Стратегическая шизофрения Европы

Саммит ЕС, который должен был начаться в четверг, во вторник вечером неожиданно отменили. Якобы из-за того, что у одного из участников был выявлен коронавирус. Но есть подозрение, что встречу перенесли на октябрь, потому что у государств ЕС нет единого мнения по внешнеполитическим вопросам, так что саммит грозил обернуться полным провалом. Причина — в позиции Кипра. Это островное государство не хочет поддерживать санкции против Белоруссии.

Не то чтобы Кипр считал введение санкций против белорусского режима неверным шагом. Просто Белоруссия не играет никакой роли в общественной жизни на средиземноморском острове. Зато все там обсуждают газовый конфликт с Турцией, а на этом можно набрать политические очки. Поэтому правительство в Никосии собирается блокировать санкции против Минска до тех пор, пока не будут введены штрафные меры и в отношении Турции.

Белоруссия, Турция, инцидент с Навальным, нерешенная проблема с беженцами — вот уже несколько недель ЕС тщетно ищет решения огромного множества проблем. Но у каждой страны своя реальность. Насколько сильно отличаются взгляды на мир в разных уголках европейского континента, можно увидеть на примере четырех важных европейских государств.

Взгляд Франции вряд ли всегда прикован к северо-востоку Европы. Слишком далека она от России, да и от Белоруссии. Однако продолжающиеся протесты против Александра Лукашенко вызывают всё большую озабоченность и у французской общественности. Газета «Монд» с помощью карт, в том числе средневековых, объяснила своим читателям геополитическое положение Белоруссии «как связующего звена между Россией и Европой».

Но прежде всего умонастроения французов изменил инцидент с Навальным, ведь он поставил Эммануэля Макрона в неловкое положение. Его попытка обворожить Россию, которую он в одиночку предпринял прошлым летом, стала выглядеть теперь крайне наивной. Макрон ратовал тогда за открытость по отношению к России и говорил о возможности «стратегического партнерства» с ней. Теперь же и он в телефонном разговоре с Владимиром Путиным осудил отравление Навального как «попытку убийства».

По поводу «Северного потока — 2» у французов и раньше были возражения. Они опасались, что трубопровод увеличит зависимость европейской энергетики от русских. Географически ближе и исторически важнее для французов Средиземное море. В нем Макрон видит «важную геополитическую арену». Как бывшую колониальную державу Францию заботит экономический и политический кризис в Ливане, но в первую очередь — ситуация в Африке, где в зоне Сахеля идет безрезультатная война с исламским терроризмом. Буквально на днях террористическая организация «Исламское государство» взяла на себя ответственность за убийство шести французских специалистов в Нигере.

Турецкий президент во всех грехах винит Макрона, и во Франции это считается доказательством того, что он один из немногих европейцев, не пасующих перед Реджепом Тайипом Эрдоганом и говорящих с ним на одном языке — языке силы. Военное присутствие Франции в Восточном Средиземноморье дарит французам, может быть, и обманчивое, но ощущение былого величия, которое к тому же приносит им выгоду: вскоре после отправки французских военных кораблей Афины заказали у Парижа 18 истребителей «Рафаль». Как говорится, пусть будет стыдно тому, кто подумал об этом плохо.

Вот уже несколько недель никакой другой теме в новостных программах Польши не уделяется столько же внимания, сколько кризису в Белоруссии. Лидер оппозиции Светлана Тихановская красуется на обложках журналов, ведущие польские политики встречаются с белорусами, живущими в эмиграции в Польше. Одним из первых польское правительство потребовало введения санкций ЕС против режима Александра Лукашенко — пока безрезультатно.

Национал-консервативная партия «Право и справедливость» в последние пять лет не занималась ни одной другой внешнеполитической темой с такой страстью, как кризисом в Белоруссии. Ничего удивительного в этом нет, ведь речь идет о соседе. В Варшаве Белоруссию рассматривают как буферное государство, отделяющее Польшу от России. Стратеги опасаются роста военного присутствия Москвы. Актуален и вопрос, не хлынут ли белорусы в массовом порядке в Польшу, если ситуация обострится. В Варшаве хорошо помнят украинский кризис, когда в Польшу приехали почти 2 миллиона украинцев.

Но теперь на повестке дня оказалась еще одна тема: после отравления российского оппозиционера Алексея Навального польские политики еще настойчивее стали требовать закрытия трубопроводного проекта «Северный поток — 2». Балтийский газопровод, который Польша считает угрозой европейской энергетической безопасности, уже давно отягощает германо-польские отношения. Объяснения немецких политиков по этой теме подробно анализируются в польских СМИ.

За всем этим другие комплексы проблем почти забылись: средиземноморскому конфликту с Турцией уже не придается особого значения. Даже ситуация в лагере беженцев Мориа, которая доминировала в немецких новостных программах, в Польше упоминалась в лучшем случае вскользь. Польское правительство лишь заявило, что никого оттуда не примет.

Италия в данный момент не смотрит ни на Белоруссию, ни на Турцию. Коронавирус, открытие школ, региональные выборы в выходные — вот темы, которые уже несколько недель господствуют в общественных дискуссиях. Места для обсуждения европейских вопросов практически не остается.

О протестах в Белоруссии и об инциденте с Навальным пресса сообщает, но скорее между делом. Больше внимания привлек телефонный разговор итальянского премьер-министра Джузеппе Конте с российским президентом Владимиром Путиным в конце августа. Вскоре после этого Конте во всем, что касается Навального, встал на сторону Меркель и заявил, что «позиция немецкого правительства совпадает с итальянской и европейской».

Его позицию разделяет не всё итальянское правительство. Социал-демократическая Демократическая партия проголосовала за расследование, лево-популистское «Движение пяти звезд», традиционно дружественное по отношению к России, воздержалось. Конфликт вокруг «Северного потока — 2» в Италии освещается прежде всего российским сайтом «Спутник» и специализированными журналами. Крупные газеты и телевидение эту тему не подхватили.

Из европейских тем Италию сейчас сильнее всего волнует миграция. Предложения Европейской комиссии по реформе миграционной политики занимают главное место среди внешнеполитических тем. Италию в особенности будоражит заявление председательницы комиссии о намерении упразднить дублинскую систему, против которой итальянцы борются вот уже несколько лет. Италия считает, что из-за этой системы она осталась один на один с миграционной проблемой.

Вот уже которую неделю Италию интересует — разумеется, помимо дня голосования и открытия школ — ситуация в двух странах, из которых к итальянским берегам устремляются большинство мигрантов. Речь о Ливии и Тунисе. Обстановка в Ливии, бывшей итальянской колонии, играет для Италии ключевую роль. А так как ливийский конфликт связан с газовым противостоянием между Грецией и Турцией, то этот вопрос очень близок итальянцам. Намного ближе, чем Белоруссия.

При взгляде из Скандинавии Средиземное море кажется очень далеким. Газовый конфликт между Грецией и Турцией мало занимает людей на Севере. Но в случае с Белоруссией ситуация иная. Швеция, Норвегия и Финляндия поддерживают тесные связи с Прибалтикой, а через литовские порты — и с Белоруссией. Для них важно укрепить балтийский фланг против России. Поэтому никого не удивило, что премьер-министр Норвегии Эрна Сульберг стала первым руководителем правительства Западной Европы, посетившим лидера белорусской оппозиции Светлану Тихановскую в эмиграции в Литве.

Инцидент с Навальным — важная тема и в Швеции. Помимо французской, и шведская лаборатория подтвердила отравление критика Кремля нервно-паралитическим отравляющим веществом семейства «Новичок». В совместном заявлении в начале сентября Швеция, Норвегия и Финляндия вместе с Данией, Исландией и прибалтийскими государствами осудили происшествие и потребовали его расследования.

Но сейчас Швеция занята своими делами: помимо кризиса, вызванного коронавирусом, на первых страницах газет обсуждается разгул бандитизма в стране. Впервые премьер-министр Стефан Лёвен признал, что, возможно, существует связь между усиленным притоком мигрантов в последние десятилетия и вспышками насилия. Прежде услышать такое от социал-демократов было немыслимо. Не исключено, что эти слова предвещают изменение курса в миграционной политике. В отличие от Норвегии Швеция отказалась принимать у себя людей из лагеря беженцев Мориа.