Даже поверхностное ознакомление с итогами евро-украинского саммита, имевшего место в Брюсселе 6 октября этого года, приводит в некоторое недоумение.
С одной стороны, события последнего времени показывают откровенное неудовольствие еврочиновников даже самыми робкими попытками принятия самостоятельны решений украинской властью. Достаточно вспомнить очень нервную еврореакцию на решение Верховной рады Украины об утверждении состава комиссии по проведению конкурса на занятие должностей в Специализированной антикоррупционной прокуратуре. Тут то и понеслось…
И верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель сразу заявил о необходимости «обеспечения прозрачного и деполитизированного процесса отбора в антикоррупционные институты, основанного на заслугах». И послы стран ЕС дружно заявили, что европейская поддержка Украины будет зависеть от назначения «членов комиссии для выбора специализированного антикоррупционного прокурора. Комиссия начать прозрачный процесс, в основе которого — добродетель и заслуги кандидатов». И европарламентарии намекнули, что своеволие украинских решений «ставит под угрозу безвизовый режим с ЕС и дальнейший транш в €1,5 миллиарда».
А, с другой стороны, итоговое заявление саммита достаточно комплементарно по отношению к Украине, провозглашает дальнейшую интеграцию рынков ЕС и Украины, подтверждает безвизовую программу и гарантирует незыблемость антироссийской помощи. Возникает вопрос: почему столь нежно оглаживает украинскую власть в программном документе? Ответ, по-моему, кроется в самом тексте документа. Стоит присмотреться, о чем в первую очередь, упоминает Европа в перспективе евро-украинских отношений.
«Мы приветствовали начало проведения земельной реформы…» (пункт 6 Заявления) и «ЕС объявил о новых программах по поддержке сельского хозяйства» (7 пункт). Все остальное, от банков до малых и средних предприятий идет только следом. То есть, «зерно всему голова». «Цивилизованный Запад» не зря последнюю пятилетку буквально пинками загоняет Украину в статус «великой аграрной державы». Потому что проблема планетарного голода — это не конспирология, а реальность. Уже из ООН, на уровне генсека Антониу Гутерриша звучат предупреждения, что «мир стоит на пороге продовольственного кризиса, более серьезного, чем любой из тех, что он видел за последние 50 лет» и это «может иметь долгосрочные последствия для сотен миллионов детей и взрослых».
И это уже не глобалистские «страшилки». 5 октября стало известно, что Китай перешел на мягкую форму нормирования продуктов питания по всей стране. И уже с августа Пекин ведет общекитайскую национальную «Компанию за Чистую Тарелку», призванную ограничить потребление продуктов питания, не вызывая общественной тревоги. Доходит до анекдота: рестораны по всей стране предлагают «половинные порции»; высококлассная сеть магазинов по продаже уток по-пекински Quanjude, приказала официантам придираться к посетителям, чтобы те не заказывали еду с избытком; иные рестораны штрафуют людей за то, что они оставляют на тарелках слишком много еды.
Гуттериш в июне с тревогой заметил, что «даже в странах с изобилием продуктов питания мы видим риски нарушения цепочки поставок продуктов питания». Евросоюз, без сомнения, относится именно к числу таких стран. И поскольку политики там привыкли мыслить категориями «исторического будущего», а не только «ближайших выборов», то не удивительно, что Европа создает дополнительные цепочки поставок.
Украина с азартом включилась в этот процесс, и год от года наращивает экспорт своих зерновых и зернобобовых. Благо продавать есть что, потому что страна входит в топ-десятку мировых производителей зерна, с перспективой вхождения в ТОП-5 к 2019 году. В 2017/18 маркетинговом году Украина отправила на экспорт 39,9 миллиона тонн зерновых, зернобобовых и муки, в 2018/19 — 50,4 миллиона, а в прошедшем 2019/2020 маркетинговом году — 57,2 миллиона тонн.
И у Украины есть один большой плюс. Европа — это преимущественно страна фермеров. Украина — крупных агропредприятий. В земельном банке первой десятки крупных агрохолдингов сосредоточено около 3 136 тысяч гектаров земли. Можно бесконечно спорить о преимуществах фермерской или холдинговой моделей, но трудно возразить против двух вещей: (1) расходы фермерских хозяйств на логистику, хранение и сбыт единицы выращенной продукции минимум на 20% больше соответствующих расходов агропредприятий и (2) организация крупномасштабного производства сельхозпродукции эффективнее на больших посевных площадях.
В основе любой государственной продовольственной программы лежит зерно, фураж и технические культуры. А это именно крупномасштабное производство, которое в фермерской Европе сталкивается с мало преодолимыми трудностями. Украина преподносит его Европе, как хлеб-соль. А за такой подарок можно даже и в совместном заявлении по головке погладить и «хорошим мальчиком» назвать.
А то, что современное агропроизводство предполагает минимизацию человеческого участия и отнимает рабочие места у агротружеников — так кого это интересует что в Брюсселе, что в Киеве? Это раньше, при кровавом феодализме», земля ничего не стоила без обрабатывающих ее крестьян. Ныне наоборот, все заинтересованы в «покупке земли без крестьян» — те только путаются под лезвиями комбайна. Важен лишь контроль над землей и продуктами, на этой земле производимыми. И именно это и есть основная цель всех евро-украинских соглашений и заявлений.
