Девушка за рулём бентли вызывает больше внимания, нежели точно такая же девушка, но за рулём трамвая. А ведь средний трамвай стоит дороже среднего бентли, иногда в разы дороже!
Не нужно только рассказывать, будто за рулём бентли ездят девушки какой-то особенной, неземной красоты. Поменяв водительниц местами, — одну в кабину трамвая, другую в салон кабриолета, — мы всё равно получим тот же эффект.
Разница между трамваем и бентли в том, что трамвай — это рабочий инструмент, а бентли — предмет роскоши. С комфортом переместить свою задницу из точки А в точку Б можно и на машине за 500 тысяч рублей. Остальные 12 миллионов владелец бентли тратит, чтобы показать миру: я богатый человек, я выкинул 12 миллионов на подчёркнуто бессмысленную вещь.
С трамваем такой фокус не пройдёт: сильно удешевить его нельзя. Трамвай будет выглядеть круто только в том случае, если его выкупит какой-нибудь чудак, чтобы ездить на трамвае в одиночку. «Какое расточительство!», — восхищённо будут шептать прохожие, — «Он потратил 20 миллионов на трамвай, хотя мог купить новый мерседес, потратив на это вшестеро меньшую сумму!».
Собственно, в этом и заключается суть понтов: в демонстративной трате денег на заведомо непрактичные вещи, причём таких больших денег, чтобы другие или не смогли, или не захотели такие траты повторить. Русские купцы XIX века интуитивно ухватывали эту премудрость. Завистливые журналисты высмеивали «купчиков», разбивающих в пьяном угаре огромные зеркала, однако демонстративное уничтожения дорогого зеркала на практике ровно ничем не отличается от, например, демонстративного поедания дорогих деликатесов в лучшем ресторане города или от выхода в свет в неприлично дорогом сюртуке.
Мы привыкли удивляться провинциалам, которые берут на свадьбу кредит в размере своей пятилетней зарплаты. В самом деле, что за глупость: шикануть один вечер, чтобы потом долгими годами расплачиваться по кредиту? Тем не менее, смеяться нам стоит тут разве что над собой. Пройдя с поднятым носом мимо соблазна выкинуть 100 зарплат на свадьбу, мы охотно выкидываем те же 100 зарплат на… высшее образование.
Аристократы охотятся на лис и играют в гольф вовсе не потому, что это какие-то особенно увлекательные занятия. Современный мир предлагает массу альтернативных развлечений: от пинг-понга и роликовых коньков до сериалов и компьютерных игр. Аристократы охотятся на лис и играют в гольф, так как это подчёркнуто дорогие, недоступные всяким простолюдинам забавы. Нужно уметь ездить на лошади, нужно носить специальные костюмы, нужно разбираться в клюшках и иметь абонемент в местный гольф-клуб. Наконец, нужно вращаться в правильных кругах, ибо каждому ясно: владелец шиномонтажа, бьющий шарики клюшкой в полях под Копейском — это одно, а потомственный миллиардер Дональд Трамп, играющий в гольф на калифорнийском побережье — совершенно другое.
Престижные занятия являются таковыми именно потому, что они практически бесполезны в реальной жизни. Пять процентов пользы, конечно, можно притянуть за уши всегда: так, опытный гольфист обладает хорошим глазомером, что теоретически может пригодиться ему при покупке земельных участков. Однако надо понимать, что престижные занятия престижны именно потому, что реальной пользы в них не более этих пяти процентов. Если бы гольф действительно был полезен, играть в гольф было бы не более престижно, чем принимать таблетки от запора.
У меня тоже есть парочка престижных бесполезных навыков: к примеру, я в достаточной степени владею латинским и греческим языком, чтобы читать в оригинале Цезаря и Аристотеля. Мне, разумеется, и в голову не придёт отрывать часы от Доты с Майнкрафтом, чтобы тратить их на утомительное общение с классиками: они давно уже переведены на русский, причём куда как более грамотными, чем я, людьми. Вместе с тем знать латинский и греческий хотя бы по верхам — это круто, так как владение мёртвыми языками бесполезно. Владеть современным узбекским языком отнюдь не так престижно: в том числе и потому, что узбекский можно применить в реальной работе.
Если бы у меня была такая возможность, я бы с радостью разменял свои бессмысленные знания и навыки на что-нибудь более полезное: на плавание в бассейне, на чтение хороших книг, на бухгалтерию с программированием, в конце концов. К сожалению, ни у меня, ни у других школьников со студентами такой возможности не было. Практически всё наше обучение было столь же бессмысленным, как и свадьба на 100 гостей: главной его задачей было показать, что мы достаточно богаты, дабы растратить на заведомые пустяки 15 лет своей юности.
Как справедливо заметил один из читателей, во взрослой жизни почти никому из нас не пригодилось строение паука-крестовика. Люди с развитой рефлексией, привыкшие анализировать свою жизнь, видят, что и школьное, и вузовское образование в целом бесполезно. Ригидные сторонники традиций не могут и не могли сказать в защиту вузов и школ ничего убедительного: очевидные реплики в духе «надо уметь читать» и «надо уметь учиться» явно несостоятельны, так как читать многие учатся ещё до школы, а «умение учиться», — реально существующий комплекс дисциплин, — не входит ни в школьную, ни в вузовскую программу.
Сейчас я уже понимаю, что побудило чиновников по всему миру выбрать именно такой формат для вузов и школ. Вся наша система образования — это кастрированная система воспитания золотой молодёжи прошлых веков, которую с младенчества готовили не для работы, а для придворных интриг и для растраты родительских капиталов.
От примера программистов, большая часть которых не имеет профильного образования, многие отмахнутся, как от слишком избитого. Несмотря на это, я всё же напомню ещё раз: одна из самых интеллектуальных профессий современности не требует посещения вуза. Будучи владельцем айти-компании и практикующим программистом, заявляю со всей ответственностью: полугодовые курсы плюс год опыта работы в правильном коллективе дают больше, нежели пять с половиной лет в лучших технических вузах России.
Все разговоры о какой-то особенной математической подготовке и тому подобном — обычная болтовня. Решите несколько сотен задач на Литкоде, и вы будете владеть алгоритмами на порядок лучше, нежели прилежно посещавший все лекции студент. Талантливые выпускники вузов — это ребята, которые проявляли свои способности ещё до поступления в вуз, и которые шлифовали их на протяжении учёбы где-то вне вузовских стен.
Ещё один пример: учителя. Кто в вашей школе умел завладеть вниманием детской аудитории, увлечь предметом, навести деятельную дисциплину и вложить в маленькие головы хотя бы немного полезных знаний? Как ни удивительно, лучшие педагоги далеко не всегда имеют педагогическое или хотя бы высшее образование. Часто это люди с опытом руководящей работы, которые на практике научились навыкам, которые нужны для управления детским коллективом.
Наконец, вспомним про врачей. Я несколько лет отработал в медицинском вузе, и я видел, какую ерунду учат будущие эскулапы. Толстенный учебник по анатомии, например, является по сути справочником-словарём, в котором перечисляются бесчисленные названия костей, связок, нервов и прочих составляющих человеческого тела.
Вполне очевидно, что хирургу-проктологу нужно только 2% от этого справочника, при этом ни разу за всю карьеру, пусть он хоть 50 лет проведёт в операционной, у него не возникнет ситуации, когда ему потребовалось бы латинское название клиновидной кости черепа. Тем не менее, врачи тратят по полтора года (!) на чуть ли не ежедневную зубрёжку бесчисленных терминов, которые нужны только для того, чтобы сдать их на экзамене и забыть. Конечно, это заучивание идёт в ущерб практике: все восемь-десять лет обучения врачи тратят на бесполезные ритуалы значительно больше времени, чем на реальную работу с пациентами.
Если кто-то скажет сейчас, что заведомо непригодная в практической работе зубрёжка нужна для «общего развития» и «умения учиться», гоните этого фантазёра из врачей, он не знает, что такое двойное слепое исследование. Если бы зубрёжка разной не относящейся к делу ерунды и вправду была полезнее практики и изучения нужных предметов, двойные слепые исследования могли бы это подтвердить. В реальности, увы, многолетнее заучивание справочников не мешает многим врачам заговаривать бородавки у гадалок и верить в гомеопатию с уринотерапией. Мне приходилось воочию видеть дипломированных врачей, которые применяли подобные шарлатанские практики даже не на пациентах, что ещё можно было бы объяснить желанием заработать грязные деньги, а на себе.
Процитирую Торстейна Веблена, признанного специалиста по особенностям демонстративного потребления («Теория праздного класса», 1899):
https://ru.wikipedia.org/wiki/...
В недавнем прошлом в обучении в колледжах и университетах произошли некоторые существенные изменения. Эти изменения в основном заключались в частичном вытеснении гуманитарных наук — тех отраслей знания, которые способствуют поддержанию традиционной «культуры», статуса, традиционных вкусов и идеалов, — теми более близкими к реальной действительности отраслями, которые делают человека полезным для производства н общества. Другими словами, те отрасли знания, которые ведут к эффективности, а в конечном счете — к росту производительности, постепенно отвоевывали почву у тех отраслей, которые ведут к повышенному потреблению и снижению производственной эффективности, а также к типу характера, соответствующему системе, основанной на статусе. В таком преобразовании системы обучения высшие учебные заведения придерживались явно консервативной позиции; каждый шаг вперед, который они делали, носил до некоторой степени характер уступки. В академические дисциплины наука проникала извне, чтобы не сказать снизу. Можно обратить внимание на тот факт, что гуманитарные науки, которые с такой неохотой уступали место естественным наукам, вполне приспособлены для формирования характера студента в соответствии с традиционной эгоцентричной системой потребления, системой созерцания и наслаждения истиной, красотой и добром, согласно общепринятому образцу приличия и совершенства, яркой чертой которой является праздность — otium сит dignitate (досуг с достоинством, достойный досуг). Те, кто выступал в защиту классического образования, в выражениях, завуалированных в результате усвоения ими самими этой архаичной, благоприятной точки зрения, настаивали на идеале, выражающемся в принципе fruges consumere nati (рождены, чтобы кормиться плодами земными. Гораций. «Послание». — Прим. перев.). Когда дело касается учебных заведений, которые формируются праздносветской культурой и на ней основываются, такая позиция не должна вызывать удивления.
Официальные мотивы, на основании которых праздный класс стремится поддерживать в целостности традиционную систему культуры, являются также характерными особенностями архаического темперамента и праздносветского представления о жизни. «Более высокими», «более благородными», «более достойными» считаются, например, наслаждение и склонности, которые извлекаются из привычного созерцания жизни, идеалов, мыслей, а также способов потребления времени и материальных благ, бывших в моде среди праздного класса классической античности, нежели результаты подобного знакомства с повседневной жизнью, знаниями и устремлениями простого люда в современном обществе. Образование, содержанием которого является явное знание современных людей и современной действительности, является при данном сравнении «низшим», «неблагородным», «позорным», даже «ниже человеческого уровня» — такое определение можно слышать в применении к фактическому знанию о человеческом роде и повседневной жизни.
Как видите, бессмысленность образования — очень старое явление. В общественном сознании люди делятся на университетскую элиту, которая учит заведомо бесполезные науки, и на грубых пэтэушников, которым преподают подлое ремесло, пригодное для немедленного применения в реальной жизни. К сожалению, это пророчество отчасти исполняет само себя: умные школьники идут в вузы, чтобы сжигать лучшие годы жизни в компании молодёжи своего уровня, а менее умным приходится идти в техникумы, сливаясь там в менее приятные коллективы.
Мы живём в свободной стране, и это здорово. Каждый гражданин России имеет право и выкинуть три миллиона рублей на роскошную свадьбу, и выкинуть три миллиона рублей на получение диплома о высшем образовании.
Тем не менее тех, кто пытается подражать расточительным привычкам высшего класса, не имея при этом унаследованного от дядюшки-банкира состояния, скоро ждут весьма неприятные сюрпризы. Корпорация Гугл, которую основали два аспиранта, заявила о создании альтернативной системы высшего образования. Выкинув из программы весь мусор типа научного коммунизма, гендерной расологии и истории Нарнии, Гугл сумел ужать высшее образование до шестимесячных курсов:
https://habr.com/ru/company/di...
Четырнадцатого июля Гугл запустил новые программы профессиональной сертификации по направлениям «Анализ данных», «Управление проектами» и «UX-дизайн» на платформе «Курсера». Платформа взимает с учащихся ежемесячную плату в 49 $, однако «Гугл» планирует предоставить ста тысячам нуждающихся стипендии, которые покроют эти расходы. Кроме того, корпорация выдаст более десяти миллионов долларов в виде грантов ряду некоммерческих организаций, которые сотрудничают с компаниями в целях трудоустройства женщин, ветеранов и дискриминируемых групп населения.
«Гугл» называет среднегодовой заработок для каждого из направлений; самой прибыльной оказывается программа по управлению проектами с зарплатой в 93 000 $. По словам представителей, 80% работников, которые прошли курс специалиста по техподдержке, в результате нашли новую работу или получили повышение. Чтобы вступить в программу, не требуется ни опыта работы в соответствующей области, ни высшего образования. А по завершению обучения – обычно оно занимает от трёх до шести месяцев – выпускники имеют неплохие шансы присоединиться к техническому гиганту.
Кент Уолкер, старший вице-президент департамента по корпоративным вопросам, сообщил в твиттере:
«Сами мы в процессе найма сотрудников на соответствующие должности будем приравнивать эти сертификаты к диплому бакалавра».
Работать в Гугле — не только престижное, но и хорошо оплачиваемое занятие. Конкурс при приёме на работу в Гугл весьма велик, и потому компания может себе позволить выбирать лучших из лучших. Если уж Гугл считает, что трёх-шести месяцев достаточно, чтобы овладеть специальностью на уровне бакалавра, будьте уверены, что так оно есть — в подавляющем большинстве других компаний требования к сотрудникам значительно ниже, чем в Гугле.
Я понимаю, что мне сейчас будут резко возражать читатели, потратившие, подобно мне, 15+ лет жизни на получение формального диплома. Это нормально, этот феномен подробно описывает, например, профессор Роберт Чалдини в своей «Психологии влияния». Мы с вами растратили на ерунду недопустимо большой фрагмент нашей жизни и теперь, конечно же, нам очень тяжело признать, что наша жертва была напрасной.
К счастью, мне и не нужно никого убеждать в своей правоте. Спасибо Гуглу, приговор голому королю уже оглашён. Теперь нам нужно всего лишь немного подождать: довольно скоро работодатели начнут принимать шестимесячные дипломы от Гугла наравне с шестилетними дипломами от лучших вузов России, а умная молодёжь начнёт усиленно готовиться не к сдаче ЕГЭ, а к прохождению коротких курсов, открывающих прямую дорогу к лучшим вакансиям на рынке.
