Вечером 4 августа 2020 года в столице Ливана Бейруте случилась трагедия. Взорвалось 2750 тонн аммиачной селитры, конфискованной в 2013 году на судне «Rhosus» и хранившейся в портовой зоне. В результате взрыва погибли более 150 человек, а еще около 6 тысяч получили ранения. О масштабах разрушений можно судить по следующим фактам: повреждены дома на расстоянии 10 километров, около 300 тысяч жителей 360-тысячного города остались без крыши над головой.
В подобной ситуации любое правительство первым делом сосредотачивается на ликвидации последствий катастрофы. Ливанское руководство, напротив, тут же занялось «расчетом ущерба». Уже в первый день власти Ливана заявили о потерях в 3 миллиарда долларов. Затем цифра выросла до 5 миллиардов, потом до 15 миллиардов...
Еще более странным было то, что первая версия возможной причины трагедии была озвучена не президентом Ливана, а главой США. В Бейруте еще гремели взрывы, а Дональд Трамп поспешил заявить о «теракте». Из его комментария: «Соединенные Штаты готовы помочь Ливану. У нас очень хорошие отношения с ливанским народом, и мы будем там, чтобы помочь вам. Это похоже на страшное нападение… Взрыв, похоже, был вызван какой-то бомбой». Подобное выглядело как установка.
Не менее интересно разворачивались и последующие события. Спустя два дня после этого заявления ливанский президент назвал предварительные версии произошедшего. Их оказалось три: халатность, несчастный случай, внешнее вмешательство. Западные СМИ тут же проигнорировали две первые версии и сосредоточились на третьей. Единственный вопрос, на котором они фокусировали внимание, был следующим: взорвалась бомба или произошел ракетный удар? В последнем случае непрозрачно указывалось в сторону Сирии. Явный намек на пункт материально-технического обеспечения ВМФ России в районе порта Тартус.
Попробуем разобраться, с чем связано такое поведение. Начать же следует с небольшого исторического экскурса.
До начала XX века территория современных Ливана, Сирии, Израиля, Государства Палестины, Иордании воспринималась как единое целое и называлась общим понятием «Левант» или «Великая Сирия». В 1920 году здесь было создано первое арабское государство в новейшей истории – Арабское Королевство Сирия. Правда, его существование оказалось недолгим и спустя несколько месяцев после создания королевство было оккупировано французами. Произошел раздел Великой Сирии.
Территория современных Израиля, Государства Палестины и Иордании перешла под управление Великобритании. Сирия и Ливан достались французам. В период деколонизации, происходившей по итогам Второй мировой войны, произошел второй раздел Великой Сирии. Стараниями британцев Ливан был отделен от остальной части Леванта и получил статус отдельного, «независимого» государства. Тем не менее это государство сохранило связь с современной Сирией. У них сохранились единые центробанк, денежная единица, финансовая и правовая системы. Предполагалось, что в дальнейшем Ливан и Сирия смогут объединиться.
Крест на этих планах поставили американцы. Американские банкиры быстро смекнули, что на Ближнем Востоке можно спровоцировать перманентный конфликт, после чего на нем неплохо заработать, организовав поставку оружия противоборствующим сторонам. Чтобы при этом не платить налоги, потребовалось создать оффшор. В этом плане американцев и привлек Ливан. Местные арабы были расколоты на три крупные конфессии: грекокатолики-марониты, сунниты и шииты. Между ними существовала давняя межконфессиональная и межплеменная вражда. Такая среда идеальна для реализации принципа «Разделяй и властвуй».
В 1958 году американские войска вторглись в страну и сформировали здесь марионеточное правительство. Под надзором «консультантов» из США была введена «национальная денежная единица» под названием «ливанский фунт», создан центробанк – Банк Ливана. Согласно закону, руководители Банка Ливана назначались исключительно из лиц, прошедших «стажировку» в одном из крупных западных банков и получивших от него рекомендацию. Так, нынешний глава ливанского центробанка до своего назначения работал в американском Merrill Lynch.
Еще одно правило – все международные сделки в рамках ливанской юрисдикции должны были рассчитываться исключительно в долларах. В долларах следовало хранить сбережения как в частных, так и в государственных банках. В итоге Ливан оказался страной с одним из самых высоких уровней долларизации в мире.
Далее были приняты законы, устанавливавшие низкие ставки корпоративных налогов, а во многих случаях позволявшие их и вовсе не платить. Это привело к буму банковской деятельности. Около 60 иностранных банков открыли свои представительства или другие структурные подразделения в Бейруте. С учетом того, что войны на Ближнем Востоке практически не прекращались, оружие в регион лилось рекой. В обратном направлении шли нефтепотоки. Расчеты по всем этим операциям осуществлялись через Бейрут. Благодаря этому уже в 1960-е годы Ливан получил неофициальный статус «ближневосточной Швейцарии».
В этот же период ливанский офшор стал приобретать четкие очертания финансовой пирамиды. В Ливане практически не развивалось собственное производство. Не было крупных месторождений полезных ископаемых. С учетом низких налогов единственным источником привлечения средств в бюджет было заимствование на внешних рынках. Для этого центробанк Ливана стал выпускать долговые обязательства. Чтобы привлечь к ним интерес, «гарантировались» проценты, существенно превышавшие среднемировые показатели. Эти обязательства предлагались коммерческим банкам, представительства которых находились в Бейруте. Те охотно их скупали в расчете на дополнительную прибыль. При этом доход по бумагам старых инвесторов платился за счет денежных средств инвесторов новых.
Потом в Ливан вторгались израильтяне, сирийцы или «многонациональные силы» во главе с США. Долговые облигации по причине наступления форс-мажорных обстоятельств превращались в простую бумагу. Ливанские долги обнулялись, и… игра начиналась сначала. Налицо были классические признаки финансовой пирамиды под называнием "схема Понци". Причем на ее вершине находился отнюдь не ливанский центробанк, а три банка США. Это JPMorgan Chase (США), Bank of America, (США), Citibank (США). Они входили в так называемую большую четверку банков, контролировавших финансовую систему США и фактически заправлявших в ФРС. Они же имели эксклюзивные права на операции с ценными бумагами Банка Ливана. Соответственно, в их карманах оседала львиная доля доходов от реализации ливанских долговых обязательств.
И все бы ничего, но с окончанием холодной войны ситуация на ближневосточном рынке вооружений претерпела серьезные изменения. Градус противостояния в регионе снизился, а вместе с ним упали и доходы от продажи оружия. Стремительно уменьшилось количество покупателей долговых обязательств Банка Ливана. Не возникали и форс-мажорные обстоятельства – никто не вторгался в Ливан.
На время финансовый рынок оживили войны в Ираке, затем в Ливии и Сирии. Большие ожидания связывались с развитием проекта под названием «ИГИЛ» (запрещена в Российской Федерации). Но эти надежды разрушила Россия, разгромив террористическую организацию. В этой ситуации с ливанского рынка ушел один из главных покупателей оружия и спонсор ИГИЛ. С 2016 года Саудовская Аравия стала активно выводить свои активы из Ливана.
Возникла кризисная ситуация. К концу 2018 г. государственный долг Ливана достиг $90 млрд, или 151% от ВВП страны, а в марте 2020 года правительство было вынуждено объявить дефолт. В этой ситуации Бейруту не осталось ничего иного, как обратиться к помощи МВФ и Всемирного банка. Их «рекомендация», т. е. условие выдачи кредитов: «содействовать экономическому подъему поможет восстановительный бум, который, прежде всего, поднимет строительную отрасль, и даже небольшие банки смогут извлечь из этого свою выгоду». Дело оставалось за малым – создать «предпосылки» для «восстановительного бума».
Собственно говоря, это и происходит на наших глазах. В Бейруте еще не утихли взрывы, а ливанское правительство и его западные «партнеры» организовали международную акцию под названием «сбор средств на восстановление ливанской столицы». Как мы увидели, суммы «помощи», «необходимой на восстановление», постоянно растут. В чьи карманы пойдут собранные средства – можно только догадываться.
Вот только этим дело явно не ограничится. Ведь для того, чтобы бейрутская рулетка под названием «рынок долговых обязательств Банка Ливана» возобновила свою деятельность, необходимо нечто большее. Нужна большая и долгосрочная война. Для этого, как показывает опыт, необходимо втянуть в конфликт крупнейшие мировые экономики. Прежде всего Россию.
В этом контексте становится очевидным, что недвусмысленные намеки Трампа в адрес нашей страны и выпады западных СМИ – лишь начало.
