JB Press (Япония): Китай развязал против Японии «невидимую войну»

Форма новой войны

Война XXI века меняет свою форму — от обычной и понятной войны, при которой государство открыто прибегает к военным средствам для урегулирования конфликта, к войне, которая с виду не выглядит как таковая, но она уже началась. 

Впервые эту новую войну в реальном конфликте применила Россия. 

В 2014 году она аннексировала Крым и вторглась в восточную часть Украины. Западные страны называют эти действия «гибридной войной». 

В «Белой книге по обороне Японии» (за 2020 год) гибридная война трактуется так: это способ изменения статуса-кво, при котором граница между военными и невоенными средствами специально делается размытой. При этом способе в отношении противника применяются сложные меры, не ограничивающиеся военной силой. 

Например, операция с применением подразделений без знаков отличия, вмешательство в информационную и другую важную инфраструктуру за счет кибератак, распространение фальшивой информации в интернете и СМИ — комбинация этих методов оказания давления подпадает под определение гибридной войны. 

Также отмечается, что цель таких методов состоит в том, чтобы затруднить ответную реакцию оппонента, например, задействование войск путем принятия мер, которые трудно по внешним признакам четко распознать как «применение силы», а также отвергнуть свою причастность.

На фоне обострения конкуренции между странами неопределенная ситуация (не война, но и не мир) сохраняется в течение длительного времени в результате применения различных средств, включающих гибридную войну. 

В 2000-х годах, после окончания холодной войны, на постсоветском пространстве возникло движение за свободу и демократию, требующее сменить авторитарную власть. 

Эти течения названы в честь цветков или цветов как символов неприменения насилия — «Революция роз» в Грузии (2003 год), «Оранжевая революция» на Украине (2004 год), «Революция тюльпанов» в Киргизии (2005 год). 

Кроме того, в арабских странах также распространилось аналогичное движение под названием «Арабская весна». Все началось с «Жасминовой революции» в Тунисе, которую поднял народ в период с 2010 по 2011 год. Затем авторитарные и коррупционные власти также были свергнуты в Египте, Ливии и Йемене. 

В Сирии кровопролитная гражданская война длится до сих пор. 

В России, которая из-за этих движений за свободу и демократию лишилась своих государств-сателлитов, укрепилось мнение, что это — один из видов войны или заговор западных стран, которые вмешались во внутреннюю ситуацию и активировали протестный потенциал народов бывших советских республик и арабских стран с целью государственного переворота. 

Россия осознала реальность такой угрозы, поэтому она стала центральной темой политики в области обороны и обеспечения безопасности. 

В связи с этим в феврале 2013 года в газете «Военно-промышленный курьер» была опубликована статья начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России Валерия Герасимова «Ценность науки в предвидении».

«В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись — идут не по привычному нам шаблону.

Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения», —отмечает Герасимов. Также он подчеркивает возросшую роль невоенных мер — соотношение между невоенными и военными средствами составляет четыре к одному. 

Таким образом, Герасимов отмечает изменение правил войны и возвещает о возникновении ее новой формы. 

Предполагается, что военная доктрина России, одобренная президентом Владимиром Путиным в 2014 году, создана на основе статьи Герасимова. 

В соответствии с военной доктриной России 2014 года, использование военных средств во благо своей страны и союзников одобряется только тогда, когда исчерпана возможность применения политических, дипломатических, юридических, экономических, информационных и других неагрессивных средств. В ней говорится об использовании военной силы только в крайнем случае. 

Кроме того, в этой доктрине есть пункт под названием «Характерные черты и особенности современных военных конфликтов», состоящий из десяти подпунктов. В нем само слово «гибридный» не используется, однако подчеркивается гибридный характер современных войн. 

Если выстроить «Характерные черты и особенности современных военных конфликтов» в хронологическом порядке, то получается следующее:

Противоборство с размытыми границами между миром и войной → гибридная война/неопределенная ситуация

— комплексное применение военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения (пропаганда и психологическая война) и сил специальных операций (зеленые человечки)

— использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений

— создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий (Восточно-Китайское море: архипелаг Сенкаку и Окинава, а также Южно-Китайское море)

Переход к военным действиям

— сокращение временных параметров подготовки к ведению военных действий

Военные действия

— воздействие на противника на всю глубину его территории одновременно в глобальном информационном пространстве, в воздушно-космическом пространстве, на суше и море (многосферное сражение)

— массированное применение систем вооружения и военной техники, высокоточного, гиперзвукового оружия, средств радиоэлектронной борьбы, оружия на новых физических принципах, сопоставимого по эффективности с ядерным оружием, информационно-управляющих систем, а также беспилотных летательных и автономных морских аппаратов, управляемых роботизированных образцов вооружения и военной техники (технологическое превосходство и передовые вооружения)

— усиление централизации и автоматизации управления войсками и оружием в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками (силами) и оружием

— участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний

(В скобках комментарий автора). 

Другими словами, в соответствии с «Характерными чертами и особенностями современных военных конфликтов», следует развязать против противника войну, которая не будет выглядеть таковой, — одновременно использовать военные и невоенные методы, чтобы противник не мог уверенно заявить, что ему объявлена война.

Когда все невоенные средства исчерпаны, необходимо стремительно перейти к военным. На финальном этапе достижение политической цели обеспечивается за счет силовых мер на основе тактики «многосферного сражения» с применением передовых технологий и вооружений. 

Россия критикует движение за свободу и демократию на постсоветском пространстве и в арабских странах, заявляя, что угроза государственных переворотов исходит со стороны западных стран, однако именно она сама воспользовалась этими методами и развязала новую войну в Сирии и на Украине. 

И Китай, который в последнее время укрепляет военное взаимодействие с Россией, не может не проявлять интерес к российской военной доктрине, касающейся новой войны, в сочетании с идеей «неограниченной войны», предложенной двумя военными, а также традициями Сунь-цзы.

Война Китая против Японии уже началась

Говорят, что глава Китая Си Цзиньпин образцом для подражания считает не только Мао Цзэдуна, но и президента России Владимира Путина. 

Военная доктрина России, проявившаяся в гибридной войне, проверенной на деле в ходе аннексии Крыма, является хорошим учебным материалом. 

Си Цзиньпин приказал своим аналитикам изучить эту доктрину. Она оказывает громадное влияние на стратегию присоединения Тайваня, а также морскую экспансию в районе Сенкаку и Южно-Китайском море. 

В связи с этим я проанализирую новую войну Китая против Японии с точки зрения российских «Характерныхчерт и особенностей современных военных конфликтов». 

Комплексное применение военных и невоенных средств

В военной сфере Китай придает огромное значение как материальным, так и нематериальным средствам. Так называемые «три войны» — «война мнений», «психологическая война» и «юридическая война» — Пекин считает частью политических операций армии. Кроме того, военную борьбу он привязывает к политической, дипломатической, экономической, культурной и юридической борьбе. 

По информации министерства обороны США, цель «войны мнений» заключается в получении поддержки народа и международного сообщества по поводу китайских военных действий, а также в оказании влияния на них с тем, чтобы враг не проводил невыгодную для Китая политику. 

«Психологическая война» нужна для того, чтобы снизить боевые возможности врага за счет психологических операций, которые сдержат, шокируют и подорвут боевой дух противника и его сторонников. 

Что касается «юридической войны», то ее цель — получение международной поддержки за счет применения международного и национального права и одновременном сдерживании предполагаемой реакции на военные действия Китая. 

Для реализации морской экспансии Китай активно использует «синих человечков» в качестве наконечника копья ВМС и береговой охраны. 

«Синие человечки» обычно занимаются рыбной ловлей, но по приказу могут быстро превратиться в военные формирования, состоящие из частных рыболовных судов. Они прикрываются рыбной ловлей, чтобы скрыть военные задачи. 

Как видно в районе Сенкаку и Южно-Китайском море, «синие человечки» в соответствии с интересами Китая проводят различные специальные операции и занимаются партизанской деятельностью — разведка, наблюдение и прослушивание, сдерживание или создание препятствий для правоохранительных органов или войск оппонента. 

Спектр их действий весьма широк — обеспечение присутствия Китая в спорных регионах и создание прецедентов, например, высадка на острова, которые КНР считает своими, а также участие в миссиях для поддержки внешней политики и военной деятельности Китая.

Эта шаги созвучны аллегории «не сразу украсть всю колбасу, а отрезать ее по кусочку, чтобы хозяин не заметил», поэтому эта политика называется «тактикой салями». 

Рыболовные суда «синих человечков», которые проводят «тактику салями», по периметру поддерживают корабли береговой охраны, а тех, в свою очередь, ВМС КНР. Эти линии кораблей, обертывающие острова и рифы в два или три слоя, напоминают листья капусты, поэтому это называют «капустной тактикой». 

Как я отметил выше, в этом есть хитрый расчет. 

Во-первых, Китай развязал юридическую войну против Сенкаку, который является исконно японской территорией как с точки зрения истории, так и с точки зрения международного права — был принят закон о территориях и морской прибрежной зоне, по которому этот архипелаг считается китайской территорией. 

Вдобавок к этой фальсификации в район Сенкаку направляются рыболовные суда («синие человечки»), которые постоянно сопровождает береговая охрана под флагом защиты. 

Кроме того, была опубликована белая книга под названием «Уоцуридзима — исконно китайский остров» и одновременно начата крупномасштабная «война мнений», чтобы показать международному сообществу — Сенкаку находится под эффективным контролем Китая. 

При этом Пекин также развернул «психологическую войну» против Японии и японцев, чтобы за счет демонстрации силы и устрашений подорвать моральный дух. 

Таким образом, невидимая война Китая против Японии уже вышла на серьезный уровень. Китайская операция по захвату Сенкаку может перерасти в критическую ситуацию. 

И Китай внимательно следит за тем, чтобы в районе архипелага возникла непредвиденная ситуация. Если такое произойдет, это будет воспринято как попытка силового изменения статуса-кво, в связи с чем туда будут тут же направлены войска. Это означает, что Китай создает обстановку для военного урегулирования. 

Использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений

Летом 2020 года американский Центр стратегических и международных исследований опубликовал доклад о «Китайском влиянии в Японии». Особое внимание уделяется китайским манипуляциям на Окинаве. 

В соответствии с докладом, мировая тактика Китая характеризуется милитаризацией китайской экономики (принудительная торговля и ограничения), подчеркиванием превосходства в информационной сфере (пропаганда и фальшивая информация), использованием элиты в качестве посредников, вербовкой китайцев, живущих за рубежом, и распространением авторитарного стиля правления. 

Подобные манипуляции Китай осуществляет и в отношении Японии: от официальной дипломатии до взяток, принуждения и сокрытия контактов с определенными лицами. 

В частности, особую важность с точки зрения безопасности Японии представляет Окинава, в ведении которой находится Сенкаку. На этом острове, где располагаются американские военные базы, Пекин подогревает недовольство среди японцев и американцев за счет дипломатических шагов, фейковой информации и инвестиций. 

В докладе отмечается, что одним из средств оказания влияния на китайское сообщество за рубежом являются китаеязычные СМИ. Важнейшая цель китайского влияния через СМИ — это Окинава. 

В ежегодном докладе за 2015 и 2017 год Главное следственное управление Министерства юстиции Японии также отмечает факты публикации газетами «Хуаньцю шибао» и «Жэньминь жибао» ряда статей, в которых выражается сомнение по поводу японского суверенитета на Окинаву. 

Китай преследует стратегическую цель — сформировать на Окинаве выгодное для Китая мнение и внести раскол в японское общество. Главное следственное управление подчеркивает, что к действиям Китая в отношении Окинавы необходимо проявлять особую бдительность. 

Появились опасения, что Пекин намеревается подтолкнуть Окинаву к объявлению независимости. 

Создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий

Китай постоянно направляет в территориальные воды Японии и прибрежную зону Сенкаку корабли береговой охраны, открыто предъявляя территориальные претензии на этот архипелаг. 

Подобные шаги активизировались с 2019 года. В этом году, когда мир занят борьбой с новым коронавирусом, Пекин стал действовать еще агрессивнее — он ведет себя намного опаснее, чем раньше. 

Начиная с апреля этого года, китайские суда появлялись в районе Сенкаку более 110 дней подряд. 

Более того, 8 мая этого года два корабля китайской береговой охраны преследовали японские рыболовные суда в территориальных водах Японии. Нарушение территориальных вод продолжилось в течение трех дней. 

Комментируя этот инцидент, пресс-секретарь МИД Китая подчеркнул: «Поскольку японские суда ловили рыбу в территориальных водах Китая, мы потребовали, чтобы они покинули эту зону». 

То есть Китай уже исходит из того, что Сенкаку принадлежит ему. Открыто врет, что он лишь защищает свой суверенитет в этих водах. 

В январе 2018 года Народная вооруженная милиция Китая была выведена из-под контроля Государственного совета КНР и отправлена под крыло Военного совета ЦК КПК, высшего военного органа. Береговая охрана — в марте 2018 года. 

За счет этой реорганизации береговая охрана была укреплена и милитаризована как часть Народно-освободительной армией. 

В результате корабли береговой охраны, действующие в районе Сенкаку, получили полуармейские полномочия и теперь играют соответствующую роль. Таким образом, была создана система, при которой береговая охрана будет предпринимать оперативные действия совместно с подразделениями восточного военного округа, который контролирует Восточно-Китайское море. 

Более того, в начале ноября этого года Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) опубликовало полный текст законопроекта о полномочиях береговой охраны. В нем сказано, что в случае нарушения иностранными организациями или частными лицами государственного суверенитета или юрисдикции она вправе предпринимать все необходимые меры вплоть до применения оружия. 

Также в законопроекте прописано, что по приказу Военного совета ЦК КПК береговая охрана может выполнять оборонительные задачи. Береговая охрана получила более крупные корабли, оснащенные таким же оружием, как и военные суда. Я думаю, после принятия закона ее взаимодействие с ВМС только усилится. 

Как я отметил выше, корабли береговой охраны Китая постоянно входят в территориальные воды Японии. Нет сомнений в том, что японские рыболовные суда подпадут под закон о береговой охране Китая. 

Итак, мы видим, что Китай намеренно создает зону военных действий в районе японских Сенкаку и Рюкю. Если возникнет непредвиденная ситуация, тут же может произойти эскалация вплоть до военных действий. 

Сокращение временных параметров подготовки к ведению военных действий

Китай открыто заявляет о своих территориальных амбициях в районе Сенкаку, Южно-Китайском море и на границе с Индией. 

В июне этого года недалеко от индокитайской границы произошло военное столкновение. Оно подчеркнуло, что Китай готов на порядок ужесточить свою позицию в отношении территориальных претензий. 

Кроме того, благодаря этому столкновению стало понятно, что Китай готов воспользоваться небольшими трениями и быстро перейти к ведению военных действий, чтобы изменить статус-кво вблизи границы. 

Я думаю, что военная операция на Сенкаку также будет проводиться по сценарию молниеносной войны. 

Возможно такое развитие событий. 

Китай воспользуется слабым местом — невозможностью США предоставить ядерный зонтик Восточной Азии под влиянием Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Китайская армия пригрозит Японии ядерным оружием и сломит ее сопротивление. 

Одновременно будут развернуты ракеты против кораблей и сухопутных сил. Чтобы избежать потерь, ВМС США отойдут за вторую линию островов, а ВВС США рассредоточатся на севере Японии. 

ВМС и ВВС Китая заполнят возникший вакуум и обеспечат превосходство в Восточно-Китайском море, а также над ним. Под их прикрытием «синие человечки», а также спецподразделения, сформированные на территории Японии, встанут в авангарде захвата Сенкаку и островов Рюкю. 

Эта военная операция начнется стремительно, благодаря чему будет обеспечена быстрая победа. В этом и заключается суть молниеносной войны. 

В этом случае ключ к победе будет в том, кто захватит инициативу на поле боя — атакующие китайские войска или американские сухопутные силы, а также морские пехотинцы, задача которых будет заключаться в быстром выдвижении к первой линии островов. 

Следовательно, Японии и странам первой островной линии необходимо подготовить систему беспрепятственного принятия американских подразделений. 

«Многосферное сражение»

Китай не использует словосочетание «многосферное сражение», к которому стремятся Япония и США в рамках стратегии новой войны, однако он применят фразу «информационная война», которая соответствует этому понятию. 

Как отмечается в Стратегии государственного информационного развития Китая, опубликованной в июле 2016 года, экономическое и социальное развитие страны зависит от информационной сферы; информационная эпоха изменила суть войны — она сместилась в информационное поле. 

Подчеркивается, что проигрыш в информационной войне означает поражение и в обычной. Представление об информации как о спасательном круге — это концепция информационной войны Китая. Поэтому к обычным наземным, морским и воздушным зонам добавляется киберзона, которая позволяет нарушить связь противника, зона электромагнитных волн, которая препятствует управлению войсками противника за счет отключения радаров и других средств, а также космическая зона, позволяющая ограничить использование противником космического пространства. Китай уделяет этим зонам особое внимание и стремится получить там информационное преимущество. 

Китайская информационная война также преследует цель получения ассиметричной возможности эффективно препятствовать применению силы таким обладающим во многих областях превосходством противником, как, например, США. Поэтому Пекин уделяет особое внимание обеспечению преимущества в новых сферах. 

Как я отметил выше, Китай активно воплощает в жизнь заветы Сунь-цзы. В рамках информационной войны особое значение придается политической войне и различным другим манипуляциям. 

Кроме того, в опубликованной в 1999 году книге «Неограниченная война», авторы Цяо Лян и Ван Сянсуй, полковники ВВС Китая, предлагают около 25 видов операций и военных тактик, например, обычная, дипломатическая, террористическая, разведывательная, финансовая, сетевая, юридическая, психологическая, медиа и другие войны. 

Они рассматривают будущие войны как сражения без всяких ограничений, и, я думаю, эта книга оказала немалое влияние на информационную стратегию Китая. 

Технологическое превосходство и передовое вооружение

На военном параде 1 октября 2019 года, приуроченном к 70-летию основания КНР, было показано 23 вида новых вооружений. Тем самым Китай показал всем свою военную мощь. 

Стало очевидно, что усилия прилагаются в области электронной войны — гиперзвуковые ракеты и беспилотные ударные системы. Все представленные на параде новые вооружения уже переданы войскам. 

Расскажу о некоторых из них. 

Межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) DF-41, гиперзвуковая баллистическая ракета DF-17, гиперзвуковая крылатая ракета CJ-100／DF-100, гиперзвуковая крылатая антикорабельная ракета YJ-12B／YJ-18A, новейший стелс-бомбардировщик Н-20, ударный беспилотник-невидимка GJ-11, беспилотный разведывательный самолет WZ-8, беспилотная подводная лодка HSU001. 

Несмотря на то, что Китай еще отстает от США в области общей военной мощи, глобальных оперативных возможностей и опыта реальных боев, сейчас он уже может проводить операции в отдаленных регионах. У него есть различные собственные вооружения, поддерживающие систему ограничения/блокирования доступа в Индо-Тихоокеанском регионе в отношении американских войск и их союзников. 

Чтобы догнать США в сфере технологий, Китай проводит политику военно-гражданского синтеза, в соответствии с которой особое значение придается таким новым областям, как море, космос, киберпространство и искусственный интеллект. Он активно разрабатывает передовые технологии, которые можно применить в военном деле. 

Эти передовые технологии включают революционные разработки, которые изменят войну будущего. Китай всеми силами стремится получить технологическое превосходство. 

Автоматизация управления войсками и оружием в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам

Сейчас Китай проводит крупнейшую со времен основания страны модернизацию войск. К концу 2016 года был завершен первый этап реформ на уровне руководства армии. 

В 2017 году стартовал второй этап — реформирование на местах, а сейчас реализуется третий этап, затрагивающий «нервную систему» армии. 

Си Цзиньпин стал верховным главнокомандующим Военного совета ЦК КПК. Также был создан Объединенный командный центр, чтобы принимать решения на высшем стратегическом уровне. 

Си получил помощников в виде таких органов, как комитет начальников штабов и управление политических операций. Таким образом, была сформирована централизованная система командования войсками. 

Кроме того, была сформирована группа стратегической поддержки, находящаяся в прямом подчинении Военного совета ЦК КПК и Объединенного командного центра. Эта группа состоит из воздушно-космического управления, киберотдела, управления электронных и электромагнитных систем и отдела военной разведки. Она была наделена функциями, которые ранее выполнял комитет начальников штабов, — централизованная организация информационной войны. 

Более того, были ликвидированы семь военных округов и вместо них созданы пять военных округов — восточный, южный, западный, северный и центральный — отвечающие за объединенное оперативное командование. Также есть постоянный единый оперативный штаб.

В июле 2014 года газета «Хуаньцю шибао» сообщила, что в ноябре 2013 года китайские войска создали в Восточно-Китайском море зону опознавания противовоздушной обороны, а также Единый оперативный центр управления по Восточно-Китайскому морю. 

Единый оперативный центр управления объединяет ВМС и ВВС всех военных округов и эффективно ведет наблюдение в зоне опознавания противовоздушной обороны. Его цель состоит в том, чтобы японские войска не предпринимали опрометчивых шагов. 

Таким образом, Китай делает упор на централизацию и автоматизацию командования подразделениями и задействования вооружений при помощи сетевой системы командования и управления. Чтобы победить в информационной войне в соответствии с концепцией «многосферного сражения», Китай стремится к эффективному управлению подразделениями и вооружениями, а также повышению возможности реализации единой стратегии. 

Участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний

В июле 2010 года в Китае был принят закон о военной мобилизации, ставший кульминацией оборонного законодательства. По этому закону при возникновении чрезвычайной ситуации вся власть сосредотачивается в руках правительства. Частные компании и китайцы, живущие как в Китае, так и за границей, обязаны подчиняться приказам властей. 

Если будет принято решение о всеобщей мобилизации, граждане и организации обязаны следовать ему — поддерживать операции армии, участвовать в ликвидации последствий столкновений, а также поддержании общественного порядка. 

Этот закон распространяется и на китайцев, которые работают, учатся или путешествуют в Японии. При внезапном объявлении мобилизации на оборону нашей страны обрушится мощное давление китайского населения. 

К этой проблеме необходимо отнестись крайне серьезно и продумать эффективные контрмеры. 

Кроме того, по закону в ходе мобилизации власти имеют право апроприировать оборудование, транспортные средства и другое имущество частных лиц и организаций. Это касается партийных и правительственных органов, общественных организаций, предприятий, в общем, любых структур и граждан, находящихся в Китае, а также иностранцев, у которых есть вид на жительство. 

Другими словами, японские компании, работающие в Китае, а также японцы, живущие там, подпадают под этот закон. 

В пандемию нового коронавируса ощущается нехватка масок, лекарств и других медицинских товаров, а также оборудования. Возник дефицит товаров повседневного спроса и стратегических принадлежностей, от которых зависит жизнь японцев и страны. 

Причина заключается в том, что японские компании, производящие маски в Китае, стали объектом закона о мобилизации. Нельзя забывать суровую реальность: мы крайне зависим от Китая в области медицинских товаров, и возникшая ситуация вскрыла все уязвимые места. 

Между тем в 2017 году Китай связал армию с частными компаниями. В качестве официальной государственной стратегии была принята политика военно-гражданского синтеза — сплавка оборонных и частных компаний. 

Цель состоит в применении передовых технологий и ноу-хау частного бизнеса для модернизации армии. 

Кроме того, Китай стремится первым получить и применять передовые технологии двойного назначения. Поэтому он делает стену между частным сектором и военными компаниями прозрачной или вообще устраняет ее, чтобы использовать новые технологии в военной сфере. 

В связи с этим прилагаются усилия к созданию отношений взаимовыручки между государственным и частным бизнесом. Цель приблизиться к военно-промышленному комплексу США, а также одновременно увеличить долю и масштаб государственных корпораций и уменьшить долю частного бизнеса. Правительственные чиновники назначаются представителями по политическим вопросам, например, в «Алибаба», Hikvision, которая производит камеры наблюдения с искусственным интеллектом, и других крупных частных компаниях. Таким образом, реализуется непосредственный контроль чиновников над частным бизнесом. 

Есть опасность, что подобный военно-гражданский синтез в условиях авторитарной системы Коммунистической партии ускорит милитаризацию Китая, при которой наивысший приоритет отдан модернизации и укреплению армии. 

Наряду с политикой военно-гражданского синтеза также беспокойство вызывает закон о государственной информации. 

Этот закон был выработан с целью создания юридической основы для разведывательной деятельности в Китае и за рубежом для того, чтобы «укрепить и обеспечить государственную информационную деятельность и защитить безопасность, а также интересы страны». 

В седьмой статье говорится следующее: «Все организации и частные лица должны поддерживать и помогать государству вести информационную деятельность на основе этого закона, а также сохранять в секрете полученную информацию». То есть, простые компании и граждане теперь обязаны вести разведдеятельность. 

Другими словами, Китай реализует политику военно-гражданского синтеза и закон о государственной информации как единое целое. Это означает, что японские компании и ученые, сами того не подозревая, помогают Народно-освободительной армии Китая получать частные передовые технологии, касающиеся дронов и искусственного интеллекта. И это, в свою очередь, порождает новые риски. 

Таким образом, Китай создал систему привлечения частных компаний и лиц к военной деятельности. Поскольку передовые технологии и ноу-хай частного бизнеса применяются для модернизации армии, границы между частным сектором и оборонной промышленностью делаются условными или вообще стираются, благодаря чему разработки активнее вливаются в военную сферу. 

Итак, я подвел итоги формы новой войны, которую Китай начал против Японии на основе российских «Характерных черт и особенностей современных военных конфликтов». 

Из всего этого становится понятно, что Китай предпринимает шаги и манипуляции в точном соответствии с российской военной доктриной. 

Россия развязала на Украине «невидимую войну», создав ситуацию, при которой невозможно понять это мир или война, а также применяя военные и невоенные средства. А теперь Китай уже начал против Японии аналогичную или даже еще более опасную войну, что является неоспоримым фактом. 

Когда обычные методы исчерпают себя, Китай стремительно перейдет к военным действиям и в конечном итоге попытается достичь политической цели за счет информационной войны с применением передовых технологий и вооружений. Эти шаги будут аналогичны аннексии Крыма Россией и военной агрессии на востоке Украины. 

Ответить «всеправительственным подходом»

Главная особенность и характерная черта «невидимой войны», одной из форм «новой войны», заключается в одновременном и непрерывном использовании военных и невоенных средств на фоне военной мощи. 

Следовательно, оборону нашей страны также следует формировать из двух секторов — военного и невоенного. 

Очевидно, что военный сектор будет находиться в ведении министерства обороны и сил самообороны. 

Итак, какие административные органы и как должны подготовиться к войне мнений, психологической и юридической войнам Китая, а также стычкам в политической, дипломатической, экономической и культурной сферах наряду с кибератаками, которые стали обычным делом? 

Но у меня есть сомнение, что наша страна отдает себе отчет в том, что она оказалась в кризисной ситуации, вызванной «невидимой войной» Китая. 

Поэтому прежде всего необходимо немедленно скорректировать развитие японо-китайских отношений на основе ошибочных представлений — не стоит заявлять, что «отношения с Китаем вернулись в нормальное русло», и приглашать Си Цзиньпина в качестве национального гостя. 

Затем важнейшей задачей станет реализация «всеправительственного подхода» с учетом угрозы, исходящей от множественных невоенных методов Китая: собрать воедино обязанности и функции всех министерств и правительственных ведомств. 

Тем не менее при вертикальном разделении власти надеяться на эффективное меры не приходится, поэтому необходимо избавиться от этих препонов и создать новый орган, который объединит невоенный сектор реагирования на чрезвычайные ситуации, чтобы правительство получило возможность прилагать комплексные усилия. 

Например, при кабинете министров или министерстве внутренних дел и коммуникаций Японии можно создать управление охраны государственных территорий. Или же, как вариант, наподобие американского министерства внутренней безопасности учредить министерство охраны государственных территорий, которое объединит соответствующие структуры различных министерств и управлений. 

Кроме того, при возникновении чрезвычайных ситуаций передавать верховное командование Совету безопасности Японии при поддержке Управления национальной безопасности, а принятие государственных решений четырем министрам — премьер-министру, генеральному секретарю кабмина, иностранных дел и обороны. При этом премьер-министр, являющийся верховных главнокомандующим, будет одновременно управлять силами самообороны, представляющими военный сектор, и управлением или министерством охраны государственных территорий, представляющими невоенный сектор. То есть, необходимо создать пирамидальную систему на случай чрезвычайных ситуаций. 

Кстати, Япония является державой стихийных бедствий. Практически каждый год происходят природные катаклизмы, например, землетрясение в Кобе в январе 1995 года или землетрясения и цунами в Тохоку в марте 2011 года. И каждый раз отмечается социальная проблема в виде нехватки общественной и государственной помощи. 

В ближайшем будущем может даже возникнуть кризис общенационального уровня — мегаземлетрясение вдоль впадины Нанкай или землетрясение под Токио. 

Если в то же время Китай нанесет мощный киберудар или создаст высотный электромагнитный импульс, прямому и косвенному влиянию также подвергнутся и простые люди. 

Таким образом, необходимо заглядывать в будущее и проводить дальновидную политику, принимая всеобъемлющие меры, включая защиту народа, поддержание важной инфраструктуры и охрану территорий, а также промышленности. 

Другими словами, чтобы укрепить безопасность и оборону Японии, не обойтись без системы защиты нашей страны всем обществом. Важно повышать ответственность людей с точки зрения самопомощи, взаимопомощи и общественной помощи, а также довести это до уровня так называемой гражданской обороны. 

Если рассмотреть военный сектор, то Япония до сих пор придерживается политики экономической направленности и легкой милитаризации. К военной сфере сохраняется пренебрежительное отношение. 

Главная проблема в том, что в сравнении с основными державами оборонный бюджет удерживается на крайне низком уровне. 

С учетом китайской информационной войны Япония начала повышать возможности сил самообороны и развивать стратегию «многосферных операций». 

В соответствии с этой стратегией, зона действий будет затрагивать не только сушу, море и воздух, но и космическое пространство. Более того, добавляются также новые зоны активности — киберпространство и электромагнитное поле. 

Таким образом, поле военных действий резко возрастает с трех до шести зон. Важной тенденцией войны ближайшего будущего является ее распространение на множество областей и пространств.

Поэтому будет невозможно ликвидировать существующую структуру сил самообороны и построить все с нуля. Необходимо взять за основу существующую оборонительную мощь, в короткие сроки увеличить масштаб сил самообороны и оснастить их передовым хайтек-оборудованием, чтобы армия могла действовать по всем направлениям и противостоять новым китайским угрозам. 

Кроме того, чтобы японские и американские войска могли взаимодействовать на основе доктрины «многосферных операций», важно компьютеризировать командование, управление, связь, разведку, наблюдение и рекогносцировку. Чтобы добиться подобной оборонной мощи, увеличения военных расходов не избежать. 

США пошли на полную и настоящую конфронтацию с Китаем. Поэтому я полагаю, что в дальнейшем мир ожидает раскол. 

Другими словами, к конфронтации между Китаем и США присоединятся и другие страны, поддерживающие демократию. И это проблема обязательно затронет Японию. 

В мире, охваченном этим конфликтом, Япония не должна выбирать Китай вместо своего союзника в лице США.

Чтобы союз сохранился, необходимо: иметь общие ценности, общие интересы, общую ответственность и общие риски. То есть у наших стран должны быть общие стратегические интересы. 

Если во время холодной войны между США и Китаем Япония, заботясь об экономических отношениях с Китаем, не проявит четкую готовность поддержать США в сфере торговли, финансов, технологий, дипломатии и безопасности, а также разделить различные риски, союз рухнет. 

Более того, в этом случае США махнут рукой на Японию, а Китай предаст ее в экономической сфере, и тогда обострятся отношения и в сфере безопасности. 

Именно сейчас, когда одновременно с новым коронавирусом возник крупнейший после войны кризис в области безопасности, Япония должна на порядок углубить союзнические отношения с США и подготовиться к китайской угрозе так же, как это делает ее крупнейший союзник. 

Кроме того, важно добавить к четверке, состоящей из Японии, США, Австралии и Индии, Тайвань, а также страны АСЕАН и на основе идеи свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона создать Индо-Тихоокеанскую версию НАТО.