На Украине думают, как бороться с теми, кто продолжает говорить по-русски в школах
Россия продолжает метать бисер перед Европой, призывая обратить пристальное внимание на положение русскоязычного населения в Прибалтике и на Украине. К примеру, сегодня, во время встречи с генеральным секретарем Совета Европы (СЕ) Марией Пейчинович-Бурич был вновь поднят вопрос о правах русских. «Были затронуты проблемы и изменения нашей Конституции, и темы, которые нас волнуют — это права русских людей на Украине и в странах Прибалтики, это героизация неонацизма, это равный подход ко всем странам Совета Европы и невозможность давать уроки со стороны кого бы то ни было такой стране, например, как Российская Федерация», — рассказал журналистам заместитель председателя Госдумы Петр Толстой.
Толк от этого обсуждения вряд ли будет. Как констатировала спикер Совета федерации Валентина Матвиенко, адекватной реакции со стороны Совета Европы на «вытеснение русского языка», которым занимаются украинские власти, нет. Очевидно любому, что СЕ не реагирует должным образом на то, что украинские власти проводят политику дискриминации сограждан, в том числе, по языковому признаку. Киев стремится вытеснить русский язык, являющийся родным для большинства граждан Украины, в очередной раз напоминают российские политики. А это ни что иное, как нарушение международно-правовых обязательств, «в том числе в рамках Совета Европы».
К сожалению, как показывает практика, подобные призывы России следовать принципам справедливости уже давно стали риторическими для Европы. И снисходительность кураторов к игрушкам подопечных — только на руку Украине, где в настоящее время зреет очередной план борьбы со злостными нарушителями перехода на мову в школах.
Как выясняется, введенный в действие с 1 сентября закон о переходе всех русскоязычных общеобразовательных учреждений на мову на практике работает плохо. Вернее, работает плохо с точки зрения законодателей, которые, внедряя обязательные уроки на украинском языке, оказывается, подразумевали, что все школьники автоматически станут разговаривать на нем и вне образовательных учреждений. Иными словами, уроки еще пытаются худо-бедно проводить на украинском языке (хотя и не везде), но на переменах и после занятий все дети и учителя, в том числе и при общении с родителями, тут же вспоминают о великом и могучем.
Исследование этого интересного для свидомых факта обнародовала старший научный сотрудник Института украинского языка Национальной Академии Наук Оксана Данилевская, которая посетовала на то, что во всех регионах (исключение — западные) широкое распространение получила «диглоссия». Это лингвистический проявление, когда в разных условиях употребляются разные языки. И такая ситуация, страдала филологиня, не способствует воспитанию «украиноязычной устойчивости». Более того, иногда случается настоящий кошмар — чистокровный свидоменок дома вдруг переходит на русский язык. Так, по словам Данилевской, в преимущественно русскоязычном Киеве это уже давно является предметом возмущения украиноязычных семей (как правило, западенцев). Они с удивлением обнаруживают, что их ребенок, который идет учиться в украиноязычную школу благополучно лопочет на русском языке — потому что так разговаривает почти весь его класс, а он не хочет казаться белой вороной.
Впрочем, все можно исправить. Рецепт Данилевской прост и привычен – принуждение. По мнению ученой дамы, достаточно лишь заставить учителей всегда и везде говорить исключительно на украинском языке, даже если он для них не родной. «Чтобы механизм работал полностью, мы должны установить четкие требования к педагогическим работникам», — цитирует «Страна» Данилевскую, которая на заседании Национального круглого стола «Мова» ратовала за то, что не должно быть ситуации, когда в классе педагоги говорят по-украински, но как только звучит звонок с урока переходят на русский язык. Понятно, что в голову этой фемине не пришло более разумное решение – вернуть школы для русскоязычных детей, а свидомят, чтобы их «не развращали» отправить в украиноязычные учебные заведения. Да это и не нужно: украинизация еще только начинается, не удивительно, если скоро принудят думать на мове, правда, для этого осталось всего ничего – изобрести аппарат читающий мысли, что-то вроде миелофона.
Анна Пономарева
