Провозглашение белорусского государства в начале века выглядело как временное недоразумение. После выхода из-под власти Польши, в Российской империи жители Белоруссии получили статус ветви триединого государствообразующего русского народа (наряду с малороссами). Они никогда не проявляли никаких сепаратистских тенденций.
Два польских мятежа в XIX веке потерпели крах именно из-за сопротивления широких слоёв населения: белорусским православным крестьянам была чужда цель этих затей — восстановления польского государства в границах Речи Посполитой 1772 года. Не поддержав польских шляхтичей в 1830 и 1863 годах, не поддержали белорусы и выступавших от их имени самодеятельных националистов, провозгласивших в 1918 году «Белорусскую народную республику».
Желая жить в едином русском государстве, белорусы поддержали большевиков, обещавшим к тому же раздать сельскому пролетариату отобранную у «мироедов» землю и распустить по домам мобилизованных из крестьян солдат. Однако у большевиков были свои виды на национальный вопрос в конкретно-исторических условиях: 1 января 1919 года они провозгласили «Советскую Социалистическую Республику Белоруссия» (впоследствии — БССР).
Беспощадно критикуя «буржуазный национализм», под вывеской «пролетарского интернационализма» большевики в 20-е годы сами же и провели «белорусизацию», фактически создавая этническую нацию под искусственно созданный каркас национальной республики. При этом к нациестроительству в составе СССР активно привлекались те самые националисты, которые перед установлением Советской власти пытались реализовать свои сепаратистские проекты. Так было не только в БССР, но и в других искусственно созданных советских республиках — Украинской ССР, Казакской (впоследствии — Казахской) ССР, в том числе в автономных краях с кочевыми народностями. Сопротивление нациестроительству подавлялось беспощадным террором.
Именно в период БССР белорусская государственность стала фактом. Советская власть уже на последнем этапе Гражданской войны фактически была подчинена диктатуре партии большевиков, которая позиционировала себя орудием диктатуры пролетариата. «Класс-гегемон» был возведён на пьедестал не только в местном варианте коммунистической идеологии, исключавшей плюрализм и оправдывавшей любое насилие в интересах пролетариата, но и на практике. Террор в отношении пресловутых классовых врагов и инакомыслящих не только оправдывался, но и предписывался нормами советского права.
Тоталитаризм в СССР был очевиден всем — включая партийных идеологов, которые небезуспешно его оправдывали. Именно в тот тоталитарный период все без исключения советские республики демонстрировали стремительное развитие, в том числе качественное. К примеру, за почти треть века постсоветского лимитрофного прозябания ни одна из отчленённых от Советского Союза (России) республик не продемонстрировала ничего даже сопоставимого в культуре, науке, образовании, экономическом развитии.
Объёмов промышленного производства советского периода достигла только Белоруссия — благодаря всесторонней огромной российской помощи и открытому огромному рынку. Прибалтика тоже получала различную помощь от Евросоюза, но больше в форме кредитной поддержки взамен на деиндустриализацию, воинствующую русофобию, встраивание в антироссийский военно-политический «санитарный кордон» и прочие услуги. Первая постмайданная пятилетка Украины с ещё большей очевидностью продемонстрировала альтернативу воссоединению с Россией.
Провозглашение «Республики Беларусь» стало результатом рокового стечения ряда обстоятельств. Важнейшим из них был вовсе не «августовский путч» 1991 года, а умершая задолго до этого господствующая идеология. Деградировавшая, морально и идейно разложившаяся элита в условиях однопартийности и прочих особенностей тоталитаризма стала ахиллесовой пятой одной из пяти великих держав, державшей в кулаке полмира.
Тоталитаризм в постсоветской Белоруссии не имеет никакого оправдания. Похоже, лишь Александр Лукашенко может всерьёз считать, что созданная под него и его немногочисленное окружение система имеет хоть какое-то идеологическое, политическое или экономическое обоснование в восприятии широких масс местного населения и акторов глобальной политики. Узкая группа лиц, имеющая гешефт с самостийного прожекта благодаря узурпации власти и уже даже не легальному тотальному насилию, как свидетельствует современный мировой опыт, быстро проходит ротацию или полностью зачищается, освобождая доходное место новой элите.
Террор французских революционеров, российских большевиков или германских нацистов был обоснован идеологически. Понятно, почему отправили на гильотину французскую аристократию, а затем — жирондистов, дантонистов и якобинцев, вырезали Лион и топили повстанцев Нанта. Понятно, почему расстреливали русское дворянство и белогвардейцев, травили хлором тамбовских крестьян, отправляли в ГУЛАГ классовых врагов и идеологических уклонистов, высылали на «философских пароходах» системно опасных личностей.
Однако не стоит искать столь возвышенной мотивации в убийстве выстрелом в затылок брестского дальнобойщика Геннадия Шутова или демонстративном расстреле минского предпринимателя Александра Тарайковского. Эти и другие убийства безоружных инакомыслящих, сопровождаемые неумелой официозной ложью, лишь добивают остатки обанкротившегося во всех смыслах режима.
Открытые похищения белорусским аналогом гестапо мирных манифестантов, превращения офисов милиции в пыточные и прочие проявления массового террора, как оказалось, являются тривиальным криминалом — действиями групп лиц из корыстной и иной заинтересованности. Подвигнуть на подобное стражей закона оказалось банально просто — пряником из обещаний решить жилищный вопрос и денежными выплатами, а также незамысловатым кнутом из угроз от нынешних или новых властей. Это уровень Сомали, Эритреи, Зимбабве.
История с похищением и неудачным выдворением на Украину координатора оппозиционного Координационного совета Марии Колесниковой и вовсе выглядит как нелепый фарс, стопроцентный дилетантизм сразу нескольких спецслужб. Откровенным посмешищем стала пресловутая «тайная инаугурация» якобы избранного с 80,1% голосов на якобы свободных и демократических президентских выборах. Очевидно, с такой элегантно-убедительной победой не стоило суетиться по окружённому БТРами периметру в сопровождении 15-летнего вооружённого мальчика.
Всё это творится в самозваном «центре Европы», в самопровозглашённой «восточноевропейской Швейцарии», в логове «донора стабильности и безопасности» при официально не объявленном военном положении. Действие Конституции не приостановлено, как и законов «Об органах внутренних дел Республики Беларусь», «О прокуратуре Республики Беларусь» и других законов, а также международных обязательств.
Об эрозии зачатков правового государства в процессе поступательного развития криптомонархии из криминальной постсоветской тирании свидетельствуют публичные заявления высшего должностного лица, которое при представлении нового генерального прокурора 10 сентября прямо заявило, что «иногда не до законов, надо принять жесткие меры, чтобы остановить всякую дрянь». Ему вторил член Совета Республики Национального собрания по образованию, науке, культуре и социальному развитию Виктор Лискович, который 18 сентября в рамках единого дня информирования оправдал превращения тысяч сограждан в отбивные. По мнению этого деятеля, «следовало действовать более жестко», «нужно было принять еще более жесткие меры», «людям нужно отбывать максимальные сроки за дестабилизацию» и Лукашенко якобы «понимает, что изменения необходимы, но всё должно быть сделано конструктивно».
Такой «конструктивный» путь в процессе «стабильного развития» явила Туркмения, где бывший первый секретарь Туркменской ССР Сапармурат Ниязов объявил себя «вождём туркмен», ликвидировал созданную при Советской власти Академию наук и много другого лишнего и по его мнению неправильного. Детей в школах заставили зубрить написанную им «Рухнаму». Кстати, презентация этой книги на «беларускай мове» состоялась в минском офисе СНГ: представители белоруской интеллигенции и бюрократии восторженно подчёркивали фундаментальность сего нетленного труда и его огромное практическое значение.
На внешнеполитическом фронте у постсоветской Белоруссии ситуация тоже не лучше: после стольких лет демонстративного «разворота на Запад» в процессе «многовекторной внешней политики», оказания различных услуг даже мелким сателлитам ЕС и США, ублажения западных экспертов по «сдерживанию России», торговли российскими гражданами и прочих демонстративных акций вплоть до закупки нефти в США, результат оказался прямо противоположным. МИД Белоруссии пытается угрожать вчерашним прибалтийским партнёрам отказом в возможности лицезреть обгаженных коров, а Лукашенко — якобы имеющейся у него возможностью посещения прибалтийских республик без разрешения их властей.
По иронии судьбы в это же время с заявлениями на тему очередного армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе выступает коматозная «Минская группа ОБСЕ». Чуть ранее Киев инициировал очередное обсуждение перевода Контактной группы по урегулированию военного конфликта в Донбассе с «минской площадки» на другую. Выступая 29 сентября в Вильнюсском университете, президент Франции Эммануэль Макрон анонсировал привлечение ОБСЕ к посреднической миссии при урегулировании конфликта в Белоруссии.
Покончить с национально-государственными и региональными конфликтами возможно через воссоединение с Россией незаконно отторгнутых от неё территорий. Реализация такой стратегии предполагает ликвидацию стимулирующих конфликтогенность буферных квазигосударств-лимитрофов с диктаторскими режимами по значительной части периметра избыточного «санитарного кордона».
Выработка предложений по решению вопросов исполнения этой стратегической цели находится в компетенции профильных структур государства российского. Сейчас они заняты, помимо пустой болтовни в проблемном поле секретов Полишинеля и дружеских попоек, непонятно чем — т. е. тоже де-факто являются избыточными структурами.
