Запад как причина депрессии Анкары и антитурецкий блок в Персидском заливе
Страны Персидского залива по-разному воспринимали восстания, которые начались на Ближнем Востоке и в Северной Африке с конца 2010 года, и в соответствии с этим формировали свою внешнюю политику. Различия в восприятии стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), в состав которой входят Саудовская Аравия, Кувейт, Катар, Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Оман, также повлияли на их отношения с Турцией.
Страны ССЗ, у которых разная политика по многим региональным вопросам, от отношений с Ираном, нормализации отношений с Израилем и восприятии негосударственных субъектов, также отличаются политикой в отношениях с Турцией. В то время как региональное видение Турции совпадает с видением Катара, который рассматривает изменение регионального порядка как возможность, оно контрастирует с политикой Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна, которые воспринимают события как угрозу и поддерживают статус-кво.
«Блок против Турции в Персидском заливе»
В странах Персидского залива сформировался «блок против Турции», аналогичный позиции, выработанной против Ирана и «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Растущая напряженность в результате неправильных отношений с Саудовской Аравией, которая началась с турецкой политики в отношении Сирии, заставила Анкару столкнуться лицом к лицу с Объединенными Арабскими Эмиратами в Восточном Средиземноморье.
С другой стороны, испорченные отношения с Египтом, который является культурным и политическим лидером арабского мира, позиция Анкары против президента Египта Абдулфеттаха ас-Сиси, отношения Турции с Израилем и внешняя политика, основанная на идеологии, стала поводом для беспокойства стран Персидского залива.
Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет приостановили дипломатические отношения с Катаром в июне 2017 года на том основании, что он поддерживал радикальных исламистов, «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и сблизился с Ираном. Страны закрыли свои границы с Катаром, прекратили сообщение и выслали граждан Катара. Группа, возглавляемая Саудовской Аравией, объявила список из 13 пунктов, которые должен был выполнить Катар для разрешения конфликта. Требования включали закрытие телеканала «Аль-Джазира», снижение уровня отношений с Ираном и закрытие военной базы Турции в Катаре.
Катар, с другой стороны, отверг обвинения в том, что он имел прямые связи с «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которые в некоторых арабских странах, включая Саудовскую Аравию, считаются террористической организацией.
Министр иностранных дел Катара Мохаммед бен Абдуррахман аль Сани заявил, что отношения с Турцией помогли стране в кризисе со странами Персидского залива, и Доху не хочет изменений в отношениях с Анкарой. «Мы всегда будем благодарны каждой стране, которая была рядом с нами и помогла нам во время кризиса. Мы никогда не повернемся к ним спиной», — сказал он.
В отличие от нестабильных отношений с другими странами Персидского залива, отношения между Кувейтом и Турцией не были сформированы региональной или внутренней динамикой. Важно понимать видение Кувейта в отношении Турции и как это восприятие влияет на турецко-кувейтские отношения. Кувейта — небольшая страна Персидского залива, с мощной экономикой и богатыми ресурсами, привлекает внимание, проводимой в последние годы политикой посредничества.
Сразу после саммита Эль-Ула, во время которого была поставлена точка в кризисе с Катаром, министр иностранных дел Турции Чавушоглу нанес официальный визит в Кувейт, Катар и Оман в рамках тура по Персидскому заливу. Подчеркнув символическое значение Кувейта как первой остановки визита, Чавушоглу сказал, что Турция ценит посредничество Кувейта и его вклад в прекращение конфликта между Катаром и арабским квартетом.
Отношения Турции и Катара, которые исторически были стабильными, на самом деле можно охарактеризовать как «отдаленная близость». Они не были ни слишком близки в каких-то вопросах, ни далеки из-за какой-либо проблемы.
Кризис с Израилем и Египтом — продукт Анкары
В то время как сейчас из Турции поступают дружелюбные послания как Египту, так и Израилю, египетские дипломатические источники опровергли слухи о том, что Каир обсуждает вопрос Восточного Средиземноморья с Турцией. В действительности, для ухудшения отношений между Египтом и Турцией нет никаких реальных причин.
Турция была не права во всех трех из трех крупных кризисов между странами, возникшими за последние сто лет. В одном из последних кризисов Турция больше всех критиковала военный переворот в Египте, что и вызвало ухудшение отношений. Улучшение отношений возможно только в том случае, если Турция не будет строить свои региональные интересы на конфессиональной основе и перестанет быть защитником «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Ситуация сейчас была бы иной, если бы Турция и Египет вовремя подписали соглашение о демаркации морских границах в Восточном Средиземноморье. После десятилетия застоя в турецко-египетских отношениях только сейчас в этом смысле наблюдается какое-то движение. Между Турцией и Египтом не осталось серьезных проблем помимо поддержки Анкарой «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Если Анкара сможет добиться прогресса в вопросе «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), это положительно отразится на турецко-египетских отношениях.
Министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу сообщил, что на обратном пути из Катара, рассказал журналистам о том, что между Турцией и Египтом начались дипломатические контакты. По словам Чавушоглу, обе стороны сели за стол переговоров без предварительных условий. Президент Реджеп Тайип Эрдоган, с другой стороны, заявил, что между странами уже велись переговоры на уровне разведывательных организаций, и что теперь переговоры перейдут к следующему этапу.
Однако официального заявления из Египта пока не поступало. Между тем, агентство Reuters сообщило, что источники в египетской разведке приветствовали шаг Анкары, а некоторые источники утверждали, что Каир для начала переговоров ввел условие «невмешательства Турции во внутренние дела Египта».
До тех пор, пока отношения Турции и Египта будут иметь прочную основу, безопасность и стабильность в Восточном Средиземноморье будут перманентны. Египет не менял своей позиции, но границы были закрыты более восьми лет. Хороших отношений с Египтом достаточно для того, чтобы притормозить другие страны. В настоящее время, когда отношения не налажены, Греция подписывает соглашение, а Объединенные Арабские Эмираты проводят военные учения. Подобные действия не являются обычными. Сохранение здоровых отношений с Египтом естественным образом ограничивает сферу действия этих государств.
США сокращают свое физическое присутствие на Ближнем Востоке, уделяя особое внимание Азии, начиная с эпохи Обамы. Общая позиция Турции и Египта в такой период может положительно сказаться на эффективности двух стран в Восточном Средиземноморье.
Дилемма Турции: к каком блоку присоединиться?
Однако решающим фактором в ближневосточной политике Анкары и ее отношениях со странами Персидского залива является сдвиг оси во внешнеполитическом понимании Турции. Пытаясь адаптироваться к западным системам в течение ста лет после Ататюрка, Турция теперь изменила свою линию и перейдя к структуре политического исламу и консерватизму. Он занимает антизападную и антинатовскую позицию. Действительно, первые сомнения в том, может ли Турция слепо доверять своим союзникам по НАТО, начали возникать в начале 1960-х годов.
В 1962 году президент США Джон Ф. Кеннеди обсудил с Россией вопрос о ликвидации размещенных в Турции ракет «Юпитер» в обмен на отказ России от размещения ракет на Кубе. Кеннеди сделал это, не посоветовавшись с турецкими властями. Второй состоялся в 1964 году. Тогдашний президент США Линдон Б. Джонсон направил письмо премьер-министру Турции Исмету Инёню, намекнув, что НАТО может не прийти на помощь Турции, если Советский Союз решит предпринять военные действия против Турции.
Третий — эмбарго на поставки оружия, введенное США после военной операции Турции на Кипре в 1974 году с целью предотвратить аннексию острова Грецией. Это эмбарго побудило Турцию рассмотреть вопрос о производстве собственного оружия и военной техники. Однако на то, чтобы воплотить эту программу в жизнь, потребовались годы, даже десятилетия.
Такой фон, подтолкнувший к развитию оборонной промышленности, сделал Турцию уверенной в себе и готовой к авантюрам.
Процесс начался с того, что Турция в 2010 году открыла тендер на приобретение систем противовоздушной и противоракетной обороны большой дальности. Китайская компания предложила самую низкую ставку. После долгих переговоров Турция отказалась от подписания контракта из-за решения США наложить санкции на эту китайскую компанию.
Учитывая растущую угрозу в регионе, Турция открыла еще один тендер с той же целью. Она пригласила к участию в тендере американскую компанию Raytheon, которая производит системы Patriot, совместное французско-итальянское предприятие SAMP / T и российские ЗРС С-400. Заявка России была самой низкой. Турция была готова купить Patriot. Однако их цена превышала стоимость С-400, которые стоили более 2,5 миллиарда, в то время как Patriot стоили 4 миллиарда долларов. Кроме того, предложение США не включало передачу технологий, что было одним из условий для Турции.
Люди, принимающие решения в Анкаре, объединили эти изменения с изменениями во внутренней политике. Когда возник крупный коррупционный скандал 17-25 декабря 2013 года, Эрдоган, который был тогда премьер-министром, сохранил свое кресло, изменив соотношение бюрократии и военных. Переворот 15 июля 2016 года, который до сих пор полностью не изучен, дал Эрдогану все возможности, в которых он нуждался, и взял под свой контроль все системы и противовесы. Закупленные в этот период С-400 казались выбором между Россией или трансатлантическим сообществом.
В этот период в Турции начались серьезные потрясения. ПСР демонстрировала авторитарные тенденции, протесты в парке Гези подавлялись с применением непропорциональной силы, а 17 декабря 2013 года Эрдоган и его команда, совершив гражданский переворот в судебной системе страны сумела предотвратить крупнейшее расследование коррупции в Турции.
Пока Эрдоган и его окружение занимались этими вопросами, под давлением его новых партнеров был прерван мирный процесс с курдами. И все связи с демократией и законом были безвозвратно разорваны, в результате грубых нарушений прав человека и тяжелых бомбардировок городов в регионах, где основное население составляли курды.
Брюссель закрыл глаза и уши на то, что происходит в Турции, исходя из real politik. Вашингтон, с другой стороны, сначала отказался от сирийских курдов и Рожавы, а затем провел своего рода политику уравновешивания с Эрдоганом из-за приоритетов изоляционистской администрации Трампа.
В результате Турция не смогла ни полностью отделиться от Запада, ни интегрироваться с Восточным блоком. А тем временем международное сообщество раскусило восточную хитрость Эрдогана. Обратный отсчет для режима начался. Иностранное влияние оказало эффект домино на внутреннюю политику Турции. Экономика рухнула. Развалились системы здравоохранения и образования. Режим либо сдастся, и снова начнется период «нормализации», либо режим укрепится еще больше.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
