На всякий случай, для альтернативно одарённых: я не радуюсь, а констатирую. Радоваться особо нечему, люди гибнут от Нанта до Степанакерта и от Нью-Йорка до Портленда.
Я прекрасно помню этот момент. Две тысячи восьмой год, осень, железнодорожный вокзал в Киеве. Несколько часов в зале ожидания, пока придёт нужный мне поезд, обжигающе горячий чай в пластиковом стаканчике, музыка Йенна Тирсена в наушнике.
И внезапно нахлынувшее предчувствие гражданской войны. Накрывшее с головой ощущение, что вот тот мир, который был до сих пор – с прогулками по ночным улицам, с посиделками друзей, с поездками по всей стране, с турнирами реконструкторов, кафешками, киношками, «Масяней» и Пелевиным – он необратимо заканчивается.
Беззаботности больше не будет.
Говорят, нечто подобное ощущали люди перед Первой мировой войной. Начиная примерно с 1910 года. И многие спешили ещё раз сходить на выставку художников, на танцы, прогуляться по набережной или посидеть в кафе – потому что это, возможно, в последний раз.
Сходные ощущения описывали в своих произведениях Ремарк и Хеменгуэй.
«Титаник» уже идёт ко дну, но ещё можно несколько минут постоять на палубе, жадно ловя свежий воздух, пока не придётся начать глотать солёную морскую воду.
Я бы не сказал, что до этого на Украине было какое-то золотое время. Как раз отбушевал экономический кризис, мы судились с банком «Надра» из-за замороженного вклада, я пытался создавать профсоюзы заводских рабочих, митинги из-за повышений налогов, низкие зарплаты и куча всего другого.
Но в этом всегда можно было сделать перерыв и сходить на концерт любимой группы или посидеть у костра в лесу.
И потом, конечно, можно было всё это делать…
Некоторые на Украине до сих пор умудряются жить с широко закрытыми глазами, старательно не замечая гражданской войны, нацистских шествий, нищего населения, огромных долгов, рекордно высокой платы за услуги ЖКХ (которая ещё вырастет на 35% с ноября) и что половина госбюджета уходит на оплату процентов по долгам.
Но меня уже тогда накрыло ощущение «Как раньше уже не будет. И это безвозвратно».
Словами это, конечно, сложно описать.
И только «Тирим, тирим» вальса д`Амели в наушнике.
В последнее время у меня сходные ощущения.
Старый мир закончился.
Мир международных договоров, систем коллективной безопасности, мультикультурализма, толерантности и прочих выдуманных «прав человека» – всё, его нет.
Постмодернизм, неолиберализм, мир без границ – забудьте.
Здравствуй, родное средневековье! Ты и так не особо уходило, но теперь уже неприкрыто и в полный рост: религиозные и этнические конфликты, произвол сильного, империализм, попытки устроить геноцид и разжечь огонь джихада.
В любой непонятной ситуации объявляй крестовый поход. Ремув кебаб! Деус Вульт!
Это я так намекаю, что Макрон идиот, если кто не понял.
Мы вернулись в дивный старый мир, где всё разрешено и где винтовка рождает власть.
И знаете что? Он хоть и жесток, но честнее.
На всякий случай, для альтернативно одарённых: я не радуюсь, а констатирую. Радоваться особо нечему, люди гибнут от Нанта до Степанакерта и от Нью-Йорка до Портленда.
Мир в очередной раз изменился, и нужно адаптировать своё мышление к этому неоспоримому факту. Иначе так и будете, как некоторые, бесконечно повторять одну заевшую пластинку про необходимость конференций.
Вы пока свыкайтесь с этой мыслью, а пока Европа начинает снова заучивать слова «Завтра принадлежит мне», я пошёл слушать «Les Jours Tristes».
Будем жить, пехота!
Александр Роджерс
Рейтинг публикации:
|
