Много лет Германия воевала с Еврокомиссией из-за фискальной дисциплины и расходов, яростно защищая жесткую экономию. США, МВФ и другие международные финансовые организации называли любовь Берлина к сбалансированному бюджету «идеей фикс». И вот правительство ФРГ потратило на всевозможные программы помощи и поддержки 1,2 трлн евро (1,4 трлн долларов). Однако вместо благодарности Берлин услышал от еврокомиссара по конкуренции Маргрет Вестагер жалобы на то, что эти деньги дадут немецким компаниям несправедливое преимущество в борьбе с конкурентами, пишет Bloomberg.
И здесь первая экономика Европы еще раз удивила европейцев. Вместо того, чтобы выразить свое недовольство такой черной неблагодарностью публично, немцы успешно провели закулисное лоббирование своих планов по расходам.
«Все просили Германию тратить больше,- сменила гнев на милость Маргрет Вестагер, выступая 7 сентября в Берлине,- и сейчас Германия тратит больше».
Это пример того, как Германия стала более откровенной и непримиримой в отстаивании своих интересов на континенте. Сейчас Берлин продавливает свою линию в изменениях в правилах по инвестициям в Европе иностранных компаний, по координации ответа на становящиеся все более настойчивыми попытки Китая проникнуть и закрепиться в Старом Свете и в готовности бросить вызов России в истории с Навальным, отмечает Bloomberg.
«Мир изменился,- объясняет член комитета по экономике и энергетике бундестага Андреас Лэммель.- Если мы продолжим действовать по старинке, то Европа превратится в музей промышленности».
Частично эти перемены объясняются сменой поколений. Политики, выросшие в тени Второй мировой войны, были готовы удовольствоваться местом Германии в сфере экономики как первой экономики континента. Сейчас их практически полностью вытеснили новые, более молодые политики, которые читали о нацистах в учебниках истории. Ангела Меркель, к примеру, является первым федеральным канцлером, родившимся после войны.
Частично метаморфоза объясняется пониманием того, что Германия не имеет выбора и должна стать лидером Европы в набирающей обороты борьбе между США и КНР.
При Дональде Трампе США стали для Европы в целом и Германии в частности непредсказуемым и порой даже враждебно настроенным союзником. Что же касается Си Цзиньпина, то он нахваливает многосторонность, а Пекин ведет себя все смелее и агрессивнее на международной арене.
Меркель планировала сделать саммит с Китаем главным событием немецкого президентства в Евросовете, которое закончится 31 декабря этого года. Однако коронавирус нарушил эти планы. Вместо саммита Ангела Меркель вместе с руководством Евросоюза проведут сегодня с Си Цзиньпином переговоры в режиме видеоконференции.
Министр финансов ФРГ Олаф Шольц заявил в интервью 10 сентября, что текущая обстановка вынуждает Германию взять на себя больше ответственности. В Берлине беспокоятся по поводу того, что Маргрет Вестагер с коллегами продолжает действовать по правилам, написанным в другую эпоху. Среди всего прочего они придают слишком много значения риску возникновения трений между членами объединенной Европы и недооценивают, с другой стороны, внешние угрозы. Для того, чтобы лучше отвечать современным вызовам, ЕС должен эффективнее соединять экономическую мощь правительств членов организации и их компаний, отмечает Bloomberg.
Это означает, что правительства должны активнее вмешиваться в экономику. Необходимо облегчить правила конкурентной борьбы, которые мешают крупным слияниям, а также укрепить финансовые связи между государствами, входящими в ЕС.
Если Берлин добьется своего, то по Старому Свету прокатится волна корпоративных слияний в самых разных секторах экономики.
«Внешний мир, наверняка, с изумлением наблюдает за тем, насколько интровертивна Европа, как сильно она ограничивается сама собой,- говорит заместитель главы комитета по экономике и энергетике бундестага Маттиас Хейдер.- Европа должна уделять больше внимания тому, что происходит за ее границами. Мы обязаны искать и находить ответы на растущую экономическую мощь Китая».
Семена смены курса были посеяны еще в августе 2016 года, когда немецкие чиновники были вынуждены, следуя правилам Евросоюза, разрешить китайской компании Midea купить изготовителя роботов Kuka. Люди в Берлине, искавшие тогда способы помешать этой сделке, прекрасно понимали, что Пекин пользуется чересчур либеральными правилами ЕС и пытается получить доступ к современным технологиям.
Мысль о том, что настало время перемен, усилилась в прошлом году, после того, как Маргрет Вестагер, ссылаясь на явно устаревшие (по мнению Берлина) правила, блокировала слияние немецкого Siemens AG и французского Alstom SA, что создало бы гигантскую компанию по производству поездов. Министр экономики ФРГ Петер Альтмайер и его французский коллега Бруно Ле Мэр тогда поклялись изменить общеевропейские правила конкуренции.
Сейчас союз Берлина и Парижа вынуждает Брюссель менять правила, по которым действует европейская экономика.
Альтмайер, кстати, в 2019 году даже попытался создать союз между Nokia Oyj и Ericsson AB для противодействия китайскомсу телекоммуникационному гиганту Huawei Technology Co. Правда, в самих компаниях план, созревший в Берлине, вызвал мало энтузиазма.
Сейчас в Берлине поставили перед собой новую цель – правила конкурентной борьбы в Европе, которые являются краеугольным камнем единого европейского рынка. Немцы хотят разрушить существующие барьеры к началу 2021 года.
