На президентских выборах Габриэль Борич, кандидат левой коалиции, которого уже называют «вторым Альенде», с 56% процентами голосов одержал победу над ультраконсерватором Хосе Антонио Кастом, который называл себя сторонником Пиночета. Что скрывают эти аналогии и какой выбор сделало Чили? О накале противостояния на чилийских выборах и об их значимости говорит уже то, что одним из первых избранного главу государства поздравил президент Венесуэлы Николас Мадуро. Причем, как поздравил! «Приветствую народ Сальвадора Альенде и Виктора Хара в связи с убедительной победой над фашизмом», – написал Мадуро в твиттере еще в воскресенье. Подтекст очевиден. То, что Чили полвека спустя после штурма армией главкома Пиночета дворца Ла-Монеда и убийства президента Альенде, оказалось в ситуации, драматически напоминающей события 1973 года, у всех на слуху. Но внимательный взгляд на вещи показывает: история не повторяется. Новый выбор, который страна только что сделала, более значимый, чем работа над ошибками прошлого. Да, «чилийское 9 мая» наступило в день голосования 19 декабря, и это в принципе почти соответствует календарной смене сезонов в Южном полушарии. Но в политическом, а тем более в социальном и экономическом смысле нынешняя «чилийская весна» – только запрос на будущие переменам. Главное — это то, против чего и за что высказались чилийцы.
Суть этого выбора в том, что чилийцы проголосовали не против наследия Пиночета. Против той системы, которую при нем в стране как в лабораторной пробирке отстроили «чикагские мальчики» – последователи Чикагской экономической школы Милтона Фридмана. Страна отвергла то самое неолиберальное «чилийское чудо», достижениями которого в свое время Гайдар и Чубайс предполагали осчастливить и постперестроечную Россию. Напомню: состоял проект в сведении к минимуму всех социальных функций государства; утверждалось, что «невидимая рука рынка» отрегулирует вместе с экономикой и все общественные проблемы. А начался эксперимент после того, как под дулами автоматов была принята конституция, запретившая участие государства в экономике, а заодно и профсоюзы, забастовки, демонстрации, партии. Все это, якобы, не должно было отпугивать инвесторов. По существу, «чилийское чудо» превратило образование, здравоохранение и культуру в отрасли бизнеса, привело к приватизации всего, что могло быть рентабельным, ликвидировало поддержку местного производителя, превратило безальтернативные для населения частные пенсионные фондов в финансовую пирамиду. «Мы должны беречь богатых, – любил повторять Пиночет, – это они создают наши богатства». Идеологи диктатуры создали теорию «перетекания»: подразумевалось, что когда богатые разбогатеют, процветание неизбежно «перетечет» и к остальным. Не перетекло. Социально-экономическое неравенство в Чили просто кричащее. В стране нет бесплатного университетского образования, медобслуживание недоступно большинству населения, безальтернативные частные пенсионные фонды загнали старшее поколение в нищету. 30 лет спустя после ухода Пиночета с поста президента Чили – глубоко разделенная страна: плоды «макроэкономического чуда» достались примерно 10-15% жителей (у них 80% национальных богатств), все остальные – на обочине. Это данные из доклада французской исследовательской ассоциации World Inequality Lab за 2022 год.
Социальные реформы, робко начатые после Пиночета переходными правительствами, оставили эту экономическую модель нетронутой: радикальным переменам препятствовала та самая конституция, принятая при генерале. Не случайно на референдуме в октябре 2020 года за разработку новой Конституции высказались 80% чилийцев. Вероятно, это даже с точки зрения макроэкономики интересно: когда пенсии, образование, медицина в частных руках, а социальные гарантии отсутствуют, даже экономический рост не приводит к повышению уровня жизни. Только избирателям в Чили было не до теории: кандидат Габриэль Борич призывал именно к слому социальной модели, при которой «монетизированы буквально все сферы жизни». Предупреждением, незамеченным поклонниками «неолиберальных чудес», стал даже не бунт, а по сути – восстание, против очередного повышения цен на транспорт, начавшееся в октябре 2019 года в Сантъяго. Полиция стреляла, были тысячи пострадавших, столкновения продолжались до пандемийного карантина. Огромной проблемой для политической оппозиции было перевести эти протесты в голосование – по апрельским данным частного исследовательского центра Centro de Estudios Publicos, только 2 (!) процента чилийцев после 30 лет полу-реформ доверяли всем политическим партиям. Отсюда и проблемы с явкой на выборы в первом туре – воздержались 52,7%. Но на второй тур люди пришли – их подхлестнул выход во второй тур крайне правого адвоката Хуана Антонио Каста. Этот сын офицера вермахта и «сосисочного короля», любимец чилийской армии и богатых кварталов, прямо заявлял, что будь Пиночет жив, то проголосовал бы за него. Не факт, что всех убедил студенческий лидер Габриэль Борич. Просто стало ясно, что отдавать свою судьбу в руки ультралиберальных консерваторов больше нельзя. Как подчеркивает политолог Клаудиа Хейсс из Университета Чили, «эти выборы были самыми важными после возвращения к демократии, потому что они определяют, кто будет президентом в момент подготовки и внедрения новой конституции» вместо той, которая унаследована от Пиночета. Предполагают, что она будет включать в себя и новые выборы, что на них придут люди, которые уже поверили – их голоса что-то решают. Чили не хочет больше быть лабораторной пробиркой, страна ищет выход.
Получится ли? Отпустят ли США в свободное плавание бывший флагман неолиберализма? Остается надеяться на то, у Вашингтона сегодня слишком много внутренних и внешних, вне Латинской Америки, проблем. В любом случае стоит пожелать народу Чили взять судьбу в свои руки. Директор Института РУССТРАТ Елена Панина, специально для News Front
Источник: news-front.info.
Рейтинг публикации:
|
