Уже много лет Ливан – когда-то самая цветущая, стабильная и образованная страна Ближнего Востока – всё более погружается в пучину бесконечных кризисов, политических дрязг, военных столкновений, трагических инцидентов. Взрыв в бейрутском порту в мирное время привёл к последствиям, которые можно сравнить с потерями от военных действий. Люди вышли на улицы, и чувства протестующих можно понять. Руководство страны обещает провести в пятидневный срок расследование обстоятельств, которые привели к трагедии.
Но, надо признать, и руководство, и оппозиция явно «измельчали», лозунги и призывы носят какой-то вымученный, банальный характер, что совершенно не соответствует колоссальным масштабам трагедии. Демонстранты требуют «отставки правительства». И это – «лозунг момента»? Нынешнее правительство у власти всего несколько месяцев. И что, его смена – путь к недопущению в будущем таких потрясений? Полагаю, что ливанцы не готовы признать главного – заложенная в основе государственной идеологии идея этноконфессиональных сдержек и противовесов даёт сбои и, как показывает реальное развитие событий, ведёт к краху страны.
В Ливане насчитывается восемнадцать основных религиозных общин. В стране постоянно шла борьбы двух принципов построения государства – на общегражданской или на конфессиональной основе. Конституция 1926 г. предусматривала отход от конфессиональной системы построения государства и его органов. Однако конфессиональный принцип «взял реванш», восторжествовал, когда летом 1943 г. тремя важнейшими общинами – шиитами, суннитами и маронитами – был принят Национальный пакт, который предусматривал введение сложной системы конфессионального распределения высших постов в государстве.
Надо признать, многие тогда полагали, что это – образец «сбалансированного решения» этноконфессиональных проблем. Однако на практике идиллия длилась недолго и на деле вылилась в создание системы, при которой руководители страны, правительство всё меньше занимались делами практическими, важными для населения и развития страны, и все более уходили в тщательное отслеживание того, что происходит с «этноконфессиональным балансом». На важнейшие посты выдвигались люди не по своим профессиональным и гражданским качествам, а по степени надёжности их как «проводников» линии той или другой конфессиональной группы.
Такая система привела страну к гражданской войне 1975–1990 годов. Война многому научила ливанцев. На заключительном этапе военных действий на встрече, состоявшейся в 1989 г. в городе Таиф в Саудовской Аравии депутатами ливанского парламента была принята «Хартия национального согласия», которая, казалось бы, закладывала основы прочного гражданского мира на основе преодоления системы политического конфессионализма. Однако формальное упразднение этого принципа, к сожалению, не было подкреплено реальной политической работой руководства страны, лидерами партий и общественных течений. Ключевые посты по-прежнему раздавались по конфессиональному и просто родственному признаку, что неуклонно вело к «депрофессионализации» кадров государственного управления, системной коррупции. Сегодня по большому счёту страна пожинает плоды тех манипуляций.
Одновременно с этим феноменом в стране развивался и другой процесс – формирования всё более мощных «параллельных», внегосударственных конфессиональных, клановых военных организаций. Не доверяя друг другу, наиболее крупные конфессиональные группы стремились для подстраховки иметь свои боевые дружины. При численности армии порядка 70 тысяч человек и сил МВД – около 30 тысяч человек, общее число членов партийно-конфессиональных формирований в последние годы достигло 40 тысяч человек, из них около 30 тысяч приходилось на «Хизбаллу». И сегодня в Ливане широкое распространение получила точка зрения, что взорвавшиеся припасы – секретный арсенал параллельных силовых структур, которые свободно существуют и ведут свою деятельность на территории страны. Прежде всего, в этом контексте указывают на «Хизбаллу».
В Бейруте, в других районах страны распространяется информация о том, что район порта, в том числе портовые складские помещения давно перешли под практически единоличный контроль «Хизбаллы», которая использует взрывчатые вещества для изготовления оружия и боеприпасов. Высказывается мнение, что «Хизбалла» широко использовала порт для контрабандного ввоза тяжёлого военного оборудования, которое нельзя было перевозить на грузовиках по суше или в самолётах.
Внимательно следят за развитием событий израильтяне, которые привели в повышенную готовность свои войска. За две недели до взрыва они усилили контроль за ситуацией на границе с Ливаном. Израильтяне также говорят об имеющейся у них информации относительно планов значительного увеличения производства в мастерских «Хизбаллы» оружия, в том числе высокоточных ракет.
Самое главное – ливанские банки могли быть удачным промежуточным элементом в организации торговых сделок САР с внешним миром. Сейчас с прогрессирующим ослаблением ливанской государственности, всех структур госуправления и инфраструктуры это будет делать практически невозможно.
По имеющейся информации, в последние недели наиболее «смелые» компании Азии начали в обход санкций прорабатывать варианты вхождения в экономику Сирии через Ливан для осуществления контрактов на восстановление страны по формуле «инвестиции в обмен на права собственности». Теперь же и эти планы оказываются малореальными.
Ливанская трагедия разыгралась как по нотам именно в тот период, когда начали сказываться негативные последствия новых масштабных санкционных мер США против Сирии, ухудшилась финансовая обстановка в САР, усилились оппозиционные настроения, в частности в политически важном районе Дерии. По-видимому, ливанские события будут использованы и против Сирии, они могут стать частью общего плана изоляции и «удушения» режима Асада. Совершенно очевидно, что выступления в Ливане против «Хизбаллы» и Ирана будут максимально использованы теми силами внутри Сирии, которые ратуют за прекращение военного присутствия Ирана во всех формах на сирийской территории.
В целом Ливан переживает не просто трудные дни. Он стоит перед необходимостью определиться со стратегией своего дальнейшего развития. По-видимому, и для Ближнего Востока предпочтительнее выглядит модель гражданского общества, где каждый гражданин прежде всего – гражданин, а затем уже приверженец той или иной этноконфессиональной группы. По такому пути в 1960-е гг. начинал идти Египет, жаль, что развитие событий в этой стране и регионе в целом «притормозило» дальнейшее укрепление тенденции.
Российская Федерация в эти дни проявила свои традиционно дружественные чувства в отношении народа Ливана. Оказывается значительная гуманитарная помощь. Москва готова помочь в различных вопросах восстановления нормальной жизни в стране. Ливанцы – талантливые и трудолюбивые люди. Нет никаких сомнений в том, что они мужественно преодолеют трудности и испытания, восстановят разрушенное, найдут оптимальные варианты дальнейшего государственного строительства. Они могут всегда рассчитывать на искреннюю дружбу и поддержку россиян.
