Правительство США решило, что Китайской Народной Республике пора дать отпор, то есть начать то, что многие называют «новой холодной войной» или более мягким и официальным «соревнованием великих держав». Однако многие также отмечали, что на сегодняшний день у Вашингтона нет четкой стратегии противостояния Китаю. Официальные лица США, занятые выступлениями и поиском новых способов ударить по Пекину, заявляют, что эта конфронтация необходима для сохранения свободы и демократии и что Соединенные Штаты должны бить до победного конца. Тем не менее никто в Вашингтоне, кажется, не задал себе главного вопроса: к чему приведет это противостояние в конечном счете, пишет президент Румынского института изучения Азиатско-Тихоокеанского региона (RISAP) Андрей Лунгу в статье, вышедшей 24 сентября в The Foreign Policy.
Нельзя начинать конфликт, будь то настоящая или «просто» холодная войну, если не задан этот вопрос. Две величайшие военные ошибки США за последнее столетие — войны во Вьетнаме и в Ираке — были следствием того, что Вашингтон не задал себе этот вопрос с самого начала, а просто посчитал, что можно будет что-нибудь сымпровизировать по ходу дела. После того как соглашения о выводе американских войск из этих стран — после огромных людских и материальных потерь — были наконец подписаны, Южный Вьетнам в конечном счете был поглощен коммунистическим Северным Вьетнамом, а Ирак — захвачен «Исламским государством» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Такую вот победу одержали США.
Вторжение нацистской Германии в Советский Союз, а также вторжение Японской империи в Китай и нападение ее на Перл-Харбор — или, если вернуться еще дальше в прошлое, Первая мировая война и вторжение Наполеона Бонапарта в Россию, — которые обернулись катастрофическими последствиями для инициаторов, также были побочными продуктами недальновидных решений. Агрессор считал, что добьётся быстрой победы, тогда как никто не спрашивал, в чем окончательная цель этих войн.
За свою историю великой державы США столкнулись с четырьмя великими противниками: с Германской империей кайзера Вильгельма II, нацистской Германией, Японской империей и Советским Союзом. Все первые три столкновения произошли до наступления ядерной эры, поэтому они вылились в крупномасштабные вооруженные конфликты. Когда на сцену вышло ядерное оружие, такие войны стали невозможны, поэтому началась холодная война — долгая и напряженная борьба.
Технически первая конфронтация закончилась урегулированием путем переговоров с проигравшей Германской империей, но реальная фундаментальная проблема не была решена. Германия проиграла, ее режим рухнул, ее армия была искалечена. На ее месте была основана демократическая республика, которая должна была выплатить огромные репарации. Но мировоззрение Германии, как на уровне элиты, так и на уровне народа, никуда не исчезло, что подготовило почву для новой катастрофической войны.
Казалось, что во Второй мировой войне США сделали выводы. После того как нацистская Германия и Японская империя были разгромлены и уничтожены, им не просто дали подписать лист бумаги и оставили в покое. Были консолидированы демократические политические институты, введен принцип верховенства закона, их армии изначально были расформированы, а сами они были интегрированы в блок под руководством США. Сегодня Германия и Япония — могущественные страны, но мирные и демократические, с неразвитой по сравнению с их экономической мощью армией, и, что наиболее важно, они по-прежнему являются союзниками США.
Даже несмотря на то, что США полностью разгромили и позже оккупировали их, Вашингтон «никогда» не действовал как имперский повелитель или ненавистный и мстительный враг. В обеих странах есть люди, которые не любят США и выступают против союза с Вашингтоном, но благодаря связи, установленной на протяжении десятилетий, как элиты, так и общественность в целом дружелюбны по отношению к Соединенным Штатам. Примеры ФРГ и Японии во многом показательны: великую державу нельзя сдерживать вечно, она сможет восстановиться после поражения, и настоящая проблема заключается не в самой державе, а в образе ее мышления. Победа заключается не в том, чтобы победить своего противника, а в изменении его мышления.
Это заставляет задуматься о величайшей конфронтации, которую вели США, — конфронтации с Советским Союзом. С самого начала было сказано, что этот конфликт — не борьба против России, а идеологическая война против коммунизма. Вашингтон одержал победу в холодной войне против Советского Союза, коммунизм был повержен в 1989 году, а еще через два года распался и Советский Союз. Огромная страна с населением почти 300 миллионов человек мгновенно сократилась демографически вдвое, но, что наиболее важно, она утратила главный источник своей мощи: идеологическую привлекательность. Советский Союз представлял глобальную угрозу не только из-за своей экономической и военной мощи, но прежде всего из-за его идеологической привлекательности для революционно настроенных сил во всем мире.
Но после того как Соединенные Штаты выиграли холодную войну, их не волновало, что случилось с Россией. Интенсивно продвигались реформы свободного рынка, имевшие разрушительные экономические последствия, при этом слишком мало внимания уделялось созданию сильных демократических институтов, развитию верховенства закона и жизнестойкости гражданского общества, смене старой военной и политической гвардии и решению проблем безопасности России в регионе. Россия стала демократией, но только на десятилетие. Образ мышления не стирается просто так. Часть ее реакционной элиты в армии и спецслужбах взяла верх, положила конец нарождающемуся демократическому эксперименту России и вновь начала вести агрессивную внешнюю политику.
Единственная причина, по которой сегодня Россия больше не представляет реальной угрозы для Соединенных Штатов, заключается в том, что ей не хватает идеологической привлекательности, экономической и военной мощи советской империи. Сегодня ее номинальный валовой внутренний продукт аналогичен показателю Южной Кореи. Даже если бы она была такой же развитой, как США, из-за ее малого демографического размера ВВП России составлял бы только половину американского. Советский Союз потерпел поражение, потому что он потерял свой источник власти — коммунизм, но он так и не превратился в друга Соединенных Штатов. Холодная война с Россией так и не закончилась, лишь ее интенсивность снизилась в результате поражения коммунизма и распада Советского Союза.
В этом свете стоит обратиться к Китайской Народной Республике. Чем закончится нынешняя холодная война? Действующая администрация США пытается представить конфликт с КНР как идеологическое противостояние. Врагом США является не китайский народ, а Коммунистическая партия Китая. Подобная стратегия может оказаться эффективной, однако также следует помнить об одном важном моменте. Китай силен благодаря своему демографическому потенциалу, который выражается в экономической и в конечном счёте в военной и геополитической мощи. Его авторитарная система непривлекательна и фактически является обузой для Китая. Эта авторитарная система сейчас способствует агрессивной внешней политике, но национализм и милитаризм могут существовать и без нее. Одной смены режима будет недостаточно.
Соединенные Штаты никогда за всю свою историю не сталкивались с таким вызовом, как Китай, потому что все противники, с которыми они сталкивались раньше, были равны им или меньше (демографически, экономически и в конечном счете в военном отношении), чем они были. В отличие от глобальной угрозы Советского Союза, распад которого превратил гораздо меньшую Россию в региональную угрозу, Китай никогда не исчезнет. Он не сможет. Даже если бы он потерял такие территории, как Гонконг, Тибет или Синьцзян, Китай остался бы такой же великой державой с населением в 1,35 миллиарда человек вместо 1,4 миллиарда и почти таким же объемом ВВП. Его преобразование в развитую экономику может занять десятилетия, но однажды он всё равно обгонит США по экономической мощи.
Из-за размеров Китая и его ядерного оружия ни одна война с ним никогда не закончится безоговорочной капитуляцией и оккупацией этой страны. Любой потенциальный вооруженный конфликт между США и Китаем, например, из-за Тайваня или в Южно-Китайском море, закончится либо ядерным Армагеддоном, либо урегулированием путем переговоров, которые, возможно, будут неблагоприятны для Китая. В лучшем для Соединенных Штатов случае китайская авторитарная система может быть свергнута в результате народного восстания, вызванного таким поражением. Однако такой сценарий довольно рискован, учитывая то, что случилось с Германией после Первой мировой войны.
Итак, к чему же приведет конфликт США и КНР? Начать конфронтацию легко, но иногда остановить ее может оказаться невозможным. Легко сказать, что, поскольку Соединенные Штаты выиграли холодную войну, они в конечном счете снова одержат верх, даже если на это уйдут десятилетия. Однако такое видение является плохим отражением реального вызова с помощью плохой аналогии. Если ответ на этот вопрос не будет тщательно продуман, а действия США хорошо спланированы, речь будет идти о нескончаемой конфронтации со страной, население которой в четыре раза превышает население Соединенных Штатов, независимо от того, что происходит с ее политической системой.
Благодаря тому, что Вашингтон своим врагом называет именно нынешнюю авторитарную политическую систему в Китае, у него есть возможность для проведения будущих переговоров о мире. Однако есть риск того, что подобные шаги так и останутся лишь риторическими и никаких соответствующих мер принято не будет. Прямо сейчас правительство США, похоже, совершенно не интересуется тем, как наладить контакт с китайским народом, как добиться поддержки внутри страны, как воспитать более либеральные и дружественные элементы в руководстве или в обществе в целом, как вбить клин между нынешними партийным руководством и экономической и интеллектуальной элитой и как предложить положительные и отрицательные стимулы для достижения определенных результатов. Вашингтон предпочитает брать в руки молот и пытаться нанести удар по Китаю любым возможным способом, независимо от того, насколько эти действия причиняют вред обычным людям в Китае и сближают их с правительством.
Старая стратегия «взаимодействия», которая стала объектом для массовых нападок, по крайней мере, предполагала определенный результат, даже если до него было очень-очень далеко: мирный, либеральный Китай, интегрированный в мировой порядок. Нынешний конфронтационный подход, со стратегией или без нее, не предполагает никакого конечного плана. Соединенные Штаты, кажется, сосредоточены только на том, как противостоять и победить Китайскую Народную Республику. Это еще не конец. Окончательная победа над КНР будет достигнута только в том случае, если Соединенные Штаты и мир смогут решить гораздо более сложную дилемму: как изменить Китай. В противном случае всех ждет настоящая нескончаемая война, чреватая катастрофическими последствиями для всего XXI века.
