Начиная с мая сего года в Анкаре громко били в барабаны, исполняя «турецкий марш» вокруг Собора Святой Софии, ныне музея Айя-София. Администрация президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана вела партию, многозначительно намекая, что вот-вот бывший великий христианский храм снова, как и во времена Османской империи, станет мечетью. Но складывалось впечатление, что производимый информационный грохот был направлен в первую очередь за пределы страны, чем внутри ее. Немногие христиане, оставшиеся в Турции, отмечал на страницах The Washington Post старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям Асли Айдинтасбас, не представляют ни культурного, ни политического вызова для кого бы то ни было. «Все это делает дискуссию о Соборе Святой Софии печальной борьбой со временем, — писал Айдинтасбас. — С горсткой греков, оставшихся в Турции, как долго смогут просуществовать пустые церкви?» Парадоксом здесь было то, что на «турецкий марш» вокруг Собора Святой Софии вяло отреагировали те, кто должен был — прежде всего Константинопольский патриархат, а также представители других Церквей, существующих ныне в Турции.

Лишь на днях константинопольский патриарх Варфоломей прервал затянувшееся молчание и заявил: «Что я могу сказать как христианский священнослужитель и греческий патриарх в Константинополе? Вместо того, чтобы объединиться, нас разделяет 1500-летнее наследие. Мне грустно, и я шокирован. Мы выжили в течение 17 веков, и, если на то будет воля Божия, мы останемся здесь навсегда». Это, что называется, умыл руки — Бог ведь не будет звонить Эрдогану по телефону, чтобы высказать Свое неодобрение, такое должны делать сами люди. Отказался втягиваться в спор и Ватикан. Святой престол заявлением Конференции католического епископата Турции напомнил, что «мы — Церковь, лишенная юридического статуса», и потому «мы и хотели бы, чтобы Айя-София продолжала оставаться музеем, но вмешиваться или даже официально высказывать мнение относительно решения, которое касается исключительно Турецкой Республики, мы не можем». Экзотическим и заведомо нереализуемым прозвучало предложение армянского константинопольского патриарха Саака II Машаляна превратить Святую Софию в место молитвы для верующих всех религий. Интригующим и загадочным на этом фоне выглядело публичное выступление главы отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Илариона, который выразил надежду, что собор не станет мечетью, и он «для миллионов христиан по всему миру, особенно православных, является символом Византии и символом православия».

Однако в целом ситуация складывалась таким образом, что Церкви не захотели разыграть «христианский вопрос» в Турции в частности и «фактор христианско-исламского противостояния» в целом. Анкара столкнулась с другим. Против нее на религиозном фронте выступили с позиций региональных. Вначале Египетский дом фетв (Дар аль-Ифта) под руководством великого муфтия Египта, уполномоченного распространять толкования и толковать споры относительно применения заповедей Корана, назвал завоевание османами Константинополя «оккупацией», а намерение преобразовать Святую Софию в мечеть — «неудачным событием». Вслед за ним подключилась Коптская православная церковь, которая сообщила, что поддерживает «все меры», которые Каир предпринял для «защиты наших границ и национальной безопасности». Копты оказались на стороне президента Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси, который вступил в конфликт с Турцией в Ливии, и с учетом возможного прямого военного столкновения Египта и Турции на ливийской территории. Аналогичные заявления о поддержке египетского политического руководства были также приняты местной евангелической общиной во главе с преподобным Андреа Заки и площадкой исламо-христианского диалога Дом египетской семьи.

Не стали вступать в полемику с Турцией относительно Святой Софии американцы. Хотя, возможно, Анкара рассчитывала на обратное, чтобы под этим предлогом обсудить с Вашингтоном и другие вопросы. США отреагировали лишь твитом посла по особым поручениям по международной религиозной свободе Сэма Браунбэка, который призвал турецкое правительство сохранить собор «в качестве объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО и поддерживать доступность для всех в его нынешнем статусе музея». Вместе с тем Вашингтон обозначил другое важное направление, но оно связано с Иракским Курдистаном, иракскими христианами и езидами. После того как Анкара нанесла удары в районе севера Ирака, Комиссия США по международной религиозной свободе (USCIRF) призвала Эрдогана остановить военные действия. «Операции Турции в Ираке и на северо-востоке Сирии ясно показывают, что региональные амбиции, а не внутренняя безопасность, движут ее действиями, однако Анкара не может позволить себе делать это безнаказанно, — сообщил вице-председатель USCIRF Тони Перкинс. — Мы призываем администрацию (Белый дом — С. С.) использовать все дипломатические и экономические рычаги для защиты уязвимых религиозных меньшинств в северном Ираке и на северо-востоке Сирии от неизбирательных военных операций Турции».

Из этого можно сделать вывод, что если Анкара планировала использовать Святую Софию в интересах своей внешней политики, то это ей не удалось. В начале июля Государственный совет Турции, высший административный суд страны, должен будет вынести решение, которое откроет или закроет пути для преобразования бывшего христианского собора в мечеть. Исходя из того, что он постановит, будет ясно, намерена ли Анкара использовать карту Святой Софии прямо сейчас или снова, как уже часто бывало, отложит ее на потом.