«С праздником, православные, с Днём Крещения Руси!», – начала день в сети замечательный киевский журналист Елена Скидан. – Всё, что ни даст Он, всё наше. И горе луковое – тоже наше». Упоминание о «горе луковом» относилось к поздравлению администрации президента Зеленского с «Днём крещения Киевской Руси – Украины».
«Купить им там книжки какие что ли, – озаботилась Елена. – Или мультики по теме, хотя бы… Одно прошу: "Зина, Шарикову не наливать!”».
Однако же ввоз умных книг и показ правильных мультиков стране торжествующей шариковщины запрещён. Остаётся ликбез через интернет.
«1032 года назад равноапостольный князь Владимир Великий заложил фундамент единства нашего государства», – говорится в поздравлении Банковой. Но ведь «царь русов» (как называли его в византийских хрониках) «закладывал фундамент» отнюдь не неведомой ему Украины (которую изобретут спустя тысячу лет). Захватив Киев в статусе князя Новгородского, Владимир поставил затем и сына своего Вышеслава княжить в Новгороде (отнюдь не Волынском и даже не Сиверском). Ярослава (будущего «Мудрого») – в Ростове (тоже – не на «украинском» Дону). Мстислава – в Тмутаракань на далёком море, которое тогда называлось Русским, Станислава – в Смоленске, Судислава – во Пскове, Глеба – в Муроме, а пасынка Святополка – в белорусском ныне Турове. Так что если и Владимир (а не бабка его псковитянка Ольга) заложил фундамент единства государства, то того государства, которое разрушили создатели нынешней Украины.
«Именно утверждение христианских ценностей… стало важным указателем на пути украинского народа к обретению независимости», – открывают новые горизонты психиатрии летописцы времен Владимира Нерусского. Их предшественниками из обслуги равноостолопного Петра Томасоносца сообщали мы уже по секрету, что в Ипатьевской летописи наряду с русичами перечисляется более сорока народов. Некоторые – по несколько десятков раз. И ни разу – украинцы (не говоря уже об украх). Но даже если из врачебных соображений принять допущение, что русичи, это никакие не русские (даже корни этнонимов не совпадают, правда?), а, конечно же, те самые легендарные украинцы, то, получается, что до принятия христианства, «Украина-Русь» не была независимой? Чьим же вассалом была держава язычника Владимира? Может, Атлантиды? Так нет же, согласно последним открытиям украинской науки, Атлантида тоже была державой ариев – пращуров украинцев.
«Именно эти ценности (заложенные фундатором единства Руси, – Д.С.) закаливают наш народ в борьбе за территориальную целостность и суверенитет Украины (то есть, за сохранение раздробленности державы равноапостольного князя, – Д.С.), – продолжают демонстрировать коллективно-когнитивный диссонанс кэрманычи незалежной. Предсказуемо сей воинственный клич оглашается исключительно на мове, которую вряд ли уразумели бы крещаемые Владимиром киевляне и новгородцы.
Как видим «армія, мова, віра» – над чем ещё каких-то полтора года потешался электорат Зеленского – теперь и у него практически в одном флаконе. Осталось Томаса возвеличить, Впрочем, премьер-министр уже скачет с бубном вокруг идолища сего.
Ну и как же без евро-камланий: «Принятие христианства приблизило украинцев к большой семье европейских народов». Да вы что?! А как же «Україна – цэ Европа!»? Уже не? Всего лишь «приближенная к большой семье европейских народов»?!! Как же географический центр Эуропы под славным мистом Рахов? Как же «колиска індо-європейских націй и всієї Еуропейскої цивілізації»?
Оставим гордых потомков протоукров с их славными комплексами. Сообщив напоследок лишь, что русичи научили «большую семью европейских народов» мыться в бане, русские княгини открывали своим коронованным европейским супругам азы грамоты, да и само христианство пришло на Русь раньше, чем, скажем в Данию, Швецию и Норвегию, не говоря уже о балтийских лимитрофах…
«Боже великий, единый, нам Украину храни!» – цитируют выпускники лучших трускавецких университетов «Молитву» Лысенко, не подозревая, разумеется, что в оригинальном тексте «молитвы русских детей» – «Боже великий, єдиний, нам Русь-Україну храни». Слово «Русь» допускается семи жертвами украинского образования лишь в сочетании «Киевская Русь – Украина». Но если «Украина» употреблялась русскими летописцами исключительно как окраина Руси, то т.н. «Киевскую Русь» не знали ни они, ни западноевропейские хронисты. Термин этот придумали лишь в XIX (!) веке. Но не для названия государства, а для обозначения того периода в истории страны, когда её стольным градом был Киев. Первой же столицей Рюрика Ипатьевская летопись называет Ладогу, второй – Новгород Великий. Лишь после смерти конунга Киев становится первым (но лишь по чести, а не административно) городом конфедерации. Заметим, что в древней Руси таковым ещё успеет побывать Владимир-на-Клязьме и даже клятая-преклятая Москва.
Крещением же Руси Владимир скрепил культурно-историческое единство страны: от Черного (Русского) до Балтийского морей; от заставы Переяслав-Русский (тот, что теперь даже не Хмельницкий) до белорусских погостов княгини Ольги; от Карпат до Валдая.
Слава Богу, память об этом хранит Церковь православная на Украине. Поэтому таким контрастом государственным поздравлениям и, по нынешним временам даже подвигом прозвучала в День Крещения Руси проповедь митрополита Киевского Онуфрия: «Святой князь Владимир был выдающимся руководителем государства... В состав Руси тогда входила не только территория нынешней Украины, входила значительная часть нынешней России, входила Белоруссия, часть Польши, части других государств. То княжество, которое возглавлял святой князь Владимир, охватывало Волгу, Каму, Дон, Кубань. Поэтому говорить сегодня только о Крещении только “Киевской Руси” будет неправильно. Это будет уничижением трудов святого князя Владимира. Он крестил эту великую Русь».
И сколь нелепой на этом фоне смотрелся «Всеукраинский молэбэнь» в исполнении т.н. «киевского митрополита Епифания» под памятником Крестителю Руси (отметим, государственные каналы транслировали только эту службу) сопровождаемый хором с участием непокрытоголовых бабенций. Без нательных крестов, зато в вышиванках.
Воистину, когда Бог желает наказать, то лишает остатков благоразумия. И, похоже, речь тут не только о «незалежной цэркве в незадежной державе», но о самой «державе».
