Рассмотрение кейса (не)разработки Куштау всё чаще отсылает к «Сказке о рыбаке и рыбке» А. С. Пушкина. Сначала «Башкирская содовая компания» (БСК), чувствуя своё всесилие и крепкие лоббистские позиции в федеральной и региональной власти, отправляла «информационных гонцов» с новыми и новыми требованиями расширения своих притязаний на сырьевой фонд республики, стремясь заполучить самые лакомые объекты, невзирая на их охранный статус и значение для народа Башкири. Затем, когда терпение общества иссякло, руководство БСК рискует не только утратить своё феодальное влияние в регионе, оставшись у разбитого корыта, но и лишиться в принципе этого самого корыта.
Разворот ситуации на 180 градусов под общественным давлением — редкий случай для внутренней политики России. Такое могло происходить при смене руководства региона или собственников организации, но чтобы одни и те же акторы в момент разворачивали ситуацию — нонсенс. Некогда «всесильные» менеджеры БСК теперь могут потерять компанию, а находившаяся под напором критики администрация Башкирии — стать «собирателем» утраченных республиканских богатств. Еще две недели назад руководство Башкортостана выступало рупором и защитником интересов БСК, а сегодня Радий Хабиров ва-банк идёт на отрытый конфликт с одним из крупнейших плательщиков дивидендов в республиканский бюджет, подключив все свои контакты на федеральном уровне.
Вчера (26 августа) Владимир Путин публично поддержал протестующих, потребовав скорейшего разрешения данного конфликта, а также проверки законности приватизации «Башкирской содовой компании». Очевидно, что основной фактор, повлиявший на позицию президента — информация о том, что сверхприбыль компании активно выводится в офшоры, а не идёт на развитие региона, хотя ещё в начале третьего срока Путин давал чёткие сигналы, что капитал должен быть возвращён в страну из офшорных компаний. Интересно, что В. Путин выразил недоумение тем, что в начале 2013 года республика «абсолютно чудесным образом» лишилась контрольного пакета акций предприятия, хотя ситуация все эти годы была известна и широко обсуждалась, но ни недовольства, ни конкретных действий со стороны администраций Хамитова (Рустэм Хамитов руководил республикой с июля 2010 года по октябрь 2018 года — прим.) и Хабирова не наблюдалось.
Что послужило триггером к тому, что Радий Хабиров кардинально изменил стратегию действий, открыв дискурс о выкупе части акций БСК, а затем и пересмотре сделки? Изначально это виделось как политический шантаж со стороны главы республики, целью которого было склонить менеджмент компании к поиску компромиссного решения по поиску новой сырьевой базы. Однако эта идея встретила неодобрительный ропот, поскольку приватизация в 2013 году проходила с рядом нарушений и многие считают сделку несправедливой, а за неё, в таком случае, пришлось бы заплатить дважды на фоне бушующего кризиса.
Р. Хабирову сейчас необходимо вернуть растраченный политический капитал. Вернувшись в республику в 2018 году на фоне очень высоких ожиданий, он обладал беспрецедентным уровнем поддержки, фактически не имея контрэлит. Тем не менее, как это часто бывает, высокие ожидания привели к сильным разочарованиям, апогей которых мы увидели в противостоянии на Куштау. При этом вопросы к нему накопились и внутри республики, и в Москве, что также стало катализатором к стремлению оперативно и максимально выгодно решить ситуацию.
Модератором ситуации Радий Хабиров обозначил первого вице-премьера правительства республики Андрея Назарова. Ему был поручен поиск компромисса между всеми интересантами и урегулирование конфликта. Отчасти благодаря этому резко изменилась тональность ситуации — силовой сценарий сменился дипломатическим, а экономическая и политическая рациональность возобладала над амбициями. Всё это дало неплохой кумулятивный эффект — были приняты стратегически верные решения по деэскалации конфликта, разряжению ситуации, а через контакты на федеральном уровне началась активная работа по формированию выгодной для республики повестки. Выступление Путина и последующие решения Москвы — отчасти результат грамотной и своевременной медиации Андрея Назарова и демонстрация лоббистских возможностей нынешнего руководства республики.
Однако покупка компании не принесла бы Хабирову желаемых политических очков, лишь непонимание и осуждение со стороны жителей республики. В бюджете региона объективно нет свободных средств на приобретение части компании, а очередную растрату средств сочли бы за двойную несправедливость и компенсацию собственникам БСК потерь от недополучения желаемой сверхприбыли.
Тем временем позиция БСК становилась всё менее конструктивной, сводясь к манипуляциям и безальтернативным требованиям. Всестороннее давление вынудило Радия Хабирова идти ва-банк и инициировать расследование приватизации компании. Понятно, что данное решение не могло быть принято без всесторонней поддержки федерального центра — на это администрацией Хабирова были брошены все имеющиеся ресурсы, апеллируя к офшорному характеру собственности БСК и работе «не по понятиям».
Вслед за заявлениями Владимира Путина возбудилась и Генеральная прокуратура Российской Федерации, что уже фактически является сигналом к тому, что нынешние собственники компанию потеряют — добровольно или принудительно, но принципиальное решение принято. Для них сейчас стоит лишь вопрос цены. Однако данная ситуация несёт в себе ряд рисков не только для частных акционеров, но и для руководства республики.
Во-первых, добровольно-принудительный характер сделки, с правовой точки зрения, может вновь оказаться несправедливым и стать поводом для очередного пересмотра спустя некоторое время. Аналогичная ситуация произошла с «Башнефтью», превратившись в сериал с уголовными делами и сменой собственников. Администрации Хамитова тогда удалось вернуть республике 25%-й пакет акции, что воспринималось как победа, но нынешнее руководство региона сегодня постоянно сталкивается интересами с Роснефтью и отбивается от слухов о продаже своего пакета основному акционеру. Дальнейшая судьба компании по сей день находится под вопросом — не исключён новый пересмотр структуры владения при очередных политических изменениях.
Во-вторых, бенефициаром «национализации» может стать внезапно появившаяся «третья сила» — кто-то из крупных федеральных игроков. Пользуясь нестабильностью ситуации, близкий к Кремлю бизнесмен может заручиться поддержкой федерального центра, пообещав обеспечить надёжную «передержку» БСК, модернизацию производства и решение внутренних конфликтов. В таком случае республика рискует в лучшем случае остаться с тем же минимальным пакетом акций или вовсе утратить свою долю. В своё время именно такая ситуация сложилась и вокруг «Башнефти».
В-третьих, подобные конфликты собственников, национализация и уголовные дела в любом случае негативно влияют на репутацию республики. Администрация Хабирова делает большую ставку на привлечение инвестиций в регион и улучшение положения местного бизнеса. Пока этот процесс идёт весьма успешно, но подобная история может заставить потенциальных инвесторов задуматься о надёжности вложения в регион. Главное в бизнесе — доверие и гарантии как минимум не потерять свой капитал.
Однако для жителей республики на сегодняшний день складывается наиболее благоприятная перспектива. Главная цель протеста — сохранение шиханов — достигнута. Руководство региона развернулось лицом к публике и нацелилось на решение еще одной несправедливости — возвращение утраченного производства, сулящего дополнительные средства в республиканскую казну, что всегда важно. Вновь обретённые средства в виде дивидендов станут дополнительным ресурсом для реализации социальных программ, позволят увеличить финансирование проблемных сфер, усилить поддержку пострадавших в пандемию экономических субъектов. В целом зарождение и становление гражданского общества в республике — очень важный инструмент к формированию работающих социальных институтов.
Жители Башкирии многие годы были отстранены от принятия решений и дезорганизованы из-за патриархальной политической культуры региона. Сегодня ситуация меняется, появляются инструменты для последовательного и стабильного развития на основе институционализированной системы управления регионом, где принятие решений не будет базироваться на интересах или политической воле одного актора, а будет вырабатываться на основе открытых процедур и консенсуса. Главное — в очередной раз не упустить исторические возможности.
Арсен Маратович Шаяхметов, научный сотрудник Научно-исследовательского и информационного центра Башкирской академии государственной службы и управления при Главе Республики Башкортостан
