За последние десятилетия Америка растеряла готовность к сотрудничеству со стороны международных партнеров. Почему так произошло и как можно исправить дело, обсуждают в издании The Hill Джеймс Доббинс, старший научный сотрудник и заслуженный председатель в области дипломатии и безопасности, и Габриэль Тарини — политический аналитик в корпорации RAND. RAND — НКО, которая выполняет функции стратегического исследовательского центра, работающего по заказам правительства США и связанных с ним организаций.
За последние два десятилетия Соединенные Штаты пережили резкое падение международных достижений. Эта тенденция стала более выраженной при президенте Трампе, но спад начался еще во время президентства Джорджа Буша — младшего. Недавний доклад RAND показал, что в течение 55 лет после Второй мировой войны сменявшие друг друга администрации США добивались крупных внешнеполитических успехов, которые внесли существенный вклад в мир и процветание страны, очень часто — в среднем примерно раз в год. С 2001 года темпы достижения внешнеполитических целей снизились до одного раза в четыре года. Результатом стало потерянное поколение в американской внешней политике.
Среди экспертов по иностранным делам и комментаторов существует почти всеобщее согласие по поводу того, что упадок имеет место, но разнятся объяснения его причины. Одни связывают это с серией неудачных политических решений, другие — с партийным тупиком и растущей замкнутостью внутренней политики, а третьи утверждают, что ослабление влияния Америки просто отражает смещение баланса мировых сил, особенно рост Китая.
Во всех этих объяснениях есть что-то правильное, хотя сдвиг в глобальном балансе сил кажется наименее вероятным. Рост мощи Советского Союза послужил стимулом для американских достижений, а не поводом для их отсутствия. Китай стал более могущественным, но это скорее проблема будущего, чем объяснение неудач в американской внешней политике за последние два десятилетия. Китай не несет ответственности за 11 сентября, глобальную войну с терроризмом, неспособность стабилизировать Афганистан и Ирак, иранскую и северокорейскую ядерные программы, Великую рецессию, рост «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), сирийскую и ливийскую войны или «российскую агрессию на Украине». Китай даже не был серьезным препятствием для американских усилий по решению этих проблем.
Падение американского влияния, по-видимому, лучше всего объясняется классическим циклом высокомерия, за которым следует возмездие. Американское чувство всемогущества было поддержано победой в холодной войне и продолжало расти на протяжении всего следующего десятилетия с успехом в первой войне в Персидском заливе, умиротворением Балкан и в целом оживленной экономикой.
Спровоцированные терактами 11 сентября и еще более воодушевленные быстрым падением талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), американские лидеры объявили глобальную войну террору, приняли политику военного превосходства в борьбе с распространителями ядерного оружия, вторглись в Ирак и заявили о своем намерении превратить эту страну в демократическую модель для остального Ближнего Востока.
Эти многочисленные миссии истощили потенциал Соединенных Штатов. Ни одна из них не была удовлетворительно завершена. Вместо этого Соединенные Штаты оказались увязшими в классических трясинах в Ираке и Афганистане и втянутыми во всё большее число мелких конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Затем, в 2008 году, наступила Великая рецессия, которая породила популистскую реакцию как справа, так и слева. Движение «Чаепитие» и движение «Оккупируй Уолл-стрит» в конце концов были поглощены двумя основными партиями, что еще больше отдаляло их друг от друга. В 2016 году нетрадиционный кандидат, работающий на популистской, антиистеблишментской и антиглобалистской платформе, выиграл американское президентство.
Эта последовательность — успех, излишняя самоуверенность, чрезмерное напряжение, неудача и отступление — иллюстрирует, как внутренняя политика, внешняя политика и внешние события взаимодействовали, работая на уменьшение американского влияния. Однако и эти факторы не могут адекватно объяснить глубину и продолжительность американского упадка.
Вьетнамская война стоила американцам больше жизней, чем все американские конфликты 21-го века, вместе взятые. Она закончилась унизительными потерями и сопровождалась экономическим шоком и нефтяным эмбарго, которые замедлили рост во всем мире. Тем не менее американская дипломатия быстро восстановила свой импульс после этой проигранной войны и сопутствующих внутренних потрясений. Избранный в 1976 году президент Джимми Картер к концу своего срока стал посредником в установлении прочного мира между Израилем и Египтом, обязал Соединенные Штаты защищать Персидский залив, начал тайную поддержку антисоветского мятежа в Афганистане, обеспечил европейское соглашение о развертывании ядерных ракет средней дальности и вновь подтвердил роль прав человека в американской дипломатии.
В 1980 году президентом был избран Рональд Рейган, в течение следующего десятилетия он и Джордж Буш — старший укрепили американское лидерство в свободном мире; расширили демократию; сдерживали агрессию; вели переговоры о сокращении ядерных вооружений; помогли освободить Восточную Европу, воссоединить Германию и выиграть холодную войну. В то время как поражение во Вьетнаме оказалось лишь кратковременным тормозом для американского глобального положения, неудачи этого столетия заставили многих американцев усомниться в самых основных принципах современной американской внешней политики. В последующие десятилетия многие американцы стали чувствовать, что глобальное участие Америки не работает на них, что они не участвуют в любом прогрессе, который регистрируется на национальном и глобальном уровнях. И у них есть веские причины, чтобы так думать. Улучшение уровня жизни для большинства американцев замедлилось, а для некоторых и вовсе прекратилось, разрушив ожидания постоянно растущего процветания, установленные во время 30-летнего бума, последовавшего за Второй мировой войной. За последние 40 лет личный доход 90 процентов американцев рос медленнее, чем в целом по стране, у нижней половины он почти вообще не растёт, в то время как верхний один процент видел, что его доход растет в несколько раз быстрее, чем на национальном уровне.
Чтобы рассчитывать на общественную поддержку конструктивного международного взаимодействия, американским лидерам придется лучше работать над тем, чтобы получаемые в результате материальные блага распределялись более справедливо. COVID-19, который вызвал снижение занятости и экономической активности в масштабах, сравнимое с Великой депрессией, и потери американских жизней больше, чем любая война с 1945 года, предлагают логическую отправную точку для такого поворота.
Чтобы вновь обрести готовность к сотрудничеству со стороны международных партнеров, американским лидерам необходимо будет вновь отождествить американские интересы с интересами остального мира. Они должны будут практиковать компетентное государственное управление, проводить разумную политику и преследовать реально достижимые цели. Они должны будут продемонстрировать преемственность политики между сменяющими друг друга администрациями, поскольку прочные достижения редко могут быть закреплены в рамках одного президентства.
