Приход Дональда Трампа в Белый дом ошеломил представителей американских служб, занимающихся обеспечением национальной безопасности, и вызвал неистовые дебаты о судьбе либерального международного порядка, гегемонии США и будущем демократии. Обеспокоенные союзники задавались вопросом, откажется ли Трамп от НАТО, начнет ли войну с Северной Кореей или же разрушит международную торговую систему.
Прошло четыре года, и можно посмотреть, оправдались ли эти прогнозы и опасения, пишет Робби Греймер в статье, вышедшей 15 октября в The Foreign Policy.
Так, союзы, хотя уже не столь крепкие, по-прежнему никуда не делись, США являются, по меньшей мере пока, непревзойденным лидером в области военной силы, Трамп не влез ни в какую дорогостоящую военную авантюру, вроде войны в Ираке или вторжения в Ливию. Даже некоторые из самых яростных критиков Трампа признают, что администрация добилась некоторых важных внешнеполитических успехов, в первую очередь в вопросе Китая и Ближнего Востока.
Интервью с рядом опытных внешнеполитических экспертов показывают, что на самом деле вынести четкого вердикта внешней политике Трампа нельзя. Для многих левых — и даже для некоторых консерваторов — ни одна из побед администрации не перевешивает с одной стороны, того ущерба, который Трамп нанес престижу должности президента, с другой стороны, не может оправдать принимаемых мер по борьбе с пандемией, в результате которой скончались более 221 тыс. граждан США.
Тем не менее многие сторонники Трампа и консервативные политологи утверждают, что, если не обращать внимание на ленту президента в социальной сети Twitter, а также атмосферу острых межпартийных противоречий в Вашингтоне, его администрация сделала самое важное: укрепила позиции США на будущее.
Поскольку первый и, возможно, единственный срок полномочий Трампа скоро заканчивается, его внешнеполитические успехи можно сгруппировать по трем широким категориям: большие триумфы, внутриполитические победы и технократические выигрыши.
Среди больших триумфов прежде всего можно назвать новый китайский курс. Администрацией Трампа проведена систематическая работа, направленная на то, чтобы сменить центр внимания аппарата национальной безопасности США с Ближнего Востока, которым он занимался на протяжении многих десятилетий, вновь на соперничество великих держав. Благодаря этому в Вашингтоне стали относиться к Пекину как к величайшей экзистенциальной угрозе США в ближайшие десятилетия.
Администрация выступила против операций Китая по оказанию влияния и пролила свет для всего мира на ту угрозу, которую представляют быстро развивающиеся китайские технологии, особенно в области мобильной связи следующего поколения. Она предприняла шаги для уменьшения зависимости США от Китая в плане материалов, необходимых для экономической и национальной безопасности. Администрация удвоила поддержку Тайваню — в том числе заключила несколько соглашений на продажу оружия — и заняла более жесткую позицию в отношении захвата Пекином территорий в Южно-Китайском море.
Посредством организации Четырехсторонний диалог по безопасности администрация Трампа стала осуществлять координацию своей региональной политики с Индией, Японией и Австралией. Администрация также заложила основу для амбициозных планов по резкому увеличению численности ВМС США до более чем 350 кораблей — или, возможно, даже до 500 — долгосрочный план, который, если учесть рост военной угрозы со стороны Китая, высоко оценили некоторые представители сферы национальной безопасности США.
«Самым значительным достижением нынешней администрации стало то, что она обеспечила США прочный фундамент для противостояния [Коммунистической партии Китая] и конкуренции с ней», — отметила Ребекка Хайнрикс из Института Гудзона.
«Даже если это был ее единственный срок, она оказала стране большую услугу, сместив процесс с мертвой точки по вопросу Китая», — добавила она.
Не стоит забывать и об Израиле. Решение Трампа перенести посольство США из Тель-Авива в Иерусалим было встречено волной предостережений о том, что такой шаг будет чреват восстаниями в регионе и конфликтом с палестинцами, однако ни одно из них так и не подтвердилось. В самих же США перенос посольства получил широкую поддержку со стороны обеих партий и в настоящее время в основном рассматривается как окончательный. Кандидат в президенты от демократов и бывший вице-президент Джо Байден заявил, что в случае своего избрания сохранит посольство в Иерусалиме, даже несмотря на то, что демократические круги уже не так, как прежде, склонны поддерживать Израиль.
Администрация Трампа также взяла на себя заслугу нормализации отношений между Израилем и двумя ближайшими союзниками Вашингтона на Ближнем Востоке — Объединенными Арабскими Эмиратами и Бахрейном. Этот шаг, который в Белом доме назвали «рассветом нового Ближнего Востока», был встречен тепло как законодателями-демократами, так и республиканцами как редкий источник хороших новостей. Тем не менее некоторые эксперты усомнились, можно ли приписать Трампу заслугу признания дипломатических отношений, над которыми велась долгая работа: ОАЭ и Израиль, например, негласно сотрудничали в течение многих лет.
«Вы должны отдать им должное за подписание Соглашений Авраама», — подчеркнула эксперт по внешней политике Атлантического совета Эмма Эшфорд, имея в виду нынешнюю администрацию
«Оно [соглашение] не станет чем-то революционным во внешней политике, но заставить некоторые страны Персидского залива признать, что они на самом деле более дружелюбны с Израилем, это уже достижение», — добавила она.
Затем стоит напомнить и о победе США над ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Именно в правление администрации Трампа США уничтожили так называемый халифат, а в октябре 2019 года убили его лидера Абу Бакра аль-Багдади. В 2014 году, на пике своего расцвета, группировка контролировала более 41 тыс. квадратных миль территории между Ираком и Сирией — размером примерно со штат Пенсильвания — и более 7 млн человек. Нанесение поражения этой террористической организации было значительным военным достижением для администрации Трампа, несмотря даже отчасти на то, что добиться его удалось в каком-то смысле благодаря военной стратегии, начатой в конце правления Барака Обамы. Безусловно, необходимо сделать оговорку, что идеология «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) никуда не делась, и группировки, действующие под его знаменем, по-прежнему осуществляют теракты в Афганистане, Ираке, Сирии, Египте и Западной Африке.
Добился Трамп и ряда внутриполитических побед. Так, он выполнил свое предвыборное обещание о выходе из ядерной сделки с Ираном 2015 года, которая стала большим дипломатическим достижением его предшественника Обамы. В сочетании с так называемой кампанией максимального давления, возможно, ни один другой внешнеполитический приоритет Трампа не получил более высоких похвал со стороны республиканцев и более резких упреков со стороны демократов, чем Иран.
Выход Трампа из ядерной сделки был поддержан консерваторами, которые увидели в соглашении 2015 года серьезную внешнеполитическую ошибку, которая укрепит позиции главного врага Вашингтона в регионе. Они также похвалили президента за приказ об убийстве высокопоставленного иранского генерала Касема Сулеймани, которого считают создателем сети опасных вооруженных формирований Ирана на Ближнем Востоке, нацеленных на войска США и их союзников.
Критики возражают, что благодаря выходу США из ядерной сделки Иран возобновил свою ядерную программу и стал намного ближе к возможности создать ядерное оружие, чем когда Трамп вступил в должность.
Между тем консервативные внешнеполитические эксперты также поддерживают решение администрации Трампа выйти из ряда договоров времен холодной войны, которые, по их словам, ограничивают способность Вашингтона противостоять таким державам, как Китай и Россия. Отказ Трампа от Договора о ракетах средней и меньшей дальности после «многих лет нарушений со стороны России» получил всеобщую поддержку всех членов НАТО.
«Это само по себе было огромным дипломатическим достижением», — сказал Хайнрикс.
Но попытка изменить систему контроля над вооружениями также имела свои недостатки. Стремление расширить число участников Соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений, включив в него Китай, не увенчалось успехом, а срок действия договора, похоже, истечет в начале следующего года, что, по мнению критиков, создает угрозу новой гонки вооружений.
Наконец, при Трампе США также сократили финансирование международных организаций и отказались от участия в таких учреждениях, как Всемирная организация здравоохранения, Совет ООН по правам человека и ЮНЕСКО. Сторонники действующего главы Белого дома говорят, что такие шаги в ООН были крайне необходимыми для корректировки курса и привлечения внимания к антиизраильской предвзятости институтов и, в случае Совета по правам человека, его лицемерию, позволившему некоторым из «наиболее вопиющих нарушителей прав человека в мире», таких как Китай и Венесуэла, стать их членами. Критики на левом фланге возражают, что эти шаги подрывают международный авторитет США и дают Китаю возможность усилить свое влияние в Организации Объединенных Наций.
Наконец, были и определенные технократические выигрыши. Так, администрации США удалось добиться ряда важных успехов, которые, будучи отодвинутыми на второй план внешней политикой и частыми скандалами вокруг Трампа, так и не стали предметом освещения в общенациональных новостях. Некоторые из этих могут не потерять своей актуальности и во время правления совершенно иной, демократической администрации.
Помимо неоднократных попыток Трампа добиться сокращения бюджета иностранной помощи, подстрекаемых Конгрессом, его администрация также провела важные реформы механизма внешней помощи США, перестроив Агентство США по международному развитию и укрепив способность Америки конкурировать с Китаем в области «дипломатии чековой книжки», создав Корпорацию международного финансирования развития.
Хотя это и осталось незамеченным из-за внезапного ухода Джона Болтона, третьего советника Трампа по национальной безопасности, в прошлом году президент обнародовал новые полномочия по борьбе с терроризмом для федерального правительства, которые один чиновник Госдепартамента назвал «самым значительным обновлением санкционного инструментария наших органов в отношении терроризма с самого момента, как произошли теракты 11 сентября». Новые полномочия позволяют государственным органам напрямую преследовать лидеров террористических групп, финансистов и бухгалтеров, а также лиц, прошедших подготовку по совершению террористических актов. Предыдущие полномочия были более ограниченными.
Когда страны начали блокировать свои границы в первые дни пандемии коронавируса, сотни тысяч американцев за рубежом оказались в ловушке и изо всех сил пытались найти пути домой. После очень грубого старта Государственный департамент предпринял беспрецедентную кампанию по репатриации американцев и к июню скоординировал возвращение более 100 тыс. граждан из-за границы — значительный логистический подвиг. Львиная доля заслуги принадлежит рядовым дипломатам, но некоторые эксперты тем не менее указали на это как на недооцененное достижение администрации Трампа — и, возможно, единственное светлое пятно в мерах борьбы с пандемией нынешней администрации.
Были также и ошибки, а также упущенные возможности. Конечно, помимо всех этих достижений, Трамп совершил, как специально, так и чисто случайно, ряд существенных внешнеполитических просчетов. Среди них можно назвать тупик в переговорах о ядерном разоружении Северной Кореи; давно откладывавшийся израильско-палестинский мирный план, который не задался; пламенный процесс импичмента; отсутствие каких-либо действий по борьбе с изменением климата и невыполненные обещания полностью вывести войска США из дорогостоящих войн на Ближнем Востоке и в Афганистане.
«Если учесть такие вещи, как война в Афганистане, присутствие войск США в Сирии или Ираке, Трамп вступил в должность, пообещав, что он положит конец этим конфликтам и положит конец государственному строительству, а он этого не сделал», — подчеркнул Эшфорд.
«Упущенные возможности — категория, которую нельзя сбрасывать со счетов», — добавил он.
И над всем нависает пандемия коронавируса, которую несколько высокопоставленных представителей американских дипломатического корпуса и министерства обороны назвали крупнейшим провалом национальной безопасности в современной истории страны. На США приходится 4% населения мира, но 20% от общего числа смертей, связанных с COVID-19, и они отвергли международную кампанию по координации разработки вакцины.
«Кризис COVID-19 — это первый международный кризис со времен до Второй мировой войны, когда США не играли свою роль международного лидера», — указал Томас Райт из Брукингского института.
«Фактически президент, в частности, активно препятствовал сотрудничеству. Мы видим последствия этого довольно драматично», — подчеркнул он.
Несмотря на все победы, на которые указывают Трамп и его сторонники, некоторые эксперты настаивают на том, что потери, упущенные возможности и сопутствующий ущерб намного значительнее, чем какие-либо приобретения.
«Потери намного перевешивают приобретения», — сказал Кори Шак, директор по исследованиям внешней и оборонной политики Американского института предпринимательства.
«Более того, приобретения были возможны без потерь», — заключил он.
