Издание Германии призывает к жестким действиям, которые держали бы «путинскую Россию» в страхе
На Западе продолжают активно обсуждать внесение поправок в российскую Конституцию, как легко догадаться, в негативном ключе. Немецкий либеральный журнал Cicero выпустил редакционный материал, в котором назвал поправки разрывом последних связей России с Европой. По мнению авторов, это вызов всей западной системе, причем Запад сам подтолкнул Россию к таким действиям своей мягкостью.
«Отказ от законной возможности заключить однополый брак, приоритет законов РФ над западными — все это должно подтолкнуть Запад к сопротивлению Путину. Но это сопротивление затруднено тем обстоятельством, что президент США Трамп — «путинский протеже», — пишет журнал.
В большом материале издание перечисляет все претензии Запада к Москве последних лет от присоединения Крыма до «вмешательства в американские выборы» и поддержки режима Башара Асада в Сирии и приходит к выводу, что такая политика Кремля стала возможна только потому, что ему не помешали.
«Было бы весьма опрометчиво сомневаться в том, что западные демократии в лице путинской России сталкиваются с решительным и готовым буквально на все противником. Удержать его от путем „диалога“ и гуманных разговоров невозможно. Его сдерживание возможно лишь благодаря последовательным жестким политическим и военным действиям, которые держали бы путинскую Россию в страхе», — утверждает издание.
Авторы Cicero сетуют на то, что Запад, в том числе Европа, пытаются найти с Россией общий язык, и в качестве фатального просчета приводят в пример возврат российской делегации права голоса в ПАСЕ.
«Ясно одно: растущая сила Путина является результатом слабости и дезориентации Запада — и это может иметь фатальные последствия для будущего западных демократий», — подытоживает статья.
Руководитель Центра политических исследований Института экономики РАН, заведующий кафедрой международных отношений Дипломатической академии МИД РФ Борис Шмелёв считает, что противостояние между Россией и Западом было неизбежно в виду того, что каждая из сторон стремится преследовать собственные национальные интересы. Однако считать, что если бы западное сообщество было более «жестким» в отношении Москвы, ее политика была бы иной, по меньшей мере, самонадеянно. Попытка держать Кремль «в страхе», скорее всего, привела бы к обратным результатам.
— Чтобы понять истоки этой публикации, нужно совершить краткий экскурс в историю отношений России и Запада. После распада Советского Союза Россия заявила о том, что хочет войти в сообщество демократических государств на их условиях. В течение 90-х годов при президенте Ельцина Россия стремилась добиться включения в это сообщество, безотказно выполняя все требования и условия Запада.
Затем пришел президент Путин, который провозгласил, что мы по-прежнему хотим быть частью западного демократического сообщества, но при этом будет преследовать свои национальные интересы. То есть готовы стать часть западного сообщества, но на собственных условиях. После этого стало очевидно, что мы не сможем найти общий язык, поскольку Россия не может стать частью Запада, раствориться в так называемом сообществе демократических государств.
Примерно с 2010 года Запад начал рассматривать Россию, как великую державу, но при этом как отдельную часть системы международных отношений. Он перестал стремиться к тому, чтобы Россия стала его частью. Примерно в то же время в нашей стране тоже пришли к выводу, что Россия не может быть частью Запада, и нужно выстраивать отношения с ним с учетом наших национальных интересов и жестко их отстаивать.
В конечном счете, такая позиция нашей страны, стремление построить суверенную демократию и стать обособленным центром силы, привели к тому, что мы стали отчетливо выраженным геополитическим противником Запада. Это в итоге проявилось в возникновении украинского кризиса.
Поэтому когда на Западе говорят, что он сам позволил России так действовать своей мягкостью, что нужно было вести себя более жестко и держать Москву в страхе, и тогда все было бы по-другому, они принимают желаемое за действительное. В этом отношении Запад с Россией сделать ничего не мог и не может. Москва действует, исходя из своих традиций, понимания своей роли в международных отношениях, того, как и что должно происходить. Поэтому упрекать самих себя в том, что это они допустили такую политику России, в том числе внесение изменений в Конституцию, просто смешно.
— Мнение, изложенное в статье, является превалирующим на Западе, или это, все-таки, крайность?
— Эта статья отражает общий мейнстрим в оценке поправок в Конституцию, который характерен для Запада. Весь этот процесс оценивается негативно, что связано с несколькими моментами.
Во-первых, это отрицание однополых браков, которые очень модны на Западе, но в России вызывают некоторое недоумение. У нас есть собственные традиции и отношение к этому вопросу, мы в этом плане более консервативны. Думаю, в обозримой перспективе российское общество не согласится на однополые браки и не будет признавать сексуальные девиации, как нормальное явление. Если Запад гордится тем, что это и есть главное проявление демократии, то это свидетельствует о его вырождении. За примерами далеко ходить не надо, достаточно обратиться к опыту Римской империи периода распада. То, что мы сейчас наблюдаем в Америке и Западной Европе, говорит о том, что происходит кризис демократии. Поэтому в этом плане им не стоит указывать, как нам жить.
— Но это ведь не единственный момент, который возмущает Запад?
— Конечно. Во-вторых, Запад возмущен поправками, так как они, фактически, разрешают президенту Владимиру Путину баллотироваться еще на два срока. Отношение к нему на Западе, мягко говоря, скептическое и недоброжелательное, там считают, что агрессивная политика России на международной арене связана с ним, и что если бы его заменили, можно было бы найти общий язык. Но это иллюзия.
Это, конечно, не значит, что с демократией в России все в порядке и что поправки не вызывают вопросов. Да, 80% голосовавших их одобрило, но 20% были против, это тоже много. Возникает вопрос, что делать с мнением этих людей и почему оно такое?
Лично у меня отношение к поправкам в значительной степени негативное, но не потому, что так считает Запад, а потому что так считаю я. Пункт о примате национального права над международным вызывает у меня большие сомнения, поскольку мы тем самым отказываемся от признания многих решений международных органов. В частности, решений Суда по правам человека в Страсбурге.
Это означает, что российское государство оказывается неподсудным никаким международным организациям, а мы знаем, что у нас в стране граждане часто бессильны против государства. Международные структуры, которые принимали решения по конфликту между гражданином и государством были отдушиной и надеждой для людей. Соответствующая поправка ставит нас в очень двусмысленное положение в международном сообществе. Что насчет решений Совбеза ООН, Европарламента? Мы считаем, что мы можем действовать так, как хотим, и это опасная тенденция.
Возвращаясь к статье, то, что написало немецкое издание — это отражение общего настроя на Западе, в первую очередь, в либеральных кругах, которые считают, что Россия — это вызов и угроза западной цивилизации. Отношение к ней недоброжелательное, что и проявилось в этой публикации.
