем самостоятельнее станут в будущем и тем большее пространство для манёвра во взаимоотношениях с Западом откроется перед Россией на следующем этапе. При этом надо иметь в виду, что внутри ЕС Германия является наиболее заинтересованной в укреплении торгово-экономических отношений с Россией силой. Так что, стараясь не демонстрировать приоритет германского направления, стоит всё же оказывать Берлину всю возможную косвенную поддержку в его борьбе с Парижем за позицию лидера ЕС.
Политика не только не детерминирована, но и не лимитирована неким «концом истории». Ни один политический процесс не может быть окончательно завершённым: сменяя друг друга кризисы и урегулирования плавно перетекают друг в друга в вечной борьбе за одни и те же позиции. Ненужное сегодня, завтра становится необходимым, а невозможное доступным. Соответственно планировать действия и оценивать достижения необходимо, исходя из непрерывной динамики, не пытаясь поставить окончательную точку и заявить о фатальной неизбежности какого-то одного решения.
Если вам кажется, что вы победили всех монстров, не заблуждайтесь — вы просто перешли на следующий уровень: сложность выросла, а проблемы остались те же.
https://ukraina.ru/opinion/202...
Источник: cont.ws @ishchenko.
Рейтинг публикации:
|
