Последний парад наступает...
Завтра юбилейная дата, которую, уверена, никто и не вспомнит. 7 ноября 1990 года на Красной площади состоялся последний военный парад в ознаменование годовщины Октябрьской революции. Президент СССР Михаил Горбачев произнес речь, посвященную подписанию нового Союзного договора. Через год уже не было ни Советского Союза, ни Горбачева, ни социализма.
История не знает сослагательного наклонения. Но, пожалуй, именно вокруг Октябрьской революции, которую по новому календарю отмечали в ноябре, постепенно добавляя в название прилагательные “Великая” и “социалистическая”, больше всего философских споров на тему, а что было бы, если бы... Скажем так, “Аврора” не выстрелила?
Как минимум не было бы Советского Союза и социалистического государства. Причем, по мне, так второй момент, связанный с изменением строя, – исторически более важный. Ведь впервые в мире одна страна пошла по совершенно уникальному, ранее не практиковавшемуся нигде пути развития и сумела растянуть этот вполне успешный эксперимент более чем на семь десятилетий.
За это время она совершила беспрецедентное техническое переоснащение промышленности и выиграли две войны – внутреннюю гражданскую и Вторую мировую. Система плановой государственной экономики оказалась вполне конкурентоспособной. Идея всеобщего равенства также была воплощена в жизнь. Медицина и образование были самыми доступными в мире.
Удивительно не то, что большевики взяли власть, а то, что они сумели ее удержать. Сам переворот 25 октября по старому стилю был вполне логичным продолжением “революционного бардака” и анархии в армии, царившей после Февральской революции. Единственным безусловным достижением которой было отречение Николая II от престола.
Как началась Февральская революция, все историки знают – с демонстрации петроградских работниц, стоявших в мороз в очередях за хлебом. Возникли беспорядки, которые и вылились в массовые демонстрации под лозунгами свержения самодержавия и прекращения войны.
Неизвестно, что повлияло больше. В России не любят изучать историю поражений, поэтому наступление 18 июня 1917 года мало описано в исторических исследованиях. Но для нас оно важно, поскольку события, создавшие почву для Октябрьской революции, происходили в Украине, более того – под Львовом
Самодержавие свергли, но война не прекратилась. Требования революции 1905-1907 гг. – землю крестьянам и 8-часовой рабочий день (о том, чтобы отдать фабрики рабочим, речь пока не шла) – не были воплощены в жизнь.
На этом строили свою агитацию большевики, получившие значительное кадровое подкрепление: возвращение в апреле 1917 года большой группы российских революционеров-эмигрантов, включая Владимира Ленина. Помните пресловутый «пломбированный вагон»? Расхожее название трех поездов, в которых, следуя с пересадками из Швейцарии через Германию в Россию, прибыли вожди пролетариата.
Почти сразу после их возвращения министр иностранных дел, лидер кадетов Павел Милюков под давлением Запада в специальной ноте уведомил союзников о том, что Россия остается верна своим обязательствам и будет воевать с немцами. В подтверждение этих слов началось наступление 18 июня, закончившееся катастрофой из-за падения дисциплины в Русской армии и пораженческой агитации большевиков.
Неизвестно, что повлияло больше. В России не любят изучать историю поражений, поэтому наступление 18 июня 1917 года мало описано в исторических исследованиях. Но для нас оно важно, поскольку события, создавшие почву для Октябрьской революции, происходили в Украине, более того – под Львовом.
Роковым оказалось наступление на Львов из районов Злочев и Бржезаны. Первые два дня принесли наступающим некоторый тактический успех. На отдельных участках были захвачены 2-3 линии неприятельских окопов. Александр Керенский пафосно провозгласил: «Сегодня великое торжество революции, Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление».
Но затем наступление остановилось. Отборные ударные части, начинавшие наступление, к этому моменту были в основном выбиты. Обычные пехотные полки отказывались наступать. Войска стали обсуждать приказы в «комитетах» и митинговать. Солдаты отказывались продолжать воевать под самыми разнообразными предлогами – вплоть до того, что «своя артиллерия так хорошо поработала, что на захваченных позициях противника ночевать негде».
В итоге, несмотря на значительное превосходство в живой силе и технике, наступление 3 июля было прекращено с уникальной для мировых войн формулировкой – “ввиду невозможности заставить войска идти вперед”.
Тем временем генерал Лавр Корнилов начал 23 июня наступление VIII армии на участке Галич – Станислав в направлении Калуша, Болехова. Оно было очень успешным: прорвав оборону противника, армия захватила свыше 7 тыс. пленных и 48 орудий; развивая успех, заняла Станислав, Галич и Калуш и к 30 июня вышла на реку Ломница.
Тем временем вернувшиеся из эмиграции вожди большевиков уже построили параллельную систему власти – сеть Советов рабочих и солдатских, а позже и крестьянских депутатов. Ввиду большого числа дезертиров эти структуры быстро обросли боевым крылом – вооруженной рабочей милицией. Вопрос был лишь в том, когда легальное правительство передаст власть теневому
Но и в этой армии начались те же проблемы, что и у соседей: ударные мотивированные части, состоявшие из офицерства, кавалерийских частей, казаков и патриотически настроенных солдат, понесли большие потери в первых штурмовых боях. А солдатская масса отказывалась воевать.
Тогда же началось братание на русско-германском фронте. Пехота бежала, заполнив своими толпами все дороги и, как описал это генерал Головин, «производя величайшие зверства»: расстреливая попадавшихся на их пути офицеров, грабя и убивая местных жителей, без различия сословия и достатка, мародерствуя и насилуя женщин.
Не помогли ни введение правительством 12 июля смертной казни на фронте, ни «военно-революционные суды» при дивизиях, ни заградительные отряды, созданные усилиями Корнилова. Дезертирство из армии составило 1,5 млн. человек. Многие из военнослужащих бежали с фронта, прихватив оружие. Они вливались в солдатские и земельные комитеты. Активно участвовали в захвате сельскохозяйственного инвентаря и скота в помещичьих хозяйствах, вырубке в помещичьих лесах и т.д.
Все это было следствием безвластия с одной стороны и жалких попыток власти в лице министра земледелия, лидера эсеров Виктора Чернова начать аграрную реформу. Которая блокировалась большинством Временного правительства. В то же время попытка министра труда социал-демократа Матвея Скобелева ввести цивилизованное трудовое законодательство также закончилась ничем.
Тем временем вернувшиеся из эмиграции вожди большевиков уже построили параллельную систему власти – сеть Советов рабочих и солдатских, а позже и крестьянских депутатов. Ввиду большого числа дезертиров эти структуры быстро обросли боевым крылом – вооруженной рабочей милицией. Вопрос был лишь в том, когда легальное правительство передаст власть теневому. “Февральские временщики” надоели всем.
Хронология событий логично вела к тому, что их вскоре “обнулят”. 5 сентября за передачу власти Советам высказалась Москва. 9 сентября Балтийский флот на всех своих кораблях поднял красные флаги. 20 сентября отпущенный под залог Троцкий возглавил Петроградский совет. 25 сентября Ленин заговорил о восстании.
9 октября правые социалисты внесли в Петроградский совет предложение создать Комитет революционной обороны для защиты столицы от опасно приблизившихся немцев. 10 октября Центральный комитет принятой резолюцией поставил восстание в повестку дня. В тот же день правые социалисты и кадеты «назначили» восстание сначала на 17 октября. Но большевики не хотели ни с кем делить лавры переворота и решили провести арест Временного правительства с 24-го на 25 октября.
Весь этот доблестный сводный отряд не стал препятствовать взятию помещений дворца под контроль вооруженными рабочими, солдатами Петроградского гарнизона и матросами Балтийского флота во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко. Наконец, надоевшее всем Временное правительств было арестовано. “Зачистка” завершилась в 2 часа ночи 26 октября
Надо сказать, что технически переворот был подготовлен неплохо. Отряды матросов Балтийского флота свели разведенные Керенским мосты, разоружили выставленные правительством караулы, взяли под свой контроль вокзалы, электростанцию, телефонную станцию, телеграф. Все это без единого выстрела. Попытка небольшого отряда юнкеров отбить у матросов телефонную станцию закончилась неудачей.
Утром 25 октября под контролем Временного правительства оставался лишь Зимний дворец, окруженный отрядами красной гвардии. Силы защитников Временного правительства составляли примерно 200 ударниц женского батальона, 2-3 роты юнкеров и 40 инвалидов Георгиевских кавалеров, возглавляемых капитаном на протезах.
Весь этот доблестный сводный отряд не стал препятствовать взятию помещений дворца под контроль вооруженными рабочими, солдатами Петроградского гарнизона и матросами Балтийского флота во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко. Наконец, надоевшее всем Временное правительств было арестовано. “Зачистка” завершилась в 2 часа ночи 26 октября.
Почему же день Октябрьской революции отмечали 25 октября? Все потому, что в этот день, в 21:00, был произведен тот самый знаменитый холостой выстрел крейсера «Аврора», который послужил сигналом к началу штурма Зимнего дворца.
К тому же через полтора часа – в 22:40 в Смольном институте благородных девиц открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором большевики вместе с левыми эсерами получили большую часть голосов. Правые социалисты покинули съезд в знак протеста против совершенного переворота, но не смогли своим уходом нарушить кворум. Опираясь на победившее восстание, Съезд воззванием «Рабочим, солдатам и крестьянам!» провозгласил переход власти к Советам в центре и на местах.
А на следующий день были приняты Декрет о мире, постановление об отмене смертной казни и Декрет о земле. Насчет смертной казни позднее передумали. В ходе гражданской войны по разным оценкам погибло от 10 до 17 млн. человек. Более точно подсчитать всех жертв так и не смогли. Во-первых, потому что статистика действительно не работала и оценить потери можно было лишь по косвенным признакам. Во-вторых, были уверены, что на территории Советского Союза гражданский войн никогда больше не будет. Этот тезис был актуален до 1991 года. А если точнее, до “поздней перестройки”, когда все шло к распаду и к последнему параду 7 ноября.
