В поисках утраченной объектности
Знаете, как это бывает, когда смотрят сквозь тебя? Вроде бы на тебя, но сквозь тебя, на кого-то другого, того, кто стоит где-то там, за твоей спиной. А ещё бывает и так, когда говорят о тебе при тебе в третьем лице. Так бывает в детстве. И ты сам на какое-то время начинаешь говорить и думать о себе в третьем лице. Или смотреть на себя, себя не замечая.
О сегодняшней Украине в последние шесть пост-майданных лет очень часто говорят, используя лексикон субъект-объектных отношений. И столь гордящуюся своей в очередной раз «обретённой» независимостью Украину не без оснований подозревают в сугубой объектности и зависимости. Причем эти подозрения получают красноречивейшие подтверждения буквально ежедневно, вроде недавно опубликованных записей разговоров тогдашних президента Украины Петра Порошенко и американского вице-президента Джо Байдена, или опубликованного соглашения между украинской властью и МВФ, которое очень напоминает акт о безоговорочной капитуляции, или многочисленное прочее бесчисленное и красноречивое.
Всё так! Но, боюсь, у меня для украинцев плохие новости. Мне кажется, у них проблемы даже с объектностью. Я попробую объясниться немного поэтично даже, не вдаваясь в философскую казуистику на тему субъекта и объекта. Обильно и часто истерично чувствующую Украину сегодня тоже нужно пытаться чувствовать. А что еще остается?
Сегодняшняя Украина столь преуспела в самоаннигиляции, что, боюсь, она утрачивает даже объектное качество. Украина сегодня уже не может быть объектом геополитического вожделения. Современная Украина – это ускользающий объект геополитического желания. Современная Украина — это убегающее молоко. Украина сегодня обрела какое-то особенное качество геополитической прозрачности. Она перестала обладать способностью преломлять свет. О сегодняшнюю Украину совершенно невозможно споткнуться.
Очень долго пост-майданной Украине предрекали «конец», «закат». Но мало, кто мог описать то, как это собственно произойдёт, каким будет событийный дизайн этого действа. Сами собой в головах читателей и зрителей такого рода предсказаний возникают обычно простенькие и даже немного водевильные картинки распада страны на области, республики волости – распада на куски, разъятия целого на части. Мне эти картинки кажутся неточными, и даже не совсем верными. «Конец» пост-майданной Украины возможно описать в ином словаре, с использованием других метафор. Сегодняшняя Украина, как мне кажется, истончается, убегает, как молоко, испаряется на геополитическом солнце, утрачивая даже собственную объектность. Даже объектность.
Если поиграть в использование постмодернистского сленга, то вполне можно говорить о том, что страна переходит в какое-то странное пост-объектное качество, которое отчасти сродни загробному. В своем пост-объектном качестве Украина существует в очень странной геополитической реальности, в которой какая-то особенная физика и химия процессов. В ней царит какая-то особенная ленность и даже апатия государства, которое уже не удосуживается объяснением своих действий, которому уже не хочется играть сложный и затратный спектакль осуществления власти.
Все вышеприведенные пробные метафоры, на мой взгляд, весьма точны для описания очень многих процессов, происходящих на Украине. Самое главное – оно помогут понять мотивацию и даже природу многих действий сегодняшнего сборища людей и людишек, которые, как им кажется, управляют сегодняшней Украиной. Хочу поделиться с читателями несколькими наблюдениями за самоаннигиляцией Украины:
1. Украину сложно рассматривать в объектном качестве, кроме всего прочего, еще и потому, что на наших глазах происходит стремительная порча Украины как актива. Сегодняшняя Украина – это очень порченый актив. Его порча происходит по всем параметрам. Взять хотя бы деиндустриализацию. На Украине сегодня происходит ведь не просто деиндустриализация, а уничтожение самих оснований возможной реиндустриализации. На Украине происходит институционализация невозможности индустриализации. Грядущая монетизация земельных отношений заслонила наиважнейшую проблему обесценивания земельных активов в результате изменения всей украинской экосистемы. Недавние песочные бури в Полесье – это очень серьезно! Вдумайтесь! ПЕСЧАНЫЕ БУРИ В ПОЛЕСЬЕ! Стремительная социальная деградация, катастрофическая депопуляция, снос систем образования и здравоохранения, и прочее, и прочее, и прочее – все это превращает Украину в порченный и малопривлекательный актив для многих геополитических игроков. Мне иногда кажется, что сегодняшние немногие оставшиеся у власти олигархи не видят никакого иного способа сохранить свое право грабить эту страну, кроме дисквалификации ее как объекта. Только дурная и деквалифицированная как актив Украина создаст у геополитических игроков запрос на туземных царьков, которые будут необходимыми оптовиками и посредниками в обмене токами с колонизаторами.
2. Развенчание Украины, как объекта геополитического и геоэкономического вожделения, проистекает из еще одного, немногими замеченного обстоятельства. Все глобальные и фундаментальные перемены на пост-майданной Украине следует понимать и оценивать, в том числе, и как «перевод» (translation) с некого странного украинского, который был гремучей смесью затянувшейся советскости, дурной галичанской виктимности, неудовлетворенного комплекса младшего брата, не осознанной и мучающей фантомными болями имперскости и прочих ингредиентов, на некий общемировой средний, даже средне-восточноевропейский. Этот «перевод», не очень талантливый, даже бездарный, не сумел сохранить украинскую поэтику. Такую геополитическую «поэзию», как, впрочем, и любую другую, вообще очень сложно переводить. И что же получилось в результате этого «перевода» для заинтересованного читателя? А получилось так себе. Довольно скудный и очень бедный рынок сбыта, который, конечно, тоже не помешает, но ради которого вряд ли стоит совершать геополитические безумства. Вечно ускользающее, подвижное, мало рожающее, очень неверное, уже плохо образованное население, которое к тому же заражено этим занятным и еще не очень описанным украинским стилем вести дела. Украинским деловым стилем. А еще довольно загаженная среда. Куча депрессивных регионов. И прочие «прелести». И вечная неопределенность, поставляемая великим восточным соседом. В итоге получается так себе удовольствие.
3. Самая забавная ошибка сегодняшних интерпретаций происходящего на Украине – это как раз, пусть и малоприятное для многих, но подразумевание её объектности. На самом же деле, всё гораздо хуже. Сегодняшней Украине было бы за счастье быть хотя бы объектом. Пусть приятного в этом мало, но о чаемом объекте хотя бы заботятся. Существует кто-то, кто заинтересован в поддержании хоть в каком-то пристойном состоянии чаемого объекта. Сегодня же на Украине и вне её очень многие заинтересованы в разобъективации страны. Украине следует бороться за свое объектное состояние и качество. Не исключено, что все-таки кому-то это будет нужно.
4. Пожалуй, самым главным приговором даже пост-объектной Украине является монетизация земельных отношений. Но немного по другим причинам. По сути, украинские элиты признались себе и миру в неспособности обеспечить стране «чистый», более или менее настоящий экономический рост. В тараканьем забеге в рамках всемирной ВВП-Олимпиады Украина может изобразить хоть какую-то положительную динамику только за счет монетизации всех областей жизнедеятельности. По сути, это цивилизационное банкротство Украины, усугубляющееся еще и тем, что поражение монетаризмом всех тканей украинского общества не даст даже видимости роста ВВП из-за разразившегося и имеющего тенденцию к усугублению экономического кризиса. У туземных элит в сегодняшнем мире гарантией хоть какой-то объектности является регулирование пораженности страны монетарными отношениями. В монетарных играх аборигены всегда проигрывают. Украина уже проиграла. Проиграла по-крупному, по-настоящему.
5. Существование симулякра украинской государственности сегодня является результатом конвенции, договорённости основных геополитических игроков и просто соседей. Чего-то внутреннего скрепляющего страну уже нет. Есть огороженное забором гетто, из которого правда можно сбежать. Именно поэтому туземные украинские элитки пока могут резвиться сколько угодно. Пока.
Вообще, как это ни оскорбительно прозвучит для профессиональных украинских патриотов, Украина – это нечто по поводу. По поводу России. Украина – это такое развенчанное существительное, доведенное в своей пост-объектности до качества прилагательного. Украина за постсоветское тридцатилетие не смогла нагулять телеса для геополитического вожделения. Она не интересна сама по себе. Она интересна только лишь как то, что может помочь в большой антирусской игре. Собственно, это никакая не новость.
Самое ужасное для Украины – это то, что даже для России, которой единственной была интересна Украина сама по себе, такая, какая есть, Украина тоже перестает быть объектом геополитического вожделения. Испорченный, изъеденный ржавчиной актив по имени «Украина» уже вовсю источает тлен избыточных издержек, которые потребуются для его излечения. Но самое главное – второй украинский майдан стал для нас катализатором для избыточного узнавания Украины. До майдана мы настолько были заняты собой, что Украину с её дурацкими политиками со смешными фамилиями толком и не знали. Майдан для нас, россиян, стал как раз символическим обретением Украины, которую мы утратили в 1991 году. Мы за пост-майданные шесть лет наконец-то рассмотрели девушку во всех её подробностях. Раньше она являлась в торжественном полумраке декларируемого родства, теперь же мы увидели ее на солнечном свету, усиленном огромными софитами. Мы рассмотрели все её трещинки. Не уверен в том, что увиденное нас обрадовало. Многие из нас боятся даже себе признаваться в жути увиденного. Ну и уже начинает складываться пока еще не артикулированный консенсус, который держится на понимающих взглядах, горьких вздохах и вставании волос на голове. Многие даже думающие и ещё не отупевшие, заинтересованные, трезвые украинцы не понимают, что в России идёт большая интеллектуальная работа по формулированию нового отношения к Украине. Когда оно будет сформулировано и кодифицировано в словах, боюсь, многим украинцам это не понравится. Очень жаль, что украинцы не понимают того, что им нужно очень активно работать именно в восточном направлении. Не резвиться, как бабуинам, дразня медведя, а хотя бы ещё пытаться поучаствовать в формировании нового русского отношения к Украине. Уже совсем скоро оно появится. И оно будет приправлено нашим новым опытом прокачки нашего воображения. Сегодня вообще идет война воображений. Мы ещё пока не очень в этом сильны, но жизнь учит. А потому могут быть сюрпризы. И грядёт наше новое отношение к Украине. Пока в виде слов. Как известно, в начале было слово…Ну, а потом сами знаете что.
