Фактически России была объявлена юридическая война, считает глава российского минюста Константин Чуйченко. Об этом он заявил в интервью для «Россия-24».
«Обстановка очень непростая, тяжелая. Действительно, России фактически объявлена юридическая война. И Россия должна адекватно защищаться, а иногда и наступать на этом направлении», – сказал он, его слова цитирует ТАСС.
Самое крупное дело против России – это дело бывших акционеров ЮКОСа. С России хотят взыскать более $50 млрд. Жалобу российской стороны на решение Апелляционного суда рассмотрят в 2021 году.
Юрист, колумнист ФАН Роман Носиков в комментарии для «Журналистской правды» выразил мнение, что возвышения России настолько боятся на Западе, что готовы даже разрушить собственные международные институты, чтобы навредить нам.
«Россией была подписана Энергетическая хартия, которая передавала споры в энергетической сфере в международные судебные инстанции. Эта хартия не была ратифицирована, но находилась в фазе временного применения. И фактически на данный момент идёт дискуссия о пределах этого временного применения. Потому что наша позиция заключается в том, что, поскольку подписывал этот договор министр иностранных дел, то все обязательства по временному применению, которые Россия могла на себя взять, относятся к сфере исполнительной власти. А что касается передачи споров в международные суды, то здесь наша позиция заключается в том, что без ратификации договора законодательным органом мы такие обязательства исполнять не можем, потому что они нарушают принцип разделения властей.
И эта позиция вполне логична. Она соответствует не только российской Конституции, а вообще международным стандартам норм в области исполнения международных договоров и в области соблюдения баланса сдержек и противовесов внутри государства. Потому что, безусловно, документ, подписанный чиновником исполнительной власти, не может автоматически порождать обязательство у власти судебной и законодательной, это нонсенс.
Но эта ситуация достаточно очевидна. Она не является исключением из каких-либо норм, и во всех аналогичных случаях всегда международные суды принимают решения, которые нам были бы удобны.
Но проблема заключается в том, что Нидерланды в данный момент чрезвычайно травмированы взаимоотношениями с Россией в связи с делом «Боинга» [MH17]. А также вообще Европа находится на очень острой грани между желанием осадить Россию, каким-то образом её уязвить, нанести ущерб, и очень острым чувством самосохранения. Даже не самосохранения, а сохранения собственных институтов. Потому что получается, что ради желания уязвить каким-то образом Россию Нидерланды, принимая решения в пользу акционеров ЮКОСа, разбирают собственную правовую систему изнутри. Они хотят Россию укусить, но их собственная действующая правовая система, компетентность и независимость судей не позволяют им этого сделать.
Но желание настолько огромно, что они начали собственную систему, которую выстраивали столетиями, ради единственного кейса по ЮКОСу разбирать, уничтожать. И эта тенденция наблюдается в очень многих направлениях. Стремление укусить Россию в спорте привело к разрушению авторитета международного спортивного арбитражного суда. Это огромный удар нанесло по антидопинговому движению. Стремление укусить Россию в деле «Боинга» нарушило международные институты в области авиационной безопасности.
И фактически вышло, что ради того, чтобы пнуть Россию приходится уничтожать созданное квалифицированными юристами с огромным трудом международное достижение.
И на данный момент вопрос стоит так: Европа может себя сохранить, или враждебность к России победит их инстинкт самосохранения?
Это юридическая война против России. И это то, что можно назвать коррупцией. Только в данном случае коррупция происходит не из тайного экономического интереса (хотя я думаю, что акционеры ЮКОСа стараются изо всех сил, но, чтобы разобрать юридическую систему Нидерландов, даже у них и у 50 миллиардов ручки коротки). В данном случае коррупция имеет происхождение политическое. То есть когда разложение судебной государственной системы происходит на основании политического антагонизма.
Коррупция не обязательно делается потными ладошками толстых людей во фраках и с сигарами. Это может быть коррупция, когда политическое ведомство начинает продавливать собственную судебную систему внутри страны. Например, министерство иностранных дел или спецслужбы. Когда ведомственный интерес начинает разрушать принципы другого ведомства. Это тоже коррупция.
Есть вечные ценности, которые сейчас не в моде. Например, семья, любовь, патриотизм, дружба, любовь к работе, творчество. Независимый суд, который никому не кланяется, никого не слушается, а судит по закону – это такая же вечная ценность. И здесь нельзя сказать, что эта ценность устарела. Проблема в том, что любой кризис порождается конфликтом формы и содержания. И в данном случае форма, а именно судопроизводство и государственная система Европы и Нидерландов в частности, осталась прежней, а содержание изменилось. А содержание нынешнее актуальное – это чудовищный страх перед Россией.
Страх перед Россией, перед её возвышением и развитием – это основное содержание нынешней политики.
Нам кажется, что от того, что мы будем развиваться и со всеми сотрудничать, всем будет лучше. А это не так. Потому что наше сотрудничество даже в том случае, если оно в среднем всех обогатит, сократит разницу между европейскими элитами, между их властью и деньгами и азиатскими элитами. Оно сократит расстояние, неравенство в Европе и Азии. И если в Азии это основная цель, то европейские элиты это рассматривают как угрозу собственной власти. Потому что власть и богатство не бывают просто так. Если расстояние между богатыми и бедными уменьшается, это автоматически уменьшает власть богатых. Поэтому сокращение расстояния между европейскими и российскими элитами, первые рассматривают как покушение на собственную власть. Поэтому от общего благоденствия им не лучше, им хуже.
Поэтому и нас рассматривают как угрозу».
Роман Носиков
