В то время как в России ситуация с коронавирусом в какой-то степени стала легче, некоторые другие страны все больше погружаются в пучину кризиса – и чисто медицинского, и экономического. Речь идет не только о крупных государствах типа США или Индии. Главную трагедию с коронавирусом сейчас переживает Перу. Как такое произошло?
В какой из стран мира пандемия коронавируса выглядит наиболее страшной? Казалось бы – США, там же 5,3 млн зараженных. Ну, в Бразилии тоже тревожно с ее 3,22 млн заболевших, и в Индии – там 2,5 млн. Но это все абсолютные цифры, не дающие истинной картины ковидной катастрофы. Более точно положение вещей отражают все-таки показатели относительные, в частности число больных на 100 тыс. жителей. И эта характеристика наиболее удручающая в Перу.
По данным на 15 августа количество зараженных в стране достигло 516 296 человек. Умерло 28 856. Путь от отметки в 400 тыс. заболевших до 500 тыс. занял у этой страны всего полмесяца. При населении в 32 млн получается, что «уханьской пневмонией» заражены 1615 человек из 100 тысяч. Это мировой рекорд.
Карантин убил экономику
Перу – первая страна в Латинской Америке, объявившая национальный карантин, чтобы остановить распространение COVID-19. Жесткая изоляция началась в стране 16 марта, когда был зарегистрирован всего 71 случай. Несмотря на это, вирус в Перу распространялся с фантастической скоростью.
Карантин продержался по 30 июня. А все потому, что до коронавируса Перу прогнозировала рост на ВВП 4,0% на 2020 год и начала год с благоприятных показателей: 2,98% в январе и 3,83% в феврале. После начала пандемии график ВВП сначала вошел в пике, а потом стал демонстрировать просто свободное падение. Показатели марта 2020 были ниже результатов того же месяца годом раньше на 16,26%, апреля – на 40,49%, мая – на 32,75%, июня – на 18,06%. По мнению перуанских экспертов, «карантин наполовину парализовал экономику и оставил без работы 2,6 млн перуанцев». От карантина пришлось отказаться в режиме «лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Ужасный конец удалось отсрочить, но ужас без конца при этом продолжился.
Рынки – одни из немногих мест в Перу, которым было позволено и во время режима самоизоляции не изолироваться. Благодаря чему они быстро стали основными источниками распространения инфекции, концентрируя огромные толпы людей.
После полутора месяцев работы на рынках при почти полном отсутствии мер безопасности правительство начало проводить там экспресс-тесты. На некоторых, таких как фруктовый рынок Лимы, зараженными оказались 80% продавцов. «Вы идете за фруктами, а вам в нагрузку к ним бесплатно и со всей любезностью прикладывают COVID-19», – констатировал президент Перу Мартин Вискарра в одном из выступлений.
Часы работы рынков были сокращены из-за введения комендантского часа, и это заставляло народ укладываться с покупками в более короткое расписание. Концентрация людей у прилавков по этой причине возрастала. Не помогло и противоречивое правило разделения мужчин и женщин, чередовавшее их выходы на улицу через день. В «женские дни» скученность была высокой, даже выше, чем в «общие» – до введения разделительной нормы.
Одним из результатов карантина стало и уменьшение на улицах количества личного транспорта – из 2 млн личных автомобилей 90% остались в гаражах. Десятимиллионная Лима полностью пересела на общественный транспорт. Метро (одна линия) и автобус в таких условиях стали местом повышенной угрозы распространения вируса SARS-CoV-2.
Однако тестирования пассажиров транспортных сетей начали проводиться только в конце мая. От 25% до 43% пассажиров метро Лимы получили положительный результат на наличие коронавируса. Транспорт также помог вирусу, первоначально сконцентрированному в районах проживания среднего класса, распространиться среди беднейших слоев населения.
Обратный эффект помощи
Практически 70% экономически активного населения страны живет за счет того, что ходит на работу ежедневно. И 70% от упомянутых выше 70% живет уличной торговлей. В карантин эту возможность зарабатывать на жизнь очень многие потеряли – и правительство решило запустить программу субсидий и поддержки для беднейших домохозяйств.
Однако эти государственные пособия в конечном итоге сработали на увеличение передачи инфекции. Фокус в том, что большое количество малоимущих в Перу не имеет банковских счетов, на которые должны были быть перечислены средства и которыми можно было бы распоряжаться по интернету. Людям пришлось ходить за субсидиями – и возникавшие очереди никак не способствовали сокращению числа контактов.
Коронавирус также распространился во время доставки корзин с продуктами питания. Главным образом – уязвимым группам населения, особенно из числа коренных народностей. Наиболее красноречивый пример – случай в регионе национального парка Пукакуро, где проживает этническая община индейцев-ачуар. Туда прибыла муниципальная делегация для передачи жителям гуманитарной помощи – и среди чиновников, поехавших «сделать как лучше», оказалось несколько зараженных коронавирусом.
Вымирание аборигенов
Пандемия усугубила агонию двух коренных народов, пострадавших от болезни в регионе Амазонки: аваджун и хуамбисас. В северных джунглях страны медицинское обслуживание всегда было недостаточным, а сегодня там вообще способно работать только 30% из того медицинского персонала, что есть. Остальные были инфицированы, потому что они не получили вовремя достаточного количества средств защиты или лекарств – несмотря на то, что запрашивали их с апреля.
1 июля министр здравоохранения страны Виктор Самора, пытаясь представить все так, будто проблемы не существует и все под контролем, оценил количество представителей двух названных коренных народностей, инфицированных COVID-19, в 185 человек. Однако Панамазонская церковная сеть в этот же день сообщила свои регистрационные данные, в 15 раз превосходящие официальные показатели: 3116 инфицированных коренных перуанцев и 369 умерших по состоянию на 23 июня, согласно отчетам координатора организаций коренных народов бассейна Амазонки.
Собкор по Перу испанской El Pais Жаклин Фаукс попыталась по телефону выяснить обстановку в отделе коренных народов сети здравоохранения приамазонской провинции Кондорканки. «В регионах с коренным населением Амазонки (Лорето, Укаяли, Мадре-де-Диос) власти отреагировали слишком поздно на наши предупреждения о грозящей катастрофе», – ответила на другом конце провода руководитель отдела Клелия Джима. Чиновница при этом отчаянно пыталась подавить душивший кашель: коронавирус достал и ее лично.
«Слишком поздно» – опять-таки чрезвычайно смягченная характеристика реального положения вещей. Разговоры о тяжелом положении коренных народов – это практически вся помощь, оказываемая им. Заболевшие, по свидетельству Джимы, лечатся народными средствами, собирают травы и заклинают духов. Помогает это слабо.
Мэр района Сенепа Карлос Янкикат, также зараженный, отвечает на телефонные звонки с затрудненным дыханием. «Ситуация очень сложная: нет лекарств, лечимся народной медициной, занимаемся самолечением. В этом районе очень низкий уровень экономики, мы находимся на границе с Эквадором, у нас высокий уровень недоедания среди детей и 84% людей с неудовлетворенными потребностями, – с беспокойством говорит он. – Здесь нет электричества, нет интернета, нет ничего. Поэтому учителя ходили на дом, чтобы проводить уроки со школьниками. И заражают учеников, а те – своих родителей».
Но даже в более благополучных районах из-за заточения по домам многие семьи остались без средств к существованию и возможности оплаты арендуемого жилья. Это обусловило массовую миграцию некоренных жителей Лимы в районы их происхождения. Тысячи людей, которые столкнулись с возможностью умереть от голода в столице, вышли на шоссе, готовые пройти сотни километров пешком, чтобы вернуться в свои родные места. В результате COVID-19 достиг удаленных районов, где его раньше не было.
Когда карантин нельзя ни ввести, ни отменить
Уже к маю экономическая ситуация стала настоящей катастрофой для большинства перуанцев. Нелегальные торговцы, не получившие матподдержки, вынуждены были продолжить работу на улице, что, естественно, означало массовое нарушение карантина. В итоге в столице страны Лиме ограничения сняли явочным порядком – и в первую очередь для работников сотен официальных коммерческих галерей и лавочек, закрытых по распоряжению правительства.
В Перу уже более 150 дней действует чрезвычайное положение. Несмотря на то, что возвращение к карантину экономически невыгодно и вызывает опасения возникновения «бунта закрываемых народных масс», властям вновь приходится отправлять население наиболее опасных районов «сидеть дома». Это называется «целенаправленный карантин».
А статистика заболеваемости продолжает расти. И с ускорением. Ужас без конца продолжается.
