Кандидат от Демократической партии в президенты США Джо Байден в очередной раз оговорился. Выступая в воскресенье перед избирателями, он заявил, что еще до того, как он закончит свою речь, от COVID-19 умрут 200 миллионов человек.
Скорее всего, политик имел в виду 200 тысяч американцев, погибших от коронавируса к настоящему моменту.
В любом другом случае подобная ошибка была бы воспринята как казус, не стоящий внимания. Однако поскольку речь идет о Байдене, это автоматически дает повод для новых спекуляций по поводу его дееспособности.
Тема возможной старческой деменции кандидата от демократов громко звучит в ходе нынешней избирательной кампании и является одним из главных направлений атаки на него со стороны республиканцев. Уже дважды в этом месяце президент США предлагал своему сопернику вместе пройти тесты — на стимуляторы и на наркотики, которыми, по слухам, накачивают 77-летнего Байдена перед каждым появлением на публике.
Но дело вовсе не в возрасте. Семидесятичетырехлетний Трамп тоже не мальчик, а, например, Берни Сандерсу, который был главным конкурентом Байдена в борьбе за место кандидата от Демократической партии, и вовсе 79 лет. Однако тема их интеллектуальной сохранности не актуальна. Более того, Трамп любит напоминать, что успешно прошел соответствующий тест.
Главная причина, по которой вокруг Байдена сложилась такая ситуация, — его собственное поведение. Политик известен своими бесчисленными оговорками, неуклюжестью и странностями, заставляющими сомневаться в его ментальном здоровье. Он говорил, что борется за пост сенатора (а не президента), заявил чернокожему радиоведущему, что «если вы не можете определиться, за меня вы или за Трампа, то вы не черный», перепутал жену с сестрой, ошибся при цитировании Декларации независимости, а также неоднократно рассказывал, что в 1970-х подвергался аресту в ЮАР за попытку встретиться с Нельсоном Манделой (чего просто не было).
И это только малая часть нелепых поступков и высказываний претендента на Белый дом.
Причем, помимо республиканцев, которым выгодно использовать данные факты и представлять своего соперника выжившим из ума стариком, масла в огонь добавляют и сами демократы.
Буквально на прошлой неделе Камала Харрис, кандидат в вице-президенты и напарница Байдена, публично допустила выразительную обмолвку. Рассказывая о политике демократов в случае победы, она сказала «администрация Харрис вместе с Джо Байденом в качестве президента США», но, наткнувшись на недоумение аудитории, быстро поправила себя на «администрация Байдена — Харрис».
Это, разумеется, дало прекрасный повод критикам в очередной раз заявить, что в случае победы Байден станет просто ничего не соображающей марионеткой, которую будет использовать в своих целях демократический истеблишмент.
Даже самые яростные трампоненавистники признают, что Джо Байден — слабый кандидат, едва ли не единственным достоинством которого в глазах потенциального электората является то, что он — просто не Трамп. Известный режиссер-документалист Майкл Мур еще несколько месяцев назад по этому поводу написал, что «в глубине души мы знаем, что нет огромной, сильной любви к Джо Байдену, никто не мечтает о плане работы Джо Байдена, плане здравоохранения Джо Байдена, плане ухода за детьми, плане уголовного правосудия, плане неравенства доходов».
Но это заставляет задаваться вопросом, почему демократы все-таки сделали ставку на столь сомнительную и уязвимую фигуру, чья слабость особенно заметна на фоне суперэнергичного Дональда Трампа и чьи особенности дают обширные возможности для дискредитации.
Неужели у партии не нашлось ярких и сильных фигур, которые смотрелись бы более выигрышно рядом с республиканским кандидатом?
Ответ прост: у Демпартии действительно не было и нет лучших вариантов.
Совсем не случайно главным конкурентом Байдена внутри партии за место кандидата в президенты оказался уже упомянутый Берни Сандерс, чья принципиальность и последовательность за очень долгую политическую карьеру заслуживает всяческого уважения, но который на протяжении десятилетий был политическим маргиналом из-за прямо-таки неприличных для США социалистических идей. Более того, нынешняя кампания показала, что Сандерс, в общем, таковым остается, поскольку его позиция слишком леворадикальна, чтобы ее поддержало большинство.
А про новую поросль политиков-леваков, которые наращивают политический капитал на поддержке продолжающихся в стране протестов-беспорядков, и говорить не приходится. Это, без сомнения, яркие фигуры в стане Демпартии, но способные скорее напугать, нежели привлечь среднестатистического избирателя. Да и продвигаемые ими идеи таковы, что Сандерс на их фоне выглядит умеренным и здравомыслящим консерватором.
Лучше уж тогда Джо Байден — плоть от плоти «вашингтонского болота», варящийся в нем с 1970-х годов и прошедший путь от сенатора до вице-президента при Обаме. Более яркой и известной фигуры у истеблишмента Демпартии просто нет — Хиллари Клинтон свой шанс упустила четыре года назад.
Уже давно для усиления своих электоральных позиций демократы сделали ставку на «исторически притесняемые меньшинства», включая нелегальных иммигрантов. Нет сомнения, что руководство партии было уверено, что сможет сохранить привычный статус-кво, манипулируя приверженцами и просто заливая им в уши то, что те желают слышать.
Вот только политика устроена несколько сложнее. Так что теперь Демократическая партия оказалась в положении, когда ее лицом стали агрессивные леваки, поддерживающие продолжающиеся по стране погромы, и немолодой политик, в чьем ментальном здоровье не уверены даже сторонники.
Окажется ли в подобной ситуации достаточно аргумента «зато не Трамп» для победы Джо Байдена на президентских выборах, станет известно через полтора месяца.
