Сирия имеет решающее значение для России по трем основным причинам. Во-первых, в настоящее время она представляет собой западную точку «шиитского полумесяца», который Москва в течение многих лет культивирует в качестве контрапункта американской сфере влияния с центром в Саудовской Аравии. Во-вторых, она имеет выход к Средиземному морю и имеет возможность отправлять нефть и газ (будь то свои собственные или своих союзников, таких как Иран) на экспорт, а также в крупные нефтегазовые распределительные центры в Греции и Италии. В-третьих, это жизненно важный военный узел, обладающий крупным военно-морским портом (Тартус) и крупной военно-воздушной базой (Латакия).
Кроме того, в Сирии имеются значительные запасы нефти и газа, которые могут быть использованы Москвой, чтобы компенсировать часть своих издержек, понесенных в рамках геополитического маневрирования. В настоящее время Россия осуществляет около 40 крупных проектов в энергетическом секторе сирийской экономики.
По словам вице-премьера России Юрия Борисова, в настоящее время идет работа по восстановлению не менее сорока энергетических объектов в рамках более широкой программы, направленной на возрождение нефтегазового потенциала страны. А он был довольно велик до июля 2011 года, когда перебежчики из Сирийской арабской армии сформировали так называемую Свободную сирийскую армию и развязали вооруженный конфликт по всей территории страны.
До этого момента Сирия бала значимым производителем нефти и газа с общим объемом добычи на уровне 400 тысяч баррелей в сутки, в то время как объем доказанных запасов составляет 2,5 миллиард баррелей. До того, как производительность стала снижаться из-за отсутствия мер повышения эффективности добычи, применяемых на крупных месторождениях, в основном к востоку от иракской границы и города Хомс, объем добычи достигал почти 600 тысяч баррелей в сутки.
По данным Службы энергетической информации США, когда крупнейшие нефтяные месторождения – в том числе в районе Дейр-эз-Зор – находились в руках террористической организации ДАИШ (ИГИЛ), добыча нефти и конденсата упала до 25 тысяч баррелей в сутки, но сейчас она восстановилась до уровня 35-40 тысяч баррелей в сутки.
Согласно статистике Европейской комиссии, до начала 2011 года Евросоюз импортировал из Сирии нефти на общую сумму не менее 3 миллиардов долларов в год, и основная часть инфраструктуры до сих пор сохранилась. Многие европейские нефтеперерабатывающие заводы адаптированы для переработки тяжелой высокосернистой нефти Souedie, составляющей большую часть сирийской нефтедобыч, а остальная часть – легкая нефть Syrian Light. Около 150 тысяч баррелей в сутки поступало в Германию, Италию и Францию с одного из трех экспортных терминалов Сирии: Баниаса, Тартуса и Латакии.
В дополнение к этому, следует принимать во внимание, что в энергетическом секторе Сирии действовало множество международных нефтяных компаний, в том числе такие как англо-голландский гигант Royal Dutch Shell, французская Total, китайская CNPC, индийская Oil and Natural Gas Corp., канадская Suncor Energy, британские Petrofac и Gulfsands Petroleum, российская добывающая компания «Татнефть» и инжиниринговая «Стройтрансгаз».
Газовый сектор Сирии был, по крайней мере, не менее динамичным, чем нефтяной, к тому же он не так сильно пострадал в ходе недавних конфликтов. При доказанных запасах природного газа в объеме 8,5 триллионов кубических метров, в течение 2010 года, последнего года в нормальных условиях, в стране добывалось чуть более 316 миллиардов кубометров сухого природного газа. Масштабное строительство Южно-центральной газовой зоны, которое вела компания «Стройтрансгаз», началось в конце 2009 года, а к началу 2011 года добыча природного газа в Сирии возросла примерно на 40 процентов. На совокупный экспорт нефти и газа в то время приходилось около четверти государственных доходов, и все это делало Сирию ведущим производителем в Восточном Средиземноморье. После вспышки вооруженного противостояния в июле 2011 года, а затем перемещения группировки ДАИШ из Ирака в Сирию в сентябре 2014 года, добыча газа упала примерно до 3,7 миллиардов кубометров в сутки, но сейчас она восстановилась примерно до 4,8 миллиардов кубометров.
Энергетический план, о котором говорил на прошлой неделе вице-премьер Борисов, является модифицированной версией меморандума о взаимопонимании, подписанного Дамаском и Москвой в середине ноября 2017 года, который намного шире, чем упомянутые сорок энергетических проектов. Прежде всего, основное внимание будет уделено развитию энергетического сектора, согласно первоначальному плану, подписанному тогдашним министром энергетики Сирии Мохаммедом Зухаиром Харбутли и министром энергетики России Александром Новаком. Это соглашение предусматривало полную реконструкцию тепловой электростанции в Алеппо, строительство электростанции в Дейр-эз-Зоре и расширение генерирующих мощностей в Мхарде и Тишрине. Целью является возобновление функционирования единой энергетической системы Сирии и восстановление главного центра управления в Дамаске.
Еще одним приоритетным инфраструктурным проектом является полное восстановление и модернизация мощностей нефтеперерабатывающего завода в Хомсе, который был поврежден в результате атаки в прошлом декабре. Практические проектные работы вела иранская компания Mapna и несколько российских энергетических компаний, причем первоначальная целевая мощность составляла 140 тысяч баррелей в сутки, на втором этапе – 240 тысяч баррелей, а после выхода на полную мощность – 360 тысяч баррелей в сутки. Согласно источнику, тесно сотрудничающему с Министерством нефти Ирана, предполагалось, что этот объект может быть использован для переработки иранской нефти, поступающей через Ирак, перед дальнейшей отправкой в Южную Европу.
Россия намерена использовать Сирию в качестве естественного маршрута поставок нефти и газа в Европу, как только завершится урегулирование конфликта в стране. «В планах постконфликтного развития, предлагаемых США, Европой и Россией, были три варианта для Сирии, – сказал упомянутый иранский чиновник. – Американский вариант предусматривал транспортировку катарского газа через Саудовскую Аравию и Иорданию, а затем через Сирию, после чего он должен был поступать в Турцию и далее в остальную Европу, что могло позволить снизить зависимость ЕС от поставок российского газа. Европейский вариант предусматривал присутствие наблюдателей и миротворцев ООН в Сирии, привлечение экспертов из стран-членов Совета Безопасности ООН и обеспечение со временем возможностей для естественного развития обоих трубопроводов (Катар-Сирия-Турция и Иран-Ирак-Сирия-Турция). Его реализация позволила бы Европейскому Союзу постепенно реструктурировать свой импорт энергоносителей в соответствии со стратегией снижения прямой зависимости от России.
Российский вариант – единственный, оставшийся «на столе» – предполагает полную реанимацию проекта газопровода Иран-Ирак-Сирия, транспортировку иранского, а затем и иракского газа из Южного Парса в Сирию, а затем в Европу. «Такой вариант, помимо прочего, способствовал бы более тесному сотрудничеству в рамках Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ). Однако ему противостоят блок США/Саудовская Аравия, и Европа. Дело в том, что в состав ФСЭГ входят одиннадцать ведущих мировых производителей природного газа, таких как Алжир, Боливия, Египет, Экваториальная Гвинея, Иран, Ливия, Нигерия, Катар, Россия, Тринидад и Тобаго и Венесуэла, – сказал иранский источник. – Помимо того, что основными членами этой ассоциации являются Россия, Иран и Катар, а также некоторые «страны-изгои» из черного списка США, такие как Ливия и Венесуэла, члены ФСЭГ в совокупности контролируют 70 процентов мировых запасов природного газа, 38 процентов трубопроводных поставок и 85 процентов производства сжиженного природного газа (СПГ). Таким образом, речь может идти о «газовом ОПЕК+», представляющем реальную угрозу для США и Европейского союза»
