Глава Еврокомиссии, Урсула фон дер что-то там, назвала “Северный поток – 2” политическим проектом, и крайне недовольно высказалась на тему того, что “поведение России ухудшается”, и надо бы его подправить. Давить нас и на нас, стало быть, надо. Одновременно, депутаты Европарламента дружно, подавляющим большинством голосов, проголосовали за санкции против России из-за провокации с Навальным, включая замораживание несчастного трубопроводного проекта.
Ну, семь футов под килем, ветер в корму. Собака лает, караван идёт… По крайней мере, пока. Согласимся, не будучи, по счастью, частью руководства России, которое сковано нормами приличия и сотни раз сообщало миру, что помянутый трубопровод – проект ЭКОНОМИЧЕСКИЙ, с оценкой немецкой тётеньки, которая на нашу трубу политику вешает. У нас в этом плане в стране разрешена свобода мнений. С точки зрения автора газ, понятное дело, газом, но не бывает экономики без политики.
Экономика – это выражение политики иными средствами. И, кстати, старинная фраза про то, что война – это продолжение той же политики иными средствами, сегодня верна, как никогда. И, судя по всему, мы к очередной большой европейской войне идём. На что и действия Европарламента, и слова главы Еврокомиссии, намекают. Кто, конечно, хочет их намёки понимать. Кто не хочет – вольному воля, спасённому рай.
Путин не бизнесмен. Он политик. Точнее, очень и очень крупный государственный деятель, чем сильно отличается от обычных политиков – и европейских, и наших. Так что, чтобы он ни говорил об экономическом значении проекта “Северный поток – 2”, его политическое значение несомненно и оно чрезвычайно велико. Только его не слишком понимают в политической элите Европы. А если бы понимали, делали бы всё возможное, чтобы его достроить в кратчайшие сроки.
Смысл этой трубы состоит в том, чтоб мы не брали больше Берлин. Надоело. И, кстати, Париж и Брюссель. Тоже было, хотя и давно. Не хочет Путин воевать. Не любит он этого дела. И чтобы после него Европу по брёвнышкам раскатали, не хочет. Особенно он не хочет войны с Германией. Нравится она ему, как страна. Штирлиц любил Германию, и Путин так же к ней относится. Причём по той же самой причине. Вон, автор в молодости в Венгрии в стройотряде был, так до сих пор к ней неравнодушен.
И с Америкой Путин воевать не хочет. Хотя кто-кто, но Штаты за Европу впрягаться, имея в перспективе удар по СВОЕЙ территории за какие угодно неконвенциональные действия против нас, не будут. Технологии такие у России теперь есть, вооружение соответствующее есть и противопоставить ему США ничего не могут. Нас они уничтожить могут, но и сами будут уничтожены с гарантией. И они это знают. Какая, к чёрту, Европа?!
Смысл трубопровода, насчёт которого столь нелицеприятно высказалась фрау Урсула, в том, чтобы она лично и все, такие же, как она, немецкие и прочие европейские и неевропейские политики, которые позволяют себе учить Россию, делать замечания России и выражать недовольство поведением России (?!!!), которое они намерены “изменить”, оказывая на неё давление, НЕ разделили судьбу своих многочисленных предшественников. В том числе тех, кого после прошлой войны судили и повесили в Нюрнберге.
И это вовсе не шутка. Надо же понимать, с кем говоришь, что говоришь и какую реакцию это у собеседника вызывает. Помнится, масса народу в Германии, и в Европе в целом, на протяжении истории сильно хотела изменить Россию и её поведение. По большей части, кончили они плохо. Горбачёв с Ельциным, конечно, войска наши из Германии и прочей Восточной Европы вывели, и совершенно зря, но ведь всё в этом мире повторяется…
Повторим, не хочет этого Путин. Для того и газопровод, что стратегических партнёров не бомбят. Не принято это. Но если есть желание проэкспериментировать – отчего нет. 75-летие Победы разные идеи навевает…
