С каждым годом бывшие республики медленно, но уверенно отдаляются от России и теряют с ней политические и экономические связи. Особенно неприятно видеть, как уходят Украина и Белоруссия, две ветви триединого русского народа. Они покидают свое историческое лоно и тем самым ослабляют русскую цивилизацию. Часть российской элиты и отдельные ура-патриоты хлопают в ладоши от радости и считают, что, сбросив нахлебников и сдав постсоветское пространство, сытые и защищенные отсидятся «за забором». Недавний опыт показывает, что так не получится, эта территория неизбежно будет занята геополитическим противником с целью усиления давления на Россию. Ситуация еще более усугубится.
Разные социально-экономические и политические модели
Что же лежит в основе дрейфа бывших республик, особенно славянских? Что их заставляет дистанцироваться от России и забывать свои корни?
За эти годы в новых странах сложились разные социально-экономические и политические модели государственного и общественного устройства, во многом несовместимые. К тому же в любом государстве решает не народ. Решения принимают действующие элиты, формирующие правящий класс и направляющие политику государства в нужное им русло. Поэтому и взаимодействие между государствами определяется стремлением правящего класса реализовать интересы элиты, которая задает вектор развития государства.
Это хорошо видно на действиях элит России, Белоруссии и Украины, интересы которых во многом расходятся, а в отдельных аспектах носят антагонистический характер. Украинская и белорусская элита боится сильной России, опасается поглощения и урезания возможностей по реализации своих интересов. Имеют значение здесь часто не государственные, а клановые и корпоративные интересы представителей элит. Противоречия между элитами обусловлены в основном особенностями становлении государственности в осколках бывшего Союза и разными взглядами элит на будущее своих государств.
В 1990-е годы интересы элит России и Украины, а также многих других бывших республик во многом совпадали. К примеру, в России правила бал «семибанкирщина», а на Украине — созданная под крылом Кучмы олигархическая республика. В условиях сложившегося воровского капитализма собратья по классу, создав кланово-олигархические группировки, безнаказанно и с азартом грабили свои государства и были едины в безудержном стремлении на Запад, где прятали свои капиталы. Украинские мародеры оказались настолько ушлыми, что нашли способ наживаться и на дешевых российских энергоресурсах, отдавая часть ренты своим российским «коллегам».
Российскую элиту абсолютно не интересовали государственные интересы и вопросы интеграции, она стремилась отдалить бывшие республики от себя и вкладывала ресурсы не в интеграционные процессы и создание пророссийских неправительственных организаций и движений, а в подкуп местных элит и совместный грабеж советского наследия. Пользуясь прикрытием российских «коллег», украинская элита строила независимое националистическое государство, стремясь интегрироваться в Запад.
С приходом к власти Путина и «государственников» эта лавочка во многом была прикрыта, но не полностью. В России кланово-олигархическая политическая система была преобразована в государственно-либеральную, при которой во власти сформировалось два крыла: «государственников» и либералов, а президент стал арбитром между конкурирующими группировками. Основной упор стал делаться на становление мощного государства, отстаивание государственных интересов, возрождения русской цивилизации и усиление роли России на международной арене. При этом в экономической политике государства позиции либералов остались непоколебимы. Эта двойственность позволяла им беспрепятственно наращивать свои капиталы на «законном» грабеже государства и вставлять палки в колеса «государственникам».
В новых условиях с учетом того, что на Украине кланово-олигархическая система сохранилась, интересы российских «государственников» и украинской элиты начали расходиться и вступать в противоречия. Украинская олигархическая республика взяла под полный контроль политическую власть в государстве и под присмотром американцев превращала Украину в антироссийский плацдарм. Олигархи определяли политику государства в американских и своих интересах, олигархическим консенсусом решали, кто будет президентом страны, и затем легитимизировали его власть через общенародные выборы.
В Белоруссии политическая система складывалась по-другому, с приходом к власти Лукашенко, поддержанного постсоветской элитой и большинством населения, олигархов к власти не допустили и стали строить государство с другой социально-политической системой, сохранившей экономические основы советского госкапитализма, преобладанием госсобственности, элементами социальной защиты населения и жесткой вертикалью власти во главе с президентом.
Со временем установилась фактически диктатура Лукашенко. Пользуясь безусловной поддержкой населения, он бессменно руководил государством, определял политический и экономический курс, формировал под себя элиту и государственную вертикаль. Заключив союзный договор с Россией, Лукашенко умело пользовался своим положением. За счет дешевых российских энергоресурсов и других преференций поддерживал экономику на плаву и приличный уровень жизни населения, создавая видимость успешного государственного руководителя, особо не утруждая себя обязательствами по союзному договору и более тесной интеграцией.
Все это привело к формированию деградирующей политической системы, ставшей тормозом в развитии государства. Значительная часть населения стала проявлять недовольство, в обществе начали созревать тенденции с требованиями перемен в государственном устройстве. Противоречия с российским руководством по поводу будущего союза нарастали, Лукашенко с целью усиления своей власти целенаправленно стал насаждать в обществе белорусский национализм и в итоге лишился многих российских преференций. В ответ он стал заигрывать с Западом, что еще более осложнило ситуацию.
Идеологические расхождения
В идеологическом плане Украина и Белоруссия также принципиально отличались. На Украине с середины XIX века поляками культивировалась национальная идея построения независимого украинского государства, в основу которого положен местечковый галицкий национализм, не признающий русские корни населения Украины и питавший лютую ненависть ко всему русскому. Эта идеология, зародившаяся в Галиции, став государственной, усиленно навязывалась элитами всему населению страны и постепенно охватила значительную его часть. Учитывая, что идеология галицкого национализма в принципе несовместима с идеей русского единства, она исключала какую-либо интеграцию Украины и России.
В Белоруссии на момент распада Союза не было никакой национальной идеи самостоятельного белорусского народа, практически все население считало себя одной из ветвей единого русского народа, а националистические идеи были уделом маргиналов. На этой волне Лукашенко и пришел к власти. Для усиления и удержания единоличной власти Лукашенко начал искусственно формировать и через государственную машину пропаганды навязывать населению национальную идею «литвинства» — независимого белорусского народа со своей историей, языком и с родословной от Великого княжества Литовского. Постепенно эта идея овладела частью ориентировавшейся на Запад интеллигенции, а также молодежи, а окружение президента, стремящееся конвертировать свою власть в капитал и сохранить его на Западе, успешно продвигало идею в массы.
С целью становления «национального самосознания» государственный аппарат навязывал во всех сферах белорусский язык, несмотря на то, что им владели всего лишь 5-7 %, а пользовались только 2-3 % населения. Белорусскую речь можно услышать только в глубинке на западе Белоруссии.
Белорусское общество при таком прессинге власти и поддержке Запада постепенно созревало для принятия навязываемой «литвинской» идентичности; эта идеология овладевала массами и меняла мировоззрение и самосознание значительной части белорусского народа.
В России с началом возрождения в 2000-е годы русского государства национальная идея и образ будущего так и не были сформулированы, в стране продолжала господствовать либеральная идея из 1990-х, а в статье 13 Конституции РФ оставалась старая формулировка: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». То есть Основной закон государства не определял цели его развития и не ставил перед правящим классом задачи, которые он должен был реализовывать.
Без национальной идеи и образа будущего России не могла быть привлекательной для своего населения и окраин. Строящийся в России воровской капитализм мало кого привлекал, особенно это касалось Белоруссии, опасавшейся либеральных реформ и грабительской приватизации. Сложившаяся ситуация вполне устраивала олигархов с окраин, сполна воспользовавшихся в 1990-е таким положением. Как воронье, олигархи слетались в Москву для согласования планов совместного разграбления советского наследия и утверждения своей власти в образовавшихся «княжествах».
Отсутствие в России государственной идеологии и образа будущего во многом сдерживало и продолжает сдерживать развитие государства и интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Народы окраин пока не видят для себя явных преимуществ от интеграции с Россией, а элиты вполне удовлетворены текущим положением и продолжают усиливать дезинтеграционные процессы.
У элит и народов окраин нет интереса в интеграции
Украинские и белорусские элиты по разным причинам старались дистанцироваться от России. Их главная цель — создание независимых государств и безраздельное господство в них. Украинская элита боялась поглощения более сильным конкурентом, а белорусская опасалась приватизации госсобственности по российскому образцу и ликвидации отстроенной социально-экономической модели государства, на которой держалась ее власть. Потеря экономической базы элиты неизбежно вела к потере и краху политической власти.
Все это говорит о том, что население и элиты Украины и Белоруссии не были заинтересованы в интеграции своих государств с Россией. Главной целью украинских и белорусских элит все эти годы было стремление усилить свою государственность за счет преференций и дешевых энергоресурсов со стороны России. На Украине они успешно разворовывались, а в Белоруссии шли на поддержку не совсем эффективной социально-экономической системы.
Эволюция постсоветского пространства на примере Белоруссии и Украины привела к созданию трех государств с принципиально разными, несовместимыми социально-политическими и экономическими моделями развития. В России сформировалось сильное государство без национального образа будущего и либеральной экономической основой, в Белоруссии — диктатура президента на основе госкапитализма и социальной защитой населения, а на Украине — неонацистская олигархическая республика под внешним управлением. При этом российская элита не ставила перед собой цель интеграции постсоветского пространства, а искала пути удовлетворения своих чисто коммерческих интересов, далеких от государственных.
Стимулы для постсоветской интеграции
Для возрождения России и русской цивилизации интеграция постсоветского пространства в том или ином виде необходима, но для этого должны сложиться соответствующие условия. Украинской и белорусской элите придется осознать, что их государства являются лимитрофами на стыке двух цивилизаций и самостоятельно существовать не могут, они всегда будут под контролем или России, или Запада. Им придется переосмыслить свой статус, поумерить свои амбиции и усвоить, что, кроме России, им никто не поможет.
В интересах интеграции трех ветвей русского народа на Украине и в Белоруссии необходимо возрождение русской самоидентификации населения с украинской и белорусской спецификой и формирование пророссийской контрэлиты. Также необходима привлекательная для всех государственная идеология будущего России, подчеркивающая, кто мы и к чему стремимся.
Русское самосознание у большинства населения Белоруссии еще сохранилось, и контрэлите, которая может быть сформирована на базе остатков постсоветской элиты, не так сложно будет убедить его в необходимости интеграции с Россией.
На Украине контрэлите в принципе неоткуда взяться, там все зачищено. Она может формироваться только на территории республик Донбасса и затем интегрироваться в Украину. Украинское общество — не белорусское, в значительной степени оно заражено национализмом, там предстоит много сделать для возвращения русского самосознания. Без формирования привлекательного образа будущего России этого вряд ли удастся достичь.
Не такая простая ситуация с элитой и в России, население также ждет от власти не пустых обещаний, а конкретных перемен. Законсервированная либеральная модель, тянущаяся из 90-х, является тормозом развития, без ее слома невозможно достичь компромисса и взаимопонимания в обществе и с окраинами. Российская элита должна приобрести другое качество, без ее очищения от либералов, продолжающих паразитировать на теле государства, создать привлекательный образ России невозможно.
Вместо навязанного либералами чисто финансового смысла развития общества, направленного на интеграцию финансовых и бюрократических структур, нужны социальные и политические идеи и смыслы, направленные на интеграцию стран и народов. Только выдвижение и реализация новых социально-политических и экономических моделей развития общества, направленных на усиление государства и повышение благосостояния населения, могут остановить распад и деградацию постсоветского пространства.
