Ополченец ДНР «Варяг»: Мы девять лет шли к созданию независимой от Украины Донецкой республики

News Front публикует эксклюзивное интервью с одним из лидеров Русской весны в Донбассе, ветераном ополчения ДНР, действующим руководителем общественного движения «Новые скифы» (ДНР) Александром Матюшиным (позывной «Варяг»)

Будучи одним из лидеров общественной организации «Донецкая республика» в 2005-2014 годах, наш собеседник принимал самое активное участие в борьбе против украинского национализма и политики украинизации в Донбассе задолго до госпереворота в Киеве и последовавшей за ним Русской весны. Воспоминаниями о том, как проходила эта тяжёлая и, казалось, обречённая борьба за Русский Донбасс наш собеседник поделился с читателями News Front.

— Как возникла идея создания Донецкой республики? Что представляла собой организация, которая выступала за отделение Донбасса от Украины, когда это ещё не было, как сейчас модно говорить, мейнстримом?

— Организация «Донецкая республика» возникла ещё в 2005 году, когда существовала коалиция «Украина без Ющенко» и проводились акции протеста. К концу 2005 года мы уже осознавали, что ющенки приходят и уходят, а Донбасс как русский регион продолжает существовать. Пусть даже и в условиях Украины, которая по мнению Кучмы, была «не Россией». Поэтому перед нами встал острый вопрос о сохранении культуры русского Донбасса, о сохранении Донбасса как региона, находящегося в орбите Русского мира. И тогда наша группа активистов создала городскую, а затем областную общественную организацию «Донецкая республика». Её лидерами были Александр Цуркан, Андрей Пургин, Олег Фролов и другие активисты. Я, как один из первых активистов, создал и возглавил отделение «Донецкой республики» в Макеевке, а затем стал руководителем молодёжной организации «Донецкой республики» во всей области. Постепенно наша организация развивалась, к ней примыкали люди. Но в 2007 году нас объявили вне закона по личному указанию Ющенко. На своей большой пресс-конференции он сказал о том, что лично даст указание СБУ и прокуратуре разобраться с нашей организацией. Начались уголовные дела, преследования, обыски, аресты.

— Что это были за акции, которые обратили на себя внимание со стороны тогдашнего президента Украины Ющенко?

— У Ющенко вызвало жёсткое отторжение появление нашей организации на Майдане Независимости в момент протестов «Партии регионов» против очередных перевыборов. Мы тогда вышли с флагами Донецкой республики и проводили открытую агитацию. Тогда на нашу деятельность, конечно же, обратили внимание.

— Как люди относились в тот момент к символике, в частности к флагам Донецкой республики?

— В Донецке это было естественно, народ к этому привык и относился нормально. В Киеве наши флаги, конечно, вызывали отторжение. Более того, на второй день нашего пребывания на Майдане вечером пришла большая колонна УНА-УНСО (запрещённая в России организация – прим. ред.), БЮТ и всех остальных организаций, потребовала снять флаги и в случае нашего отказа снести палаточный городок. Тут же прибежали депутаты Верховной Рады от «Партии регионов», в том числе представители Донецка, Мариуполя и других городов Донбасса, а также их помощники. После нашего отказа убрать символику, они сами полезли и на камеры снимали флаги Донецкой Республики. Вскоре после этого в «Корреспонденте», есть такой довольно дорогой глянцевый журнал, вышла большая статья о Донецкой республике и возможном отделении Донбасса от Украины. Причем на обложке журнала был изображен даже паспорт Донецкой республики, который потом материализовался в 2016 году. На одном из телеканалов даже прошел большой сюжет, связанный с возможностью восстания в Донбассе в случае победы на Украине более прозападного кандидата. Там предсказывалось создание националистических батальонов, помощь Донбасса со стороны русских добровольцев и даже то, что бои будут идти за Донецкий и Луганский аэропорты. То есть, это всё ещё во второй половине нулевых годов было предсказано…

— То есть, ещё до того, как Глеб Бобров написал свою «Эпоху мертворожденных»?

— Да, но по телевидению уже показывали передачу, где предсказывался ход событий.

— Что было с «Донецкой республикой» после того, как Ющенко приказал с ней «разобраться»?

— После этого, конечно же, последовали аресты, обыски, возбуждение уголовных дел, пристальное внимание к нам со стороны правоохранительных органов Украины, запрет наших организаций в судах, преследование наших активистов. Как следствие, мы перешли на полулегальное положение. Тем не менее, мы продолжали выставлять свои флаги, проводили агитацию, раздавали георгиевские ленточки в канун Дня Победы и брошюры, сделанные на основе феноменального труда Дмитрия Корнилова «Отчаянная республика», посвящённые истории Донецко-Криворожской республики (ДКР). Мы также раздавали брошюры «Бандеровский фашизм» и листовки, в которых призывали к федерализации Украины, выступали в защиту Русского мира. В 2008 году появилась группа «Донецкая Республика» в социальной сети «Вконтакте», которая собрала большое количество наших сторонников как в Донбассе, так и в других регионах Украины и России. Одним из её администраторов стал наш друг из Белоруссии с донецкими корнями Евгений Выстрелков, который неоднократно приезжал в Донецк, участвовал в организации и подготовке многих акций. Он отвечал за организационный процесс и в этом деле являлся незаменимым человеком, а также занимался активной информационной работой. К сожалению, 11 февраля 2014 года Выстрелков был вынужден вернуться в Белоруссию, потому что у него там была работа. Потом в связи с войной вернуться сюда в Донецк он уже не смог, при том, что Украина на протяжении семи лет неоднократно посылала запросы в Белоруссию с требованием его выдачи.

— Как относились к «Донецкой республике» местные власти в лице представителей «Партии регионов»? Была ли разница в отношении в то время, когда «регионалы» находились в оппозиции при Ющенко и после того, как при Януковиче они стали правящей партией?

— Когда «Партия регионов» была в оппозиции, то, конечно же, её представители видели в нас радикально настроенных союзников, которые способны защитить их непарламентскими уличными методами. Когда же они пришли к власти, отношение поменялось. Депутаты от «Партии регионов», составлявшие большинство в Донецком областном совете и входившие в его руководство, наоборот, стали спонсировать украинских националистов. В частности, выделялись деньги из областного бюджета на всевозможные «вышкилы», то есть тренировочные лагеря для украинских националистов, проводилось множество мероприятий при участии областного руководства по украинизации Донецкой области. Конечно, это вызывало у нас отторжение.

— Какие цели они преследовали, когда финансировали своих откровенных врагов?

— Во-первых, я подозреваю, что «Свободу» хотели сделать пугалом на следующих выборах, как когда-то в России РНЕ при Ельцине. То есть, был выбор: либо алкоголик Ельцин, при котором есть какая-никакая свобода, либо придут плохие и злые фашисты, которые маршируют в черных рубашках и всех загонят в концлагеря. Поэтому, я подозреваю, что у политтехнологов «Партии регионов» была задумка сделать из ВО «Свобода» такое же пугало. То есть, либо Янукович, который пусть и ворует, но при нем мы живем, либо к власти придут радикальные националисты, которые загонят жителей Донбасса в концлагеря, поделят людей на сорта и прочее. Просто не учитывался тот факт, что этот процесс может выйти из-под контроля, и выпущенный из бутылки джин станет неуправляемым.

— Но ведь если мы говорим о «Свободе» и других украинских националистических партиях, то уровень их поддержки в Донбассе был практически нулевым. Меньше, чем у «Партии регионов» или КПУ в Галичине.

— На Донбассе у них был маленький уровень поддержки, но вот на Западной Украине они снискали популярность, особенно среди молодёжи.

— Что представляла собой организация «Донецкая республика» на момент начала всех событий 2014 года?

— Это была незарегистрированная сетевая организация, имевшая своих активистов практически во всех городах Донбасса. Мы принимали участие в организации многих мероприятий, концертов, проводили «русские марши».  Я состоял в оргкомитете «Русского марша» от «Донецкой республики». К моменту начала Русской весны это была организация, которая имела своё имя. 25 января 2014 года в гостинице «Ева» мы провели конференцию, в президиуме которой сидели я, Александр Хряков, Алексей Александров, представители Белгорода и Ростова-на-Дону Пётр Горбунов и Павел Кухмиров. Организатором мероприятия был Евгений Выстрелков. На конференции мы постановили, что будем всячески препятствовать вторжению украинских националистов в Донбасс и в случае попыток захвата ими областной администрации будем содействовать местной власти и правоохранительным органам в их отражении. Тогда же произошли первые стычки с украинскими националистами, в одной из которых умудрились поучаствовать даже наши гости из России. Наш белгородский соратник Руслан Ляпин потом писал об этом в своём «Живом журнале».

 

Потом мы провели еще несколько конференций. А после того, как в Киеве произошёл государственный переворот, мы вышли на улицы Донецка. В ночь с 23 на 24 февраля вместе с коммунистами мы поставили палаточный городок на площади Ленина, который стал мобилизационным центром, откуда 1 марта и началась Русская весна.

— Получали ли пророссийские организации и движения в Донбассе какую-либо помощь от Российской Федерации?

— От правительства, властей Российской Федерации, конечно же, нет. Я даже подозреваю, что события в Крыму в феврале были для российского правительства большой неожиданностью, потому что они всегда ставили на крупных украинских политиков и бизнесменов, на ту часть элиты, которая позиционировала себя пророссийской. Но уже после прихода к власти Януковича стало прекрасно видно, что это как в старой азиатской сказке про дракона, который охранял золото. Когда приходил воин и убивал дракона, то он сам в него превращался. Так и тут у нас: любой пророссийский кандидат, приходящий во власть, резко становится проукраинским. Мы это видим сейчас на примере Медведчука, на которого надавили, и он стал открещиваться от всех своих пророссийских высказываний, доказывая, что он самый ярый украинец, даже больший, чем Тягнибок с Ярошем вместе взятые.

В начале Русской весны, я думаю, что Российская Федерация ставила на «региональные» элиты – Януковича, Добкина, Рината Ахметова и надеялась, что всё уляжется. У нас же всё было на чистом энтузиазме, и поддерживали нас исключительно русские патриотические организации, которые, как и мы, работали на границе правового поля. Это и «Евразийский союз молодёжи», и «Новые скифы», и нацболы тогда ещё под руководством Эдуарда Лимонова, можно отметить также региональные патриотические организации – белгородские, ростовские, таганрогские.

— То есть, никакой даже «мягкой силы» со стороны Российского государства не было задействовано?

— Нет, конечно. Я же говорю, что они видели только крупных якобы пророссийских политиков и делали ставку на них. И, к сожалению, Россия сейчас продолжает наступать на те же грабли, в результате чего проигрывает на украинском поле. Америка действует по-другому. Они заходят через мелкие силы, через неправительственные организации, выводят их во власть, а затем используют как точку давления на тех, кого они во власть уже провели.

— Что послужило отправной точкой для начала Русской весны?

— Если говорить о массовом движении, то это было 23 февраля 2014 года. В этот день по Донецку прошёл слух о том, что в город приедут «поезда дружбы» с украинскими националистами. Тогда народ впервые за 20 лет мобилизовался и вышел на улицы в многотысячном количестве. В тот день «Донецкая республика» вместе с коммунистами поставила палаточный городок на площади Ленина. Причем удивительно, что там, наверное, впервые с 1993 года вместе развевались как коммунистические знамена, так и имперские. Плюс еще добавились региональные флаги «Донецкой республики».

— Что происходило в Донецке 1 марта 2014 – в день, который считается началом Русской весны?

— 1 марта «Партия регионов» собрала два многочисленных митинга. Один проходил возле Донецкой ОГА, второй на площади Ленина. Там же построили сцену. Мы же собрали наших соратников возле фонтана на площади Ленина, построили их в колонну и прошли мимо официального митинга в сторону обладминистрации. Дойдя туда, мы заняли один из парков и начали скандировать лозунги. Пытались выступать губернатор Шишацкий, другие представители власти, но мы их заглушали. Украинские флаги, которые были над собранной «регионалами» толпой, после нашего прихода резко пропали. В это время на площади Ленина Павел Губарев смог взять слово и увёл собравшихся там людей с площади тоже к обладминистрации. После этого события уже стали развиваться. Мои ребята сняли с флагштока украинский флаг и повесили российский. Была неудачная попытка штурма Донецкой ОГА, но прорваться туда мы не смогли. После этого провозгласили Павла Губарева народным губернатором. На этом все и закончилось. Народ разошёлся по домам, актив остался в палаточном городке на площади Ленина. Лишь 3 марта мы первый раз заняли Донецкую ОГА.

— Происходили ли столкновения с какими-то проукраинскими организациями?

— Первые крупные столкновения произошли 6 марта, когда мы второй раз заняли Донецкую ОГА. Украинские активисты попытались выйти на площадь Ленина, чтобы провести там свой митинг. Мы окружили евромайдановцев, однако позволили милиции их спокойно погрузить в автобусы и вывезти с площади, согласившись на то, чтобы их всего лишь поставили на колени.

13 марта они снова собирались провести митинг «за единую Украину» на площади Ленина рядом с нашим палаточным городком, что не могло не вызвать негативной реакции среди пророссийских активистов. Не без помощи милиции, нам удалось обратить их в бегство. Их силовое крыло – радикальные националисты, скинхеды, футбольные хулиганы устроили драку, но получили достойный отпор. По официальной сводке милиции тогда был один погибший – некий студент, активист нацистской ВО «Свобода».

— Это были преимущественно местные украинские радикалы или привезённые из других областей?

— Сказать очень сложно, потому что нам некогда было у них спрашивать и проверять документы.

Последнее крупное столкновение с проукраинскими митингующими произошло 28 апреля уже после окончательного взятия нами ОГА и провозглашения Донецкой Народной Республики. В тот день украинские националисты собрались у РСК «Олимпийский», чтобы провести свой марш по Донецку. Среди наших активистов, закрепившихся в ДонОГА, шли яростные споры, стоит ли нам срывать эту акцию украинских радикалов. В конечном итоге, я повёл своих ребят к «Олимпийскому», к нам присоединились «оплотовцы», ну и затем туда хлынула основная масса активистов. Сразу произошло столкновение с милицией, которая пыталась нас удержать. Но силовики не очень сильно хотели нам препятствовать, и мы быстро прорвали оцепление. При этом милиция открыла нам двери своих автобусов, где хранились спецсредства. Мы вооружились дубинками, налокотниками, наколенниками, алюминиевыми щитами.

После этого в мае Ринат Ахметов пытался провести какие-то проукраинские митинги, но мы на них уже просто не реагировали.

— Как долго после окончательного взятия ОГА и провозглашения ДНР в Донецке продолжалось двоевластие? То есть, какое время ещё действовали структуры, подчинявшиеся киевской власти?

— Сказать сложно. Наверное, все-таки единовластие у нас окончательно установилось уже незадолго до выборов Главы Республики и Народного Совета.

— То есть, в ноябре 2014-го?

— Скорее всего, да, где-то к ноябрю. Потому что зачастую мэры городов и главы районов ещё долго подчинялись украинской власти, но при этом пытались с нами сотрудничать. То есть, занимали такую двоякую позицию.

— А силовики? Та же милиция, СБУ?

— Милиция на нашу сторону перешла в общем-то ещё в апреле. Но тем не менее, в Донецке ещё оставались сторонники Украины, которых «Бесу» пришлось выкуривать уже летом в начале июля. СБУ как бы пропала в апреле. Где они были и чем занимались – этот вопрос еще предстоит выяснить соответствующим органам.

— Так, а в течение этого времени украинские спецслужбы проводили какие-то спецоперации, аресты активистов ДНР?

— Конечно, весь апрель шли аресты наших товарищей и активистов. Были захвачены Леонид Баранов и Константин Голубничий. Но эти аресты были избирательные. То есть, все СБУшники знали о том, что я один из самых старых активистов «Донецкой республики», к тому же возглавляющий силовое крыло, которое участвовало в штурме ОГА. Но меня не арестовали. Все знали Андрея Пургина, как одного из лидеров восстания. Он спокойно перемещался по городу и даже периодически ездил в троллейбусах. Все знали, где он живет, но его не тронули. Хватали в основном людей, которые не были на первых ролях. Единственный громкий арест лидеров произошёл 6 марта, когда взяли Павла Губарева. Чем они руководствовались – говорить сложно. По-моему, даже какие-то аресты проходили в июне. Более того, наши силы, Спецкомитет ДНР, который являлся прообразом МГБ, брал здесь резидентов украинского ГУР.

Притом часть сотрудников СБУ перешла на нашу сторону. Это кадровые офицеры, многие из которых продолжают работать сейчас в структурах МГБ ДНР. И они этого не скрывают. Тот же основатель и руководитель легендарного батальона, а затем бригады «Восток» Александр Ходаковский никогда не скрывал, что он возглавлял спецподразделение СБУ «Альфа». Но это не помешало ему встать на нашу сторону и сыграть ключевую роль в обороне Саур-Могилы, в обороне Донецка, в боях за Донецкий аэропорт, удержании позиций в районе Песок. Я могу назвать ещё с десяток фамилий людей, которые раньше служили в СБУ, а теперь трудятся на благо Республики. Это как те служаки, которые работали в органах госбезопасности царской России, а в 1917 году помогали создавать ВЧК. Их дело – служба народу, и они продолжают защищать народ в меру своих возможностей.

 

— Почему у Донецка и Луганска получилось восстание и создание собственных независимых республик, тогда как в других регионах бывшего Юго-Востока, где также начиналась Русская весна – Харьков, Одесса, Запорожье, Николаев, Днепропетровск, украинским силам удалось подавить сопротивление?

— Во-первых, я думаю, потому что наша среда смогла выдвинуть много лидеров, которые смогли своей пассионарностью поднять и вдохновить окружающих. В отличие от того же Харькова, где люди поверили Добкину и покойному Кернесу или от Одессы, где не было конкретной программы, руководства и даже чёткого названия. Если мы перестали себя позиционировать как «Донецкий Антимайдан» ещё в марте, и это название сохранялось в основном в СМИ, то люди, которые выжили в одесской бойне 2 мая и живущие сейчас в России, себя по-прежнему называют активистами «Одесского Антимайдана». Ребята, Майдан семь лет как победил. Против чего вы боретесь?

Также, видимо, было в Николаеве, Херсоне и других городах, где не появилось ярких лидеров, пассионариев, которые могли бы зажечь народ, повести его за собой. Тот же «Запорожский Антимайдан» мне запомнился по большому счету только «300 запорожцами». Это была самая яркая, самая мужественная акция, но это уже была акция отчаяния. В Николаеве и Херсоне, кроме хождения и размахивания флагами, я ничего не могу вспомнить. Причем там акции были не настолько массовыми, как в Донецке. Я не хочу сказать, что они «неправильно встали», но тем не менее, это факт. Харьков изначально стартанул круче нас. Там сразу был и захват ОГА, и водружение российского флага, и множество людей, и создание боевых отрядов, но потом инициативу перехватили Добкин и Кернес, которые сыграли свою черную роль. И после этого российские власти также продолжали с ними общаться и даже делали на них ставку.

В Одессе произошла трагедия 2 мая. Но, опять же, даже спустя годы, я смотрел интервью людей, которые были вроде как лидерами протестного движения в Одессе. Один из них сказал, что ему позвонил знакомый СБУшник и сказал, что их идут убивать. После этого он рассказывал, как бежал с Куликова поля, скрывался где-то в плавнях, а потом какими-то неизвестными тропами добрался до России. Что это за лидер? Я себе с трудом представляю, чтобы я бросил своих людей и побежал бы куда-то в сторону Амвросиевки после того, как мне позвонили знакомые СБУшники или милиционеры (а они у меня были, потому что я политикой занимался довольно долгое время) и сказали: «Саня, вас идут убивать, прячься». Я с трудом представляю, чтобы бросили своих людей и убежали Андрей Пургин или покойный Александр Захарченко. Мы все стояли бы до последнего. И такой момент у нас был, когда мы, вооружённые дубинками, травматическими пистолетами, дедовскими обрезами, «коктейлями Молотова», ждали штурма ОГА со стороны донецкой «Альфы». Спецназовцы тогда отказались нас штурмовать, но мы были готовы стоять до последнего, даже зная, что против хорошо вооружённых и оснащённых профессионалов нам выстоять будет невозможно. Пришло много народу, которые живым щитом встали возле ОГА. Была твёрдая и жёсткая решимость не разбегаться, не прятаться и защитить свой край и свою землю.

— Что лично для тебя стало точкой невозврата во всей этой ситуации? В какой момент стало понятно, что назад пути нет?

— Я думаю, что это произошло 7 апреля, когда была провозглашена Донецкая Народная Республика. К этой цели я шёл долгие 9 лет с момента создания организации «Донецкая республика». И в тот момент я осознал в полной мере, что с Украиной лично я договориться не смогу и назад пути нет. Либо умереть с честью, либо дойти до конца. Потом уже, будучи депутатом Верховного Совета ДНР, я, не раздумывая, создал своё боевое подразделение и ушел на фронт – воевать и отстаивать свободу и независимость своей Родины.

Дмитрий Павленко, специально для News Front

Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки

Рейтинг публикации:

8

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: