Ёсихидэ Суга многие воспринимали как «тень» премьера Синдзо Абэ, поскольку Суга с 2012 г. занимал пост генерального секретаря кабинета министров. Но громко имя Ёсихидэ Суги впервые прозвучало в контексте июльского скандала вокруг памятника «Вечное искупление», который установили в южнокорейской провинции Канвондо. Японцы были возмущены не только очередным упоминанием конфликта о «женщинах для утешения», но и тем, что фигура статуи мужчины, сложившегося в униженной позе у девушки напоминает Синдзо Абэ. Для большинства японцев сходство очевидно и оскорбительно, хотя скульптор заявил, что не имел в виду премьер-министра Японии.
Тогда мировые СМИ передавали слова генерального секретаря Суги о том, что действие Южной Кореи «совершенно недопустимо» и что оно скажется на двусторонних отношениях.
В Японии уже предчувствовали отставку уставшего и больного Синдзо Абэ и резкое заявление Суги восприняли как сигнал. «Примеривается к креслу премьера», — вспоминает слова японских коллег профессор МГИМО, доктор социологических наук, главный редактор журнала «Полис. Политические исследования» Сергей Чугров, находившийся в это время в Японии.
Внутри страны, как рассказывает профессор, отметили не свойственную японским бюрократам резкость заявления Суги. Обычно генеральные секретари кабинета воздерживаются от острых заявлений по внешнеполитической тематике.
Резкие высказывания — это отнюдь не показатель дипломатических навыков, о нехватке которых сам Суга заявил 12 сентября, говоря о том, что ему только предстоит развивать связи с Вашингтоном, которыми обладал Синдзо Абэ. Однако насколько новый премьер будет способен выстраивать такого рода отношения, покажет время.
Сергей Чугров считает, что «Суга — отличный исполнитель, педантичный бюрократ, в отличие от яркого Абэ», и что должно пройти время, прежде чем он «привыкнет принимать нестандартные решения».
«Суга — лидер типа «караоке», а не «кабуки», — говорит профессор, используя термины крупнейшего японского политолога Такаси Иногути. Согласно Т. Иногути, в японской политической культуре различают «демократию караоке» и «демократию кабуки». Первая подразумевает частую смену безликих политических лидеров, передающих друг другу «микрофон», при сохранении неизменной «мелодии» (политической линии). Напротив, в «демократии кабуки», получившей название от красочного японского средневекового театра, политики отличаются яркими персоналиями, подобно звёздным актерам, которых часто называют «национальным достоянием».
Ёсихидэ Суга, проявивший себя пока как педантичный и эффективный исполнитель и политик типа «караоке», столкнётся с нетривиальными вызовами как во внутренней, так и во внешней политике, которые требуют сильного самостоятельного лидера. Если Абэ, руководивший третьей после США и Китая экономикой мира, одновременно выстроил дружеские отношения с президентом Трампом и укрепил связи с Пекином, то Суга вступает в то время, когда поддерживать этот баланс будет уже крайне сложно.
Формируя собственный кабинет, Суга не решился поменять опытного министра иностранных дел Тосимицу Мотэги, что говорит о его осторожности и понимании того, что поддержка по этому направлению ему будет необходима.
16 сентября и российский лидер Владимир Путин, и президент США Дональд Трамп, и председатель КНР Си Цзиньпин поздравили Сугу с победой и выразили готовность сотрудничать с Токио, хотя Япония традиционно предпочитает союз с США, которые должны защитить регион от китайской экспансии в Японском и Южно-Китайском морях. Но Суга намерен развивать отношения с Москвой, не ожидая, правда, как его предшественник, скорых результатов.
Таро Коно, бывший министр обороны Японии, 9 сентября впервые публично назвал Китай «угрозой» на онлайн-конференции, посвященной 60-летию союза Японии и США. Китай успел нарастить военную мощь, способную покачнуть баланс сил в регионе, и планирует к 2050 году собрать вооруженные силы, равные силам США.
Однако вопрос обороны Японии усложнился требованиями администрации президента Трампа от Токио оплачивать большую часть расходов за размещение американских войск на территории Японии, которые нужны Вашингтону не меньше, чем Токио. Ноябрьские выборы в США могут привести к смене администрации, тогда стратегия отношений Токио с Вашингтоном может измениться.
Тем не менее в складывающихся обстоятельствах Токио будет уделять не меньше внимания «китайскому вектору». Во-первых, запрет Вашингтона на использование оборудования китайских компаний Huawei и ZTE ударит по японскому бизнесу. Не менее 800 технологических компаний Японии пострадают от американских санкций. Кроме того, Пекин имеет прочные связи с японскими властными структурами. В частности, он надеется на поддержку генерального секретаря правящей партии в Японии Тосихиро Никая, который сохранил свою должность при новой администрации.
Это состояние неопределённости при необходимости скорейшего решения ставит нового премьер-министра в затруднительное положение. На пресс-конференциях Суга пока уходит от вопросов о дальнейших отношениях с Китаем, говоря лишь о том, что собирается продолжить внешнеполитический курс Абэ. Однако Абэ удавалось держать баланс, который в нынешней обстановке невозможен.
Кроме того, если Абэ на протяжении своего почти восьмилетнего срока обнадёживал японцев скорым присоединением южных Курил, Суга оказывается в том положении, когда в это мало кто верит. Какие-либо переговоры с Москвой по поводу Курильской гряды для Японии зашли в тупик после принятия поправок к Конституции РФ. Последние заявления российских политиков, в частности Дмитрия Пескова и Дмитрия Медведева, остались без официального ответа с японской стороны. Видимо, Японии ответить нечего.
Сообщая о заявлениях российских политиков, японские СМИ лишь дублируют неубедительные слова главы МИД Японии Тосимицу Мотэги, сделанные сразу после принятия в России поправок, о том, что Токио «продолжит переговоры» по Курильским островам.
Японцы, которые с большим уважением относятся как к своему, так и к чужому Закону, конечно, осознают невозможность передачи островов. Однако и заявить официально об отказе они не могут — будет задета национальная гордость.
Несмотря на сложнейшие внешнеполитические задачи, внутри страны кандидатура Суги — лучшая для сохранения «мелодии». Пребывая на посту генерального секретаря около 8 лет, он дважды в день давал пресс-конференции. В Японии его хорошо знают как опытного политика и «правую руку» премьер-министра Абэ. «Бывалый» — так, согласно газете Yomiuri, Сугу характеризуют в народе.
Как показал опрос крупнейшего информационного агентства Kyodo, новое правительство Японии во главе с Ёсихидэ Сугой поддерживает 66,4% японцев. И Суга будет стараться поддерживать свой рейтинг близким к этим цифрам, сохраняя свой успех не только внутри партии, но и среди населения. Он уже начал выполнять популярные предвыборные обещания: административную реформу и снижение тарифов мобильных операторов.
Кроме того, Суга, родившийся в семье фермера в маленьком поселке (ныне городок Юдзава), резко контрастирует с Абэ, который продолжал династию японских политиков. Это ещё более придаёт Суге веса в глазах народа.
Особенно новому премьеру преданы в Юдзаве, где победу Суги отмечали еще до выборов в парламенте. Предприниматели отметили достижения местного политика со свойственной японцам изобретательностью и умением извлекать из любого события максимум выгоды. Покупателям предложили футболки с изображением Суги, посуду с его фотографиями, а также лицо политика было помещено на упаковку клубничного йогурта, поскольку отец Суги имел клубничную ферму и сам разработал вкус для этого десерта.
Проявит ли Суга себя как политик типа «кабуки», останется ли лишь хорошим политиком типа «караоке» — можно будет увидеть совсем скоро. Будучи несколько дней у власти, он уже сделал два шага в сторону от Китая: выразил желание на телефонный звонок президенту Трампу и предложил переговоры президенту Тайваня Цай Инвэнь. Если Суга продолжит активное сотрудничество Токио с Вашингтоном, его главной задачей будет отстоять выгодные для Японии условия размещения американских военных сил на территории своей страны.
