Черные русские: кому цвет кожи помог сделать карьеру в Российской империи

Движение BLM не стихает уже больше месяца. Но, пока на Западе ниспровергают былые авторитеты и ищут расистские скелеты в шкафах у знаменитостей, Россия остается островком спокойствия. Все потому, что системного расизма не существовало ни в СССР, ни в Российской империи. Более того, российским подданным с николаевских времен строжайше запрещалось (под страхом уголовного преследования) прямо или косвенно участвовать в торговле черными невольниками даже за пределами страны, а любой американский раб автоматически получал свободу в случае, если он каким-то образом оказывался на территории России. Темный цвет кожи не просто не создавал проблем, но даже давал некоторые бонусы в определенных сферах. Кому он помог в Российской империи, вспоминает Евгений Антонюк. 

Фредерик Томас

Фредерик, он же Федор Томас, сделал в Российской империи карьеру, которая и не снилась подавляющему большинству темнокожих в США.

Он родился в США в не самой типичной темнокожей семье. Можно сказать, они были преуспевающими на общем фоне. Родители Томаса были не домработниками или прачками, а фермерами-землевладельцами, хотя и не крупными. Все закончилось после гибели его отца. Томас был вынужден перебраться в город и начать искать там свое место под солнцем. Несколько лет он проработал официантом и метрдотелем в ресторанах, но эти должности были пиком для чернокожего в США того времени, а Томас был амбициозен, ему хотелось большего.

Вскоре он перебрался в Париж, где работал метрдотелем в знаменитом ресторане Maxim’s. Там он и познакомился с путешествующим русским аристократом, который предложил ему перебраться в Россию и некоторое время поработать его камердинером.

В начале нулевых он переехал в Москву, где устроился официантом в "Яр" — самый знаменитый и популярный дореволюционный ресторан в России. Кутежи в "Яре" описаны у многих публицистов и писателей того времени. Томас быстро стал достопримечательностью ресторана. Помимо прочего, он обладал еще и недюжинными организаторскими способностями, чутьем и деловой хваткой. Поэтому за несколько лет вырос из официанта до арт-директора "Яра" (отвечал за культурно-развлекательные мероприятия). В этой должности он завел хорошие связи, перезнакомился со всеми знаменитостями российского шоу-бизнеса и в 1913 году открыл свою площадку в саду "Аквариум".

"Аквариум" пользовался огромной популярностью у публики и приносил такие доходы, что Томас открыл на эти деньги свой собственный роскошный ресторан и приобрел особняки в Москве и Одессе. В годы Первой мировой Томас проводил на своих площадках благотворительные концерты в пользу императорской армии и сам щедро жертвовал свои средства. Все это благополучие закончилось, как только к власти пришли большевики.

Томас решил не искушать судьбу и бежать подальше от своих освободителей. Однако ситуацию осложняло то, что он давно получил российское подданство и стал Федором Томасом. Американские консулы не желали вникать в проблемы "русского негра". Потеряв большую часть своего состояния, Томас все же сумел эмигрировать через Одессу в Константинополь, где попытался начать все заново.

Поначалу ему сопутствовал успех, но экономическая нестабильность, которая сотрясала Турцию, привела все его начинания к краху. Во второй половине 20-х все его предприятия прогорели, а сам Томас стал банкротом. Один из самых успешных рестораторов дореволюционной России умер в Турции в 1928 году.

Эмма Харрис

Приключения Эммы Харрис в России достойны авантюрного романа. С детства Харрис мечтала о карьере певицы, однако родители (отец работал на мельнице, мать была прачкой) крайне неодобрительно относились к подобной перспективе. Так что в Америке Харрис пришлось довольствоваться лишь пением в церковном хоре и работой горничной.

Все изменилось в 1901 году, когда она попала в труппу "Луизианские амазонки". Коллектив набирал немецкий импрессарио, в Европе в то время выступления темнокожих артистов были последним писком моды, поэтому множество артистов, не найдя себя в расистской Америке, уезжали в Европу, где отношение к ним было намного более благоприятным.

В 1904 году амазонки добрались до России. У них был запланирован долгий тур по губернским городам Российской империи. Коллектив принимали на ура, однако отношения между коллегами дали трещину. Во время гастролей в Вятке труппа окончательно распалась, каждая из амазонок двинулась своим путем.

Харрис в то время познакомилась с молодым очаровательным аристократом, который взялся помочь ее карьере и организовал ей тур по стране в качестве менеджера. Однако на середине тура открылась печальная правда: менеджер оказался не аристократом, а мошенником, который регулярно дурил артистку и присваивал себе большую часть гонораров. Скандал между ними привел Харрис в тюрьму, поскольку менеджер обвинил ее в шпионаже в пользу Японии (тогда как раз шла русско-японская война) и скрылся с деньгами.

Через несколько дней она была освобождена после вмешательства американского консула. Желая вернуться домой, она поехала в консульство с просьбой о помощи, но консул, узнав что она чернокожая, заявил, что не будет помогать ей. Харрис осталась в России и не прогадала, на родине она вряд ли смогла бы добиться подобного успеха в начале ХХ века.

Харрис переквалифицировалась на исполнение русских романсов и стала гастролировать по стране под псевдонимом Черный соловей. Порой она выступала и с экзотическими танцами. Во время гастролей в Тифлисе певица познакомилась с Александром Мизинкиным, за которого вышла замуж. Супруг стал ее менеджером.

Дела Черного соловья шли настолько хорошо, что вскоре супруги приобрели в Харькове особняк и один из первых городских кинотеатров. После начала Первой мировой Харрис перебралась в Москву, где попыталась начать карьеру еще и в кино, снявшись в фильме "Женщина дьявола".

Большинство американцев, живших в России, покинули страну после Октябрьской революции. Харрис по ряду причин этого не сделала. Более того, она весьма неплохо устроила свою жизнь и при большевиках. Однажды она из любопытства пошла на один из митингов в центре Москвы. Там выступал Ленин. Увидев ее в толпе, вождь пролетариата указал на нее пальцем и отметил, что ему очень отрадно, что на митинге присутствует представитель самой угнетенной расы в мире и что большевики приложат все силы, чтобы с этим угнетением покончить, после чего Харрис удостоилась оваций от собравшихся.

Вряд ли они знали, что представитель самой угнетенной расы живет гораздо лучше, чем 99,9% жителей тогдашней РСФСР. В 1918 году она заехала в роскошный особняк в Москве, имела целый штат слуг и благополучно избегала любых реквизиций и уплотнений, будучи представителем "угнетенной расы". Широкие связи позволяли ей без проблем добывать любые вещи на черном рынке в голодной Москве периода военного коммунизма.

Неудивительно, что в освобождении от угнетения Харрис не нуждалась. Поэтому ее симпатии были на стороне белых. Особняк Харрис вскоре превратился в одну из конспиративных квартир антибольшевистского подполья, хотя сама она формально числилась переводчиком в Наркомпросе. Осенью 1919 года чекисты провели аресты, Харрис два месяца просидела на Лубянке, но в итоге была отпущена. На прощание чекисты поведали ей, что непременно расстреляли бы ее, не будь она черной.

После окончания войны особняк Харрис все же уплотнили, оставив хозяйке несколько комнат. Эти комнаты стали своеобразным клубом для всех американцев, приезжавших по тем или иным делам в СССР. Сама Харрис окончательно прекратила творческую деятельность, став общественницей. Ей удалось попасть в МОПР — Международную организацию помощи борцам революции. Организация позиционировалась в 20-30-е годы как революционный аналог благотворительного Красного Креста. Харрис выступала на митингах в поддержку темнокожих революционеров и против расизма и угнетения в капиталистических странах.

В начале 30-х годов Харрис вернулась в США. Однако освоиться на родине после более чем 30-летнего отсутствия ей было трудно. Она затосковала по России и начала готовиться к возвращению. Но из-за проблем со здоровьем оно так и не состоялось. В 1940 году Харрис умерла, так и не вернувшись в Москву.

Коретти Арле-Тиц-Утина

Подруга Харрис и коллега по Луизианским амазонкам, также оставшаяся в России. Как и Харрис, Арле с детства мечтала о сцене, но рождение в бедной негритянской семье закрывало эту возможность.

Когда амазонки распались, Арле также начала сольную карьеру, выступая в основном с американскими эстрадными песнями и негритянскими спиричуэлсами, на исполнении которых она специализировалась. Иногда, к восторгу публики, певица исполняла русские романсы.

Арле выступала в основном в крупных городах. Выйдя замуж за обеспеченного адвоката Утина, она поселилась в шикарной квартире в центре столицы. В 1910 году она решила проведать родственников в Америке, но вписаться в жестко структурированное американское общество не смогла. Несмотря на то что она разбогатела, ее родители (домработница и сторож) были категорически против брака с белым. Кроме того, за годы в России Арле-Утина отвыкла от суровой расовой сегрегации, присущей США. Через несколько месяцев она навсегда покинула родину, чтобы остаться в России.

Вскоре после ее возвращения брак с Утиным распался. Сама Арле исполнила свою давнюю мечту и поступила в Императорскую консерваторию. Там она познакомилась с Николаем Бурениным. Он был не только известным пианистом, выступавшим вместе с Шаляпиным, но и одним из руководителей террористической организации большевиков ("Боевая техническая группа при ЦК", ответственная за добычу оружия и создание бомб).

Буренин организовывал благотворительные концерты, часть выручки от которых поступала в партийную кассу большевиков. Он также познакомил ее со своим приятелем, писателем Максимом Горьким, с которым Арле достаточно близко общалась до революции. В тот же период она вышла замуж за пианиста Бориса Тица.

После революции Арле-Тиц осталась в советской России, надеясь начать карьеру оперной певицы. Однако в начале 20-х годов оперное искусство считалось буржуазным и было мало востребовано в СССР. Поэтому в своих выступлениях ей приходилось делить программу на две части. В первой были оперные арии, во второй — американские спиричуэлсы. С середины 20-х годов Арле-Тиц гастролировала по стране с Государственным филармоническим оркестром.

Во второй половине 20-х годов с наступлением эпохи джаза, захватившей и СССР, Арле-Тиц переквалифицировалась в джазовые исполнительницы. В 1936 году она начала еще и кинокарьеру, появившись в небольшой роли в популярнейшем советском фильме "Цирк".

В годы войны Арле-Тиц несколько раз выезжала с фронтовыми концертами, выступая перед советскими солдатами. Однако после войны ее карьера завершилась. Наступила холодная война, началось преследование "низкопоклонства перед Западом" и борьба с "космополитизмом". Арле-Тиц еще раз появилась в кино, снявшись в фильме "Пятнадцатилетний капитан", но с концертами больше не выступала. Одна из самых популярных исполнительниц 20-х скончалась в 1951 году и похоронена на Новодевичьем кладбище.

Неро Принс

Араб (арап) Высочайшего Двора и по совместительству один из создателей черного масонства в Америке. Должность арапа появилась в России в петровскую эпоху и со временем стала штатной при Дворе. Возникает резонный вопрос, в чем смысл для темнокожих граждан приезжать в Россию и становиться слугой, пусть и императора. Ведь слугами им не запрещалось быть и у себя на родине.

Разница заключалась в статусе. Арапы считались привилегированной частью служителей Двора и были не столько прислугой, сколько участниками различных придворных церемоний. За эту непыльную работу к тому же очень достойно платили. Арапы получали жалование на уровне обер-офицеров армии, бонусом шли казенная квартира, бесплатная одежда, питание в придворной столовой, а также персональная пенсия, которая предоставлялась после ухода со службы без высоких требований к выслуге лет. А поскольку их должность не предусматривала обеспечение работы двора, а была скорее для красоты, серьезных нагрузок на них не ложилось. Неудивительно, что на такие условия было немало желающих, в том числе и из более богатой Америки. Поэтому со временем арапов начали тщательно отбирать. Требовалось христианское вероисповедание (или готовность креститься), опыт службы в армии или на флоте, при поступлении на службу арапы приносили торжественную присягу императору.

Самым известным арапом Российской империи был предок Пушкина Абрам Ганнибал. Хотя, строго говоря, именно арапом Двора он не был, скорее являясь ординарцем Петра. Среди арапов Двора самым известным был Неро Принс — один из отцов черного масонства.

Масонство в США получило широкое развитие во второй половине XVIII века. Однако из-за расистских предубеждений белые масоны не принимали в свои ряды чернокожих. В конце концов, группа афроамериканцев во главе с Принсем Холлом учредила свою линию масонства, специально для темнокожих американцев. Среди тех, кто стоял у истоков этой ветви масонства, был Неро Принс. После смерти Холла он стал вторым великим мастером ложи, от которой ведет свое начало масонство Принса Холла.

Однако через некоторое время Неро Принс покинул свою должность, чтобы отправиться в Россию. Будучи моряком, он несколько раз побывал в России, завел там связи, научился немного изъясняться по-русски и в конце концов в начале 1810-х годов стал арабом Высочайшего Двора при императоре Александре I. На службе у императора Принс провел почти два десятилетия, лишь изредка отлучаясь в США. Во время одного из визитов на родину он познакомился с афроамериканкой Нэнси Гарднер, на которой женился и которую привез в Россию.

В Петербурге Нэнси Принс выучила несколько языков и открыла частный пансионат и ателье по пошиву одежды для детей аристократии. В начале 30-х годов, уже при императоре Николае, Принс вынужден был оставить службу по состоянию здоровья, и пара вернулась на родину. В пути Неро умер, Нэнси осталась одна. Однако полученные в России навыки кормили ее до конца дней. По возвращении домой она написала книгу о своей жизни в России, которая стала одной из первых в США книг, написанных темнокожей женщиной-автором. Кроме того, она открыла швейный бизнес и периодически выступала с платными лекциями о России.

Перл Хобсон

Одна из самых знаменитых танцовщиц дореволюционной России, более известная как Перла Гобсон. Как и множество других афроамериканских артистов, амбициозная Хобсон не довольствовалась выступлением в дешевых негритянских кабаре в США за небольшие гонорары, а отправилась покорять Европу в составе коллектива "Мушкетеры", которые развлекали публику танцами и пением. Как и большинство подобных трупп, "Мушкетеры" быстро разругались со своим менеджером и распались в первом же европейском туре, после чего все участники разошлись делать сольную карьеру.

Хобсон начинала как танцовщица и вскоре обрела бешеную популярность в Одессе, Киеве, Москве и Петербурге. "Красавица-креолка", как представляли ее рекламные афиши, не оставляла равнодушным никого. Даже саркастичный сатирик и публицист Дон Аминадо и тот не устоял перед ее талантом и обаянием и аттестовал ее как "обладательницу самых красивых ножек в мире".

Настоящей звездой Хобсон стала после того, как ее приметил арт-директор "Яра" Федор Томас и пригласил в ресторан для постоянных выступлений. Помимо танцев Хобсон начала исполнять еще и русские романсы, что приводило публику в настоящий экстаз.

Осев в Петербурге, Хобсон приобрела роскошную квартиру и стала завсегдатаем модных заведений, балов, вечеринок и прочих мероприятий. Тогда же она познакомилась с графом Александром Шереметевым, с которым у нее возникла близкая связь. Хотя он уже был женат, тяга к красивым артисткам была у Шереметевых в крови (бабкой Александра была знаменитая крепостная актриса Прасковья Жемчугова, перед которой не устоял его дед и женился на ней, несмотря на ее происхождение).

К моменту революции Хобсон была одной из богатейших артисток страны. Помимо роскошной квартиры в столице она приобрела великолепную дачу в Метсякюля (ныне Молодежное) — излюбленном месте отдыха дореволюционной элиты.

После прихода к власти большевиков Хобсон вместе с прислугой и всеми ценными вещами успела перебраться на дачу до начала реквизиций и грабежей. Поскольку дачный поселок оказался на территории Финляндии, а та провозгласила независимость, Хобсон оказалась в безопасности. На даче артистка жила в компании четырех детей ее знакомой, которых она поселила у себя после смерти их кормильца. Финляндию она так и не успела покинуть, летом 1919 года она скончалась: по одной версии — от тифа, по другой — от испанского гриппа.

https://ruposters.ru/news/15-0...