Предложение, сделанное Россией 20 октября, суть которого сводится к продлению на один год Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-III, срок действия которого истекает в феврале 2021 года, в течение нескольких часов получило холодный и лаконичный ответ от Вашингтона.
И все же это лучше, чем ничего, поскольку к концу вероятного завершения первого президентского срока Дональда Трампа над российско-американскими отношениями опустился тяжелый занавес. От триумфа Трампа в 2016 году ожидали совершенно иного.
Настроение в Москве в тот момент было восторженным, на грани эйфории. Российские элиты не скрывали своего возбуждения в связи с победой Трампа. В своем послании Владимир Путин горячо поздравил американского коллегу и, признавая, что в американо-российских отношениях наступил кризис, выразил надежду, что этому кризису удастся положить конец. А бессменный лидер российских националистов Владимир Жириновский даже разливал по этому поводу шампанское. Патриарх Русской православной церкви призывал Господа помочь Трампу в управлении страной.
Российский народ, между тем, надеялся на смягчение санкций. Эксперты высказывали предположения, что Трамп остановит экспансию НАТО и развертывание противоракетных систем альянса, а также присоединится к России в совместной борьбе против террористической организации ДАИШ, провозгласившей себя «Исламским государством», в Сирии.
Однако, сегодня, оглядываясь назад, можно сказать, что годы правления Трампа завершаются тем, что Путин выглядит изрядно постаревшим. Вся эта езда на американских горках тяжело далась моложавому «черному поясу». Никогда за всю историю дипломатических отношений между двумя странами, даже в самые темные часы холодной войны, администрация Соединенных Штатов не позволяла себе конфисковать российскую дипломатическую собственность на своей территории, или похищать российских граждан и приговаривать их к 20-летним тюремным срокам.
В связи с так называемым отравлением в Солсбери, администрация Трампа возглавила самое масштабное выдворение российских дипломатов из западных стран в истории: из Америки были высланы 60 сотрудников дипмиссии, в то время как Великобритания, объявленная потерпевшей стороной, выслала всего 23 дипломата, а все остальные союзники вместе взятые – еще сорок.
В Сирии началась полная взаимных обвинений «гибридная» война между вооруженными силами двух стран, причем против России из-за этого были введены дополнительные экономические санкции, в том числе направленные на сдерживание продаж российских вооружений на мировом рынке, а также на срыв возглавляемого Россией проекта прокладки газопровода «Северный поток-2» с участием Германии.
На прошлой неделе эксперт по России из института Катона Тед Карпентер отметил, что российско-американские отношения становятся «все более токсичными», и эта ситуация «создает многочисленные серьезные опасности». Двусторонние отношения стали настолько напряженными, что обе стороны явно находятся на грани срыва, а их стратегические ядерные силы – в режиме «пуск по сигналу предупреждения».
Вашингтон поощряет вмешательство Организации Североатлантического договора в дела суверенных государств «постсоветского пространства», поиск новых «партнеров» и попытки расширить масштабы присутствия, а также наращивание масштабов военных учений с участием НАТО в российском «ближнем зарубежье».
Примечательно, что на периферии России – в Беларуси, на Южном Кавказе и в Киргизии, возникла дуга нестабильности. В то же время, Соединенные Штаты предприняли явно недружественные меры в области контроля над вооружениями: выход из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), выход из Договора по открытому небу, демонстрация безразличия к судьбе договора о стратегических вооружениях СНВ-III.
Время от времени Трамп продолжал заявлять, и вполне справедливо, что ни один президент в истории Америки не был столь жесток с Россией, как он. Все эти годы он находился под давлением – от него требовали демонстрации лояльности Америке. С другой стороны, своими соблазнительными намеками на возможное конструктивное взаимодействие в будущем Трамп держал кремлевского лидера «на привязи».
Что касается договора СНВ-III, это был редкий случай двухпартийного консенсуса в Конгрессе по поводу того, что его пролонгация соответствует интересам США. Срок действия договора истекает в феврале будущего года. Его положения предусматривают возможность продления на пять лет, и Путин был готов принять этот вариант. Соперник Трампа из Демократической партии Джозеф Байден сказал практически то же самое.
Однако, Трамп начал артачиться, заявлять, что договор полон изъянов, и отказался от продления без дополнительных условий. Он парировал любые возражения, настаивая на том, что Китай должен присоединиться к соглашению, хотя прекрасно знал, что Пекин не пойдет на это. Важно также отметить, что Вашингтон выдвинул дополнительное требование, чтобы Москва заморозила те виды вооружений, которые не могут быть развернуты по условиям договора.
В интервью московскому ежедневному изданию «Коммерсант» 21 сентября специальный представитель президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли довольно грубо пригрозил, что во время второго срока своего президентства Трамп будет еще жестче: «Я подозреваю, что если Россия не примет наше нынешнее предложение, цена входного билета, как говорят у нас в Америке, возрастет». Министерство иностранных дел в Москве в лице заместителя министра Сергея Рябкова отреагировало на эти угрозы с нескрываемым возмущением.
Но президент Путин, спокойно поразмыслив, решил пойти на своего рода уступку. В ходе заседания в Кремле 16 октября он дал указание предложить Вашингтону вариант обоюдного замораживания «существующих арсеналов ядерных боеголовок», но только сроком на один год.
С тех пор госсекретарь США Майк Помпео несколько раз высказывался по этому поводу. В частности на пресс-конференции 20 октября он заявил, помимо прочего, что договор СНВ-III «сам по себе не является хорошей сделкой» для США и их союзников. «Количественному ограничению подлежит лишь 45 процентов ядерного арсенала России, в то время как для Соединенных Штатов эта цифра составляет 92 процента», – сетовал он. Помпео не преминул упомянуть и о Китае: «Китай, конечно, вообще ничем не ограничен. Ноль процентов их систем вооружений регулируется и ограничивается действующим договором».
«То, что мы предложили продлить действие соглашения, это будет историческим событием, поистине большим достижением. Россия в принципе согласилась заморозить все свои ядерные боеголовки, и мы этому очень рады. Но теперь мы должны сделать так, чтобы американские и российские переговорщики собрались как можно скорее вместе, чтобы продолжить работу над верифицируемым соглашением», – добавил госсекретарь США.
Ключевое слово здесь – «верифицируемое» (поддающееся проверке), которое ограничивает свободу действий Москвы. Россия не может позволить США проводить навязчивые проверки с участием постоянных представительств на местах. Кроме того, могут возникнуть проблемы в связи с раскрытием количественных параметров и иной информации, связанной с развертыванием нестратегических ядерных вооружений.
Тем не менее, компромиссная формулировка все же может быть найдена, поскольку Путин искренне верит, что он ведет переговоры с позиции силы. По его мнению, Россия сегодня обладает такими классами ядерных вооружений, которых нет ни у кого в мире – «быстрее, мощнее и точнее» – и больше она не находится в положении догоняющего по отношению к США.
Итак, ситуация выглядит следующим образом: Трампу очень нужен «внешнеполитический переворот» накануне выборов (предпочтительно с фотосессией), хотя его переговорная команда не слишком торопится, и скорее всего будет пытаться оказывать давление на русских, чтобы заставить их принять условия Вашингтона. В то же время, пролонгация договора не была бы юридически обязывающим шагом, и Трамп сохранил бы возможность продвигать вперед грандиозные планы США по достижению ядерного превосходства над Россией.
Принуждение России к повороту против Китая в стратегически важном вопросе также служит важной геополитической цели. Москва прекрасно осознает мотивы американской стороны, но Путин стремится быть любезным, поскольку второй срок Трампа видится в Кремле меньшим злом, по сравнению с президентством Байдена. Кроме того, сохраняется заманчивая возможность, что Трамп-2.0, освободившийся от внутриполитических побуждений и ограничений, связанных с предвыборным циклом, может оказаться другим по сравнению с первым сроком и все же пойдет на улучшение отношений с Россией.
Отсюда следует, что предложение Путина о продлении СНВ-III на один год – это мудрое решение. Во-первых, оно гарантирует позитивный резонанс на мировой арене. А во-вторых, с одной стороны, оно является полезным для Трампа, а с другой – не направлено против Байдена. Дело в том, что если в следующем году именно Джо Байден войдет в Белый дом, высока вероятность того, что договор не будет прекращен. В отличие от Трампа, Байден всем сердцем привержен идее разоружения.
Кроме того, в интересах Москвы «зафиксировать» Байдена на пути серьезного американо-российского взаимодействия, что неизбежно в той или иной степени определило бы общую траекторию его «российской» политики. Достаточно сказать, что пролонгация договора обладает потенциалом для смягчения позиции Байдена в отношении России.
Дело в том, что Путин, безусловно, обеспокоен тем, что отношения России с Европой и Соединенными Штатами оказались «в руинах». Альянс России с Китаем имеет свои уникальные положительные черты, но в нынешней международной обстановке баланс между евразийским и западным векторами был бы оптимальным преимуществом для российской дипломатии.
Таким образом, Путин надеется, что продление СНВ-III на один год на данном этапе может оказаться единственным «беспроигрышным» вариантом для России, независимо от того, кто победит на президентских выборах в США 3 ноября.
