Сегодня, 8 августа 2020 года, исполняется ровно 20 лет со дня взрыва в подземном переходе на станции метро «Пушкинская» в Москве. Как сказали потом, «первого в Москве в новом тысячелетии», который унес жизни 13 и ранил несколько десятков человек.
Однако этот четвертый по счету взрыв в метро примечателен тем, что он только через 5 лет был признан терактом и до сих пор остается нераскрытым. А если быть точным, то о нем уже давно забыли. И если заказчиков исполнителей и установят, то только случайно, в процессе расследования других подобных терактов. Или если кто-то из террористов, мечтающих прослыть героями за свое «правое дело» и привлечь к нему и к себе больше внимания, возьмет на себя еще и этот «висяк».
Справедливости ради следует отметить, что первый теракт в московском метро случился еще в далеком 1977 году, когда армянские националисты во главе со Степаном Затикяном, одним из создателей Национальной объединенной партии Армении (НОПА), взорвали бомбу в вагоне метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская» и убили 7 человек. Второй теракт состоялся уже только 1996 году, когда на террористической арене господствовали выходцы из Чечни. Поздним вечером 11 июня они взорвали самодельное устройство на перегоне между станциями «Тульская» и «Нагатинская», убили 4 и ранили 14 человек. Третий случился в январе 1998 года на станции «Третьяковская», когда было ранено три человека.
По словам правоохранительных органов, теракт расследовался со всей тщательностью. Было проведено более 100 экспертиз и допрошено 300 потерпевших и свидетелей. В течение года на причастность к взрыву были проверены 6432 человека, выехавшие из столицы 8 и 9 августа 2000 году. Исследуя версию коммерческих разборок при переделе торговых площадей в этом месте, проверено 6 348 предприятий. Подозревали в совершении теракта известных чеченских «мастеров» этого кровавого дела – до сих пор разыскиваемого Ачимеза Гочияева, одного из организаторов взрывов в домов в Москве и ростовском Волгодонске в 1999 году, и убитого в 2001 году Арби Бараева, «фаната»-соратника Шамиля Басаева, с которым они в 1995 году совершили страшный рейд в Буденновск. Но ничего не подтвердилось, и в 2006 году дело закрыли, посчитав, что все причастные к нему уже мертвы.
Дальше, к сожалению, взрывы в метро продолжались. И, кроме теракта 8 августа 2000-го, либо кто-то брал на себя ответственность за взрывы, либо виновных террористов устанавливали и наказывали. И тех, и других. А вот после августовского убийство только мемориальная плита памяти остается молчаливым напоминанием и о терроре, и о необходимости бороться с ним, а не только дежурно скорбеть и возлагать цветы.
Справедливости ради следует все же отметить, что политический террор - и индивидуальный (против отдельных лиц из власти), и коллективный («в назидание» всем причастным и непричастным) - достался современной России в наследство еще от Российской империи. Если не брать убийства императоров Петра III и Павла I своими придворными или внутриэлитные аристократические разборки типа «восстания декабристов» в 1825 году, то, по мнению большинства исследователей, «народным» террор стал после 1861 года, когда сторонники преобразований в России «из народа», поняли, что освобождение крестьян от крепостного права без земли – это, по сути, обман, который принес личную свободу, но не дал возможностей для нормальной жизни освобожденных. Новоявленные революционеры сначала предприняли так называемое «хождение в народ» - пропаганду своих идей в самом народе. Но разочаровываясь в революционном потенциале забитых и малограмотных крестьян, уже весной 1862 года один из таких «ходаков-народников» (по терминологии властей – «ходебщиков») Петр Зичневский в камере Тверской полицейской части составил прокламацию «Молодая Россия», в которой впервые призвал к массовому террору ради «народной революции»: «Россия вступает в революционный период своего существования. Снизу слышится глухой и затаенный ропот народа, угнетаемого и ограбляемого всеми, у кого в руках есть хоть доля власти, — народа, который грабят чиновники и помещики, грабит и царь… Сверху над народом стоит небольшая кучка людей довольных, счастливых… Между этими двумя партиями издавна идет спор — спор, почти всегда кончавшийся не в пользу народа… Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека и на борьбу с которым тратятся его лучшие силы один — революция, революция кровавая и неумолимая, революция, которая должна изменить радикально все, без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся ее, хотя и знаем, что прольется река крови, что погибнут, может быть, и невинные жертвы. Мы предвидим все это и все-таки приветствуем ее наступление. Мы готовы жертвовать лично своими головами, только пришла бы поскорее она, давно желанная…».
И уже 4 апреля 1866 года 25-летний мелкопоместный дворянин Дмитрий Каракозов стрелял в императора Александра II. И понеслось. А уже первый процесс против революционеров - «Дело о пропаганде в Империи» («Процесс 193-х» или «Большой процесс») в октябре 1877 – феврале 1878 годов – показал и вскрыл все недостатки и просчеты борьбы с террором в исполнении властей. Забвение или игнорирование этих просчетов, увы, сказывается на антитеррористической деятельности и сейчас. Стоит только нынешним российским правоохранителям впасть хотя бы в один «имперский рецидив», как террор начинает приносить и в современной России свои кровавые плоды.
«Процесс 193-х» же научил российские власти, что, во-первых, нельзя относится к борьбе с террором несерьезно, как конъюнктурной кампанейщине. К процессу, как казалось жандармам и чиновникам, были привлечены все участники «хождения в народ», которые были арестованы за революционную пропаганду с 1873 по 1877 год. Общее число арестованных по делу достигало четырех тысяч человек, но многие еще до суда были наказаны в административном порядке, часть была отпущена за отсутствием улик, а 97 не дожили в камерах до конца процесса (к началу процесса и в ходе его 47 подозреваемых скончались, 12 — совершили суицид и 38 — потеряли рассудок).
Во-вторых, нельзя доверять борьбу с террором и террористам преданным дилетантам-служакам, но непрофессионалам. Даже один из идеологов того процесса, обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев признавал, что жандармы «нахватали по невежеству, по самовластию, по низкому усердию множество людей совершенно даром». Из-за незнания, что называется, «предмета» и того, с кем жандармы имеют дело, из всей многочисленной массы арестованных были привлечены к дознанию только 770 человек. К следствию, которое затянулось на 3,5 года после нового отбора дошло 265 человек, а потом и вообще только 193 человека.
Кроме того, задержанные принадлежали, минимум, к 40 различным революционным кружкам, а их объединили в одно «преступное сообщество» и судили скопом за одно и то же: за «готовность к совершению всяких преступлений» и «ниспровержению порядка государственного устройства» за намерение «перерезать всех чиновников и зажиточных людей» и за «учение, сулящее в виде ближайше осуществимого блага житье на чужой счет». Обвинители на процессе тупо надеялись, что суд поддержит такое обвинение, а «разоблачение» преступников ужаснет общество и оттолкнет его от террора. Во многом случилось обратное – то, что потом назовут разновидностью «стокгольмского синдрома», то есть народного сочувствия преступникам.
Во-третьих, нельзя допускать метания власти и правоохранителей от намерения сурово наказать к либерализации отношения к террористам под давлением так называемого «либерального общества». Единственным мерилом отношения к террору и террористам должен быть закон, не знающий отступлений и «изъятий». А Российская империя Александра II в борьбе со злом замахнулась на червонец, а потом, ударила даже не на рубль, а на жалкие копейки. И из-за непрофессионализма «борцов», и из-за давления собственных либералов, и из-за давления так называемого «мирового сообщества», так как процесс уже тогда освещали многие зарубежные издания и откровенно либо издевались над устроителями процесса, либо обвиняли российские власти в «деспотизме». Императора о «смягчении участи» просили даже из его ближайшего окружения. В частности, тогдашний лидер либералов и глава тогдашнего МВД империи, граф Михаил Лорис-Меликов, предлагавший императору даже конституционные ограничения его власти.
Итог процесса тоже известен: суд приговорил 28 человек к каторге от 3 до 10 лет, 36 — к ссылке, более 30 человек — к менее тяжелым формам наказания. Остальные были ли бо оправданы, либо попали под амнистию, объявленную по случаю окончания русской победы в русско-турецкой войне. Император, правда, предписал все же выслать из столицы еще 80 человек из оправданных судом. Но сути дела это не изменило: среди помилованных на «процессе 193-х» и отпущенных на свободу были Андрей Желябов, Софья Перовская и Николай Саблин, будущие «первомартовцы», которые и подготовили убийство этого самого «милостивого» императора Александра II уже через три года после процесса, в 1881 году. А он, между прочим, по совету упомянутого выше графа Лорис-Меликова собирался через несколько дней обнародовать проект некой «прото-конституции» и сделать первый шаг к ограничению самодержавий в России.
И наконец, в-четвертых, нельзя игнорировать тот факт, что многие террористы – не просто фанатики, но и убежденные сторонники своих идей, которые обвинителям и борцам-антитеррористам просто необходимо детально и скрупулезно изучать. Чтобы не только наказывать по факту, но предотвращать сами теракты с помощью людей. А вот для этого необходимо проводить профилактику и превентивную разъяснительно-пропагандистскую работу среди масс. Главным образом обличая и развенчивая если и не суть идей, то хотя бы преступную и кровавую пагубность террора, от которого нередко гибнут ни в чем не повинные люди.
На «процессе 193-х» обратил на себя внимание тот факт, что ни один осужденный не подал прошения о помиловании. А это значит, что полностью не оправдался расчет устроителей процесса на то, что он показательно будет вскрыта «вся тлетворность изъясненных теорий и степень угрожающей от них опасности». Года за два года до начала процесса Комитет министров (прообраз будущего правительства при императоре), признавая «неизвестность размеров пропаганды» в обществе, надеялся и даже был уверен, что ни революционные теории, названные «бредом фанатического воображения», ни нравственный облик «ходебщиков в народ», в обществе «не могут возбудить к себе сочувствия». Министры четко объясняли поставленную перед процессом задачу – судить преступников и разъяснять суть их преступлений, иначе ничего ну будет. «При такой неизвестности нельзя ставить прямым укором обществу отсутствие серьезного отпора лжеучениям; нельзя ожидать, чтобы лица, не ведающие той опасности, которою лжеучения сии грозят общественному порядку, могли столь же энергично и решительно порицать деятельность революционных агитаторов, как в том случае, когда опасность эта была бы для них ясна», - писали министры. И оказались правы: непросвещенный народ безмолвствовал и или поставлял кадры в революцию, революционеры действовали, а «просвещенная» часть общества им в массе своей сочувствовала.
С тех далеких пор прошло уже более 150 лет, но проблема, как видим, остается. И периодический разгул террора, и сочувствие к нему со стороны «либеральных» и «просвещенных» товарищей и господ, и – это главное! – необходимость упредительной, разъяснительно- пропагандистской работы по профилактике террора, обличения и разоблачения его сути. Периодически, когда профилактика террора неотвратимом сочетается с твердостью власти и с необратимостью наказания за преступления, террористов удается локализовать, нейтрализовать и уничтожить. Или живых наказать за преступные намерения.
Но террор жив и сегодня, как мы знаем, стал международным, против которого Россия даже ракеты использует в борьбе. А все равно опасность есть, потому что, например, соседняя Украина разрывает межправительственный меморандум о сотрудничество с Россией в борьбе с терроризмом подписанный от 12 июля 2012 года и тогда же вступивший в силу. А перед этим у членов запрещенной в России террористической организации «Новое величие» во время обыска в 2018 году находят визитки экс-главы «Правого сектора» Дмитрия Яроша, который и сегодня призывает к террористическим действиям в отношении Российского государства. И если члены «Нового величия» скоро сядут надолго по приговору Люблинского райсуда Москвы, то Ярош по-прежнему гужуется в Украине. И готовит там националистического диктатора, чтобы победным военным маршем пройтись по Красной площади.
…И свежие цветы у памятной доски в подземном переходе станции метро «Пушкинская» сегодня напоминают именно об этом…
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
