Через неделю в России состоится общероссийское голосование по поправкам к Конституции РФ. Об их нужности или ненужности можно поспорить, но нельзя отрицать, что 1 июля 2020 года именно народ выскажет собственное мнение. И оно, скорее всего, окажется положительным. Но мало кто думает о том, что последует потом.
В частности, туманным остается смысл поправки в 67-ю статью Конституции РФ, гласящей: «Российская Федерация является правопреемником Союза ССР на своей территории, а также правопреемником (правопродолжателем) Союза ССР в отношении членства в международных организациях, их органах, участия в международных договорах, а также в отношении предусмотренных международными договорами обязательств и активов Союза ССР за пределами территории Российской Федерации».
Трактовок этого пункта существует три. Первая — ура-патриотическая. Мол, наконец-то, Москва займется активным собиранием земель русских. А то понараздавали, понимаешь, всяким. Вторая — с той стороны границ с лимитрофами. В том ключе, что вот русские и сбросили маски, проявив свой агрессивный имперский оскал в натуральном виде. Как ни парадоксально, они обе между собой плотно пересекаются по основаниям.
Если открыть исторические документы, то, скажем, незалежная Белоруссия, на момент ее вступления в СССР, простиралась от Мозыря на юге до Борисова на севере (250 км по прямой) и от Несвижа до Бобруйска (130 км) с запада на восток. Это примерно как сегодняшняя Латвия, которую нынешняя Белоруссия по площади превосходит в 3,2 раза.
Про Украину вообще говорить страшно. Земли, имеющие юридическое право на исконность, это существовавший до 1654 года пятачок из Кировоградской, Днепропетровской и очень небольшого клочка на юге Полтавской областей. Все, что к северу и западу, украинцам подарили русские цари. Все, что к северо-востоку, востоку и югу, включая выход к Черному и Азовскому морям, — презентовал в 1922 году Владимир Ленин. Западная Украина и Северная Буковина — результат предвоенных щедрот Иосифа Сталина. А Крым с барского плеча «для удобства администрирования» Украине дал Никита Хрущев.
При таких раскладах поневоле вздрогнешь. Особенно когда государственные границы некоторые постсоветские республики вообще обрели только в период СССР. Примерно 90% земель нынешнего Казахстана — российские. В досоветский период с собственной государственностью у местных народов было, мягко скажем, плохо.
Оно покажется смешным, но в рамках либеральных представлений о правильном прав тот, кто сильнее. И может эту силу прикрыть объективными основаниями. Даже липовыми, как содержимое пробирки Колина Пауэлла в ООН. Главное, чтобы имелась хотя бы малейшая зацепка и достаточная решительность в продавливании именно своей позиции. А уж при описанном выше раскладе, в западном понимании, у Путина вообще на руках полный флеш-рояль.
Значит, вот он — ответ на вопрос о смысле и цели возрождения Первой Гвардейской Танковой армии? И не где-нибудь, а сразу в Западном военном округе? Нет. Дело гораздо сложнее, тоньше и, если так можно выразиться, стратегичнее.
В сущности, предназначена эта поправка не столько во вне, сколько внутрь российских границ. Даже не территории, а собственного общества, по сей день в вопросе прав и обязанностей в значительной степени расколотого примерно на три неравные части.
Прозападные либералы, коих стараниями самого Запада, за прошедшие пять лет стало заметно меньше, полагают, что у России какие бы то ни было права на Русский мир принципиально отсутствуют. Ей на благо должно пойти только глубочайшее покаяние перед Брюсселем, Вашингтоном и целым списком всяких помельче, от Киева до прибалтийских тигров. Как водится, с раздачей всего имущества и удаления в одном рубище в дальний схит на болоте.
В отличие от них хатаскрайники всегда рады любым успехам страны, когда она наглядно и крупно побеждает. Но вместе с тем они категорически не согласны ни за что платить. Тем более — из собственного кармана.
И лишь небольшая часть граждан понимает связь между правами и обязанностями, между действием и требующимися для его совершения усилиями.
Некоторые укажут на отсутствие в представленной классификации радикальных патриотов. Но им придется напомнить, что бороться за страну, не жалея живота своего, они чаще всего норовят лишь с дивана. И практически не встречаются в очереди желающих подписать контракт с Вооруженными силами России. Так что, в сущности, они ничем не отличаются от хатаскрайщиков.
Таким образом, в стране наблюдается проблема не с потерянными исконными землями, а в первую очередь с объединяющей общество идейной платформой, формирующей фундамент базовых взглядов и понятий, опираясь на который уже было бы возможно начинать восстанавливать гражданский воспитательный процесс.
Потому что собирать земли русские нам придется все равно. По очень длинному списку причин. Но в первую очередь из понимания, что больше просто некому. Мир, к которому все привыкли за последнюю тысячу лет, безвозвратно меняется. Больше не существует выбора между «просвещенной Европой» или темными землями гуннов и скифов. Западный мир повторяет путь последнего этапа истории Древнего Рима. Когда в великом Колизее стали привычно пасти коз.
В этом раскладе у периферийных территорий существует всего два варианта будущего. Или вернуться в альма-матер, или скатиться в нищету и дикость, дикое Поле — что сегодня всем демонстрирует скукоживающаяся государственность окраины.
Нам не то чтобы очень жалко. Просто история показывает, что везде и всегда Дикое Поле ходило набегами на богатого соседа просто потому, что у него есть что пограбить. Не стоит переоценивать глубину проникновения в людей современной цивилизации. Достаточно вспомнить, во что превратились Балканы после агрессии НАТО в Югославию в 1999-м или как выглядят гражданские протесты в Граде на холме сегодня.
Так что это все равно случится. Не завтра, но уже в этом веке. Вероятно, даже в первой его половине. И чтобы к такому быть готовыми, уже сегодня надо начинать восстанавливать понятийное единство нации. В том числе с отказом от сформированных либеральных ценностных понятий. С конкретизацией деления на «твое и мое», а также уверенностью в собственной правоте.
Так, как это было раньше — «Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза, Смотрите, завидуйте, я гражданин Советского Союза». Раньше мы знали, что у нас такой паспорт, что он всем паспортам паспорт, даже американскому. Уверенности не отдельных людей, а всего общества в целом. Сегодня такой убежденности в нынешнем обществе нет. Но воссоздавать ее надо. И это будет сделано.
Хотя предстоящий референдум покажет точнее, процентов 30−35 — неопределившихся, опасающихся, сомневающихся, и даже категорически стоящих против наверняка найдется. Для общества, которому предстоят трудные времена фундаментальных перемен, это много. Слишком много.
А времени осталось мало. Нам нужно «что-то решать» с Белоруссией, Украиной, Средней Азией, Закавказьем. С ЕАЭС и ОДКБ. Ожидать, что нас будут просто так любить и испытывать к нам благодарность — за то, что Россия веками их кормила, обучала, развивала и защищала, очень наивно.
Уважают только сильных, успешных и очень уверенных в себе. Уверенных настолько, что накостыляют и даже не подумают, а если и спросят, то только потом — «Не больно? Или еще?». Таковыми нам еще предстоит стать. И поправка про территории является первым шагом в долгой дороге в тысячу ли.
