Вице-адмирал Дэрил Кодл абсолютно убежден, что противолодочные силы США смогут отреагировать на любую подводную угрозу, с которой страна может столкнуться. И что ни один подводный флот — ни бывший, ни нынешний — не сможет сравниться с американским.
26.06.2020
Том Роган (Tom Rogan)
Подводные силы ВМФ США — самые профессиональные и технически продвинутые в мире. С их впечатляющей склонностью к агрессивному, но расчетливому риску экипажи подводных лодок США сдерживают угрозы, собирают разведданные и готовы одолеть любого противника.
Командует этой секретной службой вице-адмирал Дэрил Кодл (Daryl Caudle). Он был весьма любезен и согласился ответить на наши вопросы.
Washington Examiner: Учитывая, что возможности российского подводного флота растут, насколько вы уверены, что сможете отследить подводные лодки с баллистическими ракетами Северного флота с момента выхода на боевое дежурство до возвращения на базу?
Кодл: Я абсолютно убежден, что наши противолодочные силы смогут отреагировать на любую подводную угрозу, с которой мы можем столкнуться. Ни один подводный флот — ни бывший, ни нынешний — не сможет сравниться с американским. Но при этом крайне важно признавать и решительно противодействовать оперативным угрозам, которые представляют собой наши потенциальные противники, постоянно наращивающие свой потенциал. Мы уделяем этим угрозам приоритетное внимание — чтобы сделать правильные инвестиции и обеспечить себе конкурентное преимущество.
Washington Examiner: Как вы решаете оперативные вопросы в отношении Китая, России и других непредвиденных обстоятельств?
Кодл: Наши подводные силы развернуты по всему миру и постоянно готовы дать смертоносный ответ на любой вызов. Цель подводных сил — выполнять задачи военно-морского флота США в подводной области. Помимо интеграции и умножения мощи военно-морских сил, подводные силы, помимо прочего, используют особые преимущества скрытности, чтобы обеспечить оперативный, сдерживающий и боевой потенциал, который наш флот иначе бы не получил. Этот потенциал может быть воплощен внутри подводной области или сквозь ее границы — посредством далеко выдвинутых подводных лодок или в широких районах океана, в результате тщательно скоординированных операций с другими силами или независимых действий, в мирное время, в период напряженности или во время конфликта.
Washington Examiner: Насколько вы рассчитываете на эволюцию в области беспилотных подводных боевых и сенсорных платформ?
Кодл: Беспилотные системы в будущей подводной войне будут играть важную роль. Мы тесно сотрудничаем с военно-промышленным комплексом, научными кругами и военными центрами в изучении, разработке и внедрении правильного сочетания беспилотных платформ и датчиков для их оптимального использования. Планируя будущее подводных инноваций ради нашего превосходства, мы ищем возможности применения искусственного интеллекта, машинного обучения и анализа массивов данных для более эффективной работы в масштабе всего флота с целью повышения скорости и качества принятия решений.
Washington Examiner: Как и почему подводным силы удается сохранять такой уровень комфорта в операциях высокого риска? Например, возможность командиров пойти на значительный риск в местах выполнения заданий (например, в Белом море)?
Кодл: Вообще-то при операциях высокого риска нам не комфортно нигде. Но мы уверены, что наши подводные экипажи и командиры хорошо подготовлены и готовы успешно выполнять поставленные сложные задачи. Наши подводные лодки перед дежурством проходят чрезвычайно строгий процесс обучения и сертификации. Речь идет и о доверии — мы не сомневаемся, что наши командиры и экипажи всегда будут соблюдать высочайшие стандарты профессионализма и компетентности. На протяжении всей своей службы они готовятся выполнять сложнейшие задачи по запросу нашей страны. Поэтому, объединив доверие со строгим процессом обучения и сертификации, мы уверены, что наши воины обладают всеми необходимыми навыками и способны принимать верные решения и выполнять свою работу безопасно и эффективно.
Washington Examiner: Насколько важны будут атомные подводные лодки с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) класса «Колумбия» для сохранения эффективного потенциала невидимого ядерного сдерживания? То есть, представляют ли улучшенные китайско-российские возможности по уничтожению сенсоров угрозу для для класса «Огайо» и есть ли риск, что эта платформа устареет?
Кодл: Наши подводные лодки с баллистическими ракетами — самое выносливое звено ядерной триады. Они представляют США гарантированный ответный потенциал, не имеющий аналогов ни в одной другой стране. Класс «Огайо» был нашей рабочей лошадкой несколько десятилетий, и я уверен, что он останется надежным и убедительным средством сдерживания, пока «Колумбия» не встанет на дежурство. Подводные лодки класса «Колумбия» — самая ценная часть программы закупок ВМС, это значительная инвестиция в поддержание нашего потенциала стратегического сдерживания. Мы будем и впредь предпринимать усилия по обеспечению доступности, развитию технологий и интеграции, чтобы вовремя поставить в строй «Колумбию» и обеспечить бесперебойное снабжение стратегических морских сил для предотвращения агрессии со стороны любого противника.
Washington Examiner: Учитывая, что ВМС подтвердили неопознанные явления с воздуха в непосредственной близости от ударных групп авианосцев, как вы считаете, возможен ли отход от практики, когда следы суперкавитации гидролокатора постфактум определяются как сбой датчика? И вместо этого обозначать некоторые находки как неопознанные подводные явления?
Кодл: Мы обучаем наши экипажи отслеживать каждый контакт локатора, а затем тщательно их оцениваем, чтобы определить, что это — грузовое судно, военный корабль, подводная лодка, рыболовное судно или просто шум окружающей среды, например, киты, косяк рыб или погода. Наши высококвалифицированные экипажи и превосходные датчики — лучшие в мире, а наша подготовка постоянно обновляется с учетом изменений в окружающей среде. Так что я не предвижу никаких изменений в методе идентификации, классификации, отслеживания и оценки контактов на фоне упомянутой вами проблемы.
Washington Examiner: Насколько вас тревожит непрофессиональная подводная деятельность России — например, скоростные рейды к американским подводным лодкам, которые могут привести к серьезному инциденту?
Кодл: Наши подводные лодки очень тихие с самыми передовыми в мире гидролокаторами и боевыми системами — это преимущество позволяет нам работать тайно по всему миру. Таким образом, мы никак не оцениваем то непрофессиональное поведение, которое вы обозначили как серьезный риск. При этом США, НАТО и наши региональные партнеры оставляют за собой право свободно действовать в соответствии с международным правом, и мы ожидаем безопасного и профессионального поведения в международных водах и воздушном пространстве от всех стран, включая Россию.
Washington Examiner: Какая польза будет НАТО от европейских стран-членов, которые хотят размещать свои подводные силы чаще?
Кодл: Наши союзники и партнеры, в том числе и по НАТО, чрезвычайно важны для обеспечения региональной стабильности и будут иметь решающее значение в разрешении любого потенциального конфликта. Мы регулярно работаем с европейскими подводными силами на учениях и в реальных операциях. Как и наши собственные ВМС, чем дольше их военнослужащие находятся в море и лучше готовятся к выполнению своих задач, особенно в сочетании с нашими силами, тем лучше мы все будем подготовлены и сможем отреагировать на кризис. На мой взгляд, в морских операциях чем больше, тем лучше.
Washington Examiner: Хотите что-нибудь добавить напоследок?
Кодл: Наши подводные лодки развернуты по всему миру и готовы ответить на вызов 24 часа в сутки, 365 дней в году. Задачи, которые наши подводные силы выполняют каждый день, жизненно важны для защиты страны. Подводные силы — важная часть глобальной морской безопасности и ядерной триады страны. Это заслуга моряков подводных лодок и их семей, которые их поддерживают.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
