150 лет назад министр иностранных дел, канцлер Российской Империи князь Горчаков подписал циркулярную депешу, которую считают одной из самых замечательных дипломатических побед России. К сожалению, она не была подкреплена соответствующими военными решениями, что обеспечило Турции превосходство на море в ходе войны 1877–1878 годов.
31 октября 1870 г. министр иностранных дел, канцлер Российской Империи князь Александр Михайлович Горчаков подписал циркулярную депешу, адресованную российским послам при дворах держав, подписавших Парижский трактат 1856 года. Ключевой пункт не очень длинного циркуляра сформулирован следующим образом:
«… Государь император, в доверии к чувству справедливости держав, подписавших трактат 1856 года, и к их сознанию собственного достоинства, повелевает вам объявить: что Его Императорское Величество не может долее считать себя связанным обязательствами трактата 18-го/30-го марта 1856 г., насколько они ограничивают его верховные права в Чёрном море».
Этим документом Россия объявила об отказе от дальнейшего соблюдения положений статей XI-XIV Парижского трактата, подписанного по итогам Крымской войны, объявлявших Чёрное море нейтральным и предусматривавших ликвидацию военно-морских сил и флотских арсеналов по его берегам, как с российской так и с турецкой стороны.
Причины подобного шага пояснялись Горчаковым в той же депеше. Главной из них стало отсутствие гарантий безопасности. Горчаков прямо указывал на то, что объявление Чёрного моря нейтральным в сочетании с формальным запретом на проход иностранных военных кораблей через Босфор и Дарданеллы в мирное время не даёт ничего в случае войны – с учётом наличия сильных флотов европейских держав в Средиземном море и сохранения баз турецкого флота в Мраморном, расположенных в считанных часах перехода через Босфор.
Глава МИД указывал также на неоднократные нарушения нейтралитета Чёрного моря, а заодно припомнил Турции и европейским державам вмешательство в судьбы дунайских княжеств – в 1870 г. Молдавия и Валахия были в центре очередного политического кризиса, вызванного конфликтом интересов великих держав в регионе.
Сами по себе претензии России к изменившейся политической обстановке, вынуждавшей пойти на пересмотр ограничений Парижского трактата, могли бы, наверное, оставаться без дипломатического оформления ещё какое-то время, но сложившаяся к осени 1870 г. обстановка в Европе давала идеальный фон для подобного демарша. Проигранная Францией война с Пруссией и создание Германской Империи означали фактическое отсутствие шансов на возникновение новой коалиции, которая могла бы угрозой силы заставить Россию отказаться от своих намерений.
Министр иностранных дел Великобритании лорд Левесон-Гоуэр Гренвиль ожидаемо заявил протест, но всё, чего удалось добиться, – это подписание Лондонского договора от 13 марта 1871 г., который фиксировал право Турции и России содержать военные флоты на Чёрном море, одновременно позволяя Турции пропускать через проливы корабли дружественных ей держав – то есть, бывших противников России по Крымской войне.
Циркуляр Горчакова и Лондонский договор справедливо считают одной из самых замечательных дипломатических побед России, заодно подарившей нам замечательное стихотворение Фёдора Тютчева, чьей строкой озаглавлена эта заметка, но не следует забывать и о дальнейшем развитии событий.
К сожалению, эффектный дипломатический шаг не был подкреплён соответствующими военными решениями – за последующие годы Россия, уже имея право строить боевые корабли на Чёрном море, практически им не воспользовалась.
Это обеспечило Турции, несмотря на её ограниченные к тому времени возможности, превосходство на море в ходе войны 1877–1878 годов. Само по себе это превосходство (вдобавок ограниченное активными действиями российских минных сил) не спасло Турцию от поражения в войне, но слабость Черноморского флота не позволила России завершить войну взятием Константинополя и окончательным разгромом векового противника: противодействовать явившимся в Босфор главным силам британского Средиземноморского флота было нечем.
Собравшееся для выработки судостроительной программы 1881 года Особое совещание оценивало ситуацию здраво:
«Россия не должна играть на море той же слабой роли, как в последнюю Русско-турецкую войну. Она должна быть готова встретить неприятеля за пределами своих вод у его берегов, будь это в Балтике или в Чёрном море… Политические надобности рождаются быстро; при трудности постройки современных судов России нельзя уже будет ничего прибавить к тем силам, которые мы будем иметь в момент объявления войны».
Наверное, этот урок актуален и сейчас – сколь угодно эффектная внешняя политика должна подкрепляться и сопровождаться параллельными эффективными решениями в области экономики и обороны страны.
И отдельно стоит снова вспомнить про объединение Германии. После неудачной Крымской войны и смерти Николая I Россия перестала препятствовать этому объединению во главе с Пруссией, надеясь в лице усилившейся Германии получить противовес франко-британскому альянсу, и этот план сработал, но…
…Интересно, можно ли было из третьей четверти XIX века предвидеть первую половину XX?
