Символическая демонстрация американского фарисейства и лицемерия в вопросе о правах человека. Как говорится, совпадения происходят Божьим промыслом, чтобы на них обратили внимание. 19 июня — сразу два события. В один и тот же день в США принимается так называемый «Акт о политике в области прав человека применительно к уйгурам 2020 года», а в ООН Совет по правам человека начинает обсуждение по нарушениям этих прав американскими властями.

Чтобы было понятно: несмотря на явное «рыло в пуху», речь идет о продолжении практики американской «исключительной» экстерриториальности — распространении явочным порядком законодательства США на другие страны под угрозой применения против них санкций за несоблюдение объявленных Вашингтоном односторонних карательных мер. На этот раз поводом послужила ситуация вокруг разгорающегося конфликта США с Китаем. Уйгуры — исповедующая ислам коренная часть населения Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) КНР. В регионе на протяжении ряда лет действовали сепаратистские организации и ячейки, поставившие целью его отделение от Китая. Понимая, что без внешней поддержки эта задача недостижима, сепаратисты в течение всего этого времени опирались на Запад, если быть более точным, на дипломатию и спецслужбы Запада, прежде всего США. Пока по линии спецслужб в сепаратистское движение закачивались деньги, вербовалась и готовилась подрывная агентура, дипломатия Госдепа прикрывала эту деятельность раздуванием скандалов с целью дискредитации попыток китайских властей ей противостоять. Эти попытки в виде создания в Синьцзяне центров профессионального образования и подготовки кадров, в которые направлялись с целью получения профессии те, кого террористы до этого старались завлечь в свои сети, начали приносить результат. Количество терактов, исчислявшихся сотнями в год, за последние три года сошло к нулю, и в Вашингтоне сильно заволновались. Почему? Очень просто: Синьцзян — восточная часть так называемого Туркестана, охватывающего и республики экс-советской Средней Азии. Для того в свое время, в середине и конце 70-х годов, и поджигался Афганистан, чтобы превратить его в пылающий костер у границ СССР. Впоследствии, после распада нашей страны, а также после трагических событий 1989 года на пекинской площади Тяньаньмэнь, этот деструктивный ресурс Запада был обращен и против КНР. С началом американской оккупации Афганистана выяснилось, что главной целью США оказалась отнюдь не борьба с терроризмом, а осуществление под видом этой борьбы спецопераций по поддержке вооруженного исламизма и сепаратизма как раз в Туркестане. В постсоветских среднеазиатских республиках к власти собирались привести экстремистов, способных экспортировать террор на север, в Казахстан и далее в Россию; в китайском Синьцзяне же ставка была сделана на уйгурский сепаратизм, а задачей была поставлена фрагментация КНР.

У этой проблемы имеется и «второе дно» — проблема так называемого ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Если покопаться в списке полевых командиров, то очень легко обнаружить уйгурское происхождение многих. В свое время, начиная операцию в Сирии, российский президент Владимир Путин предъявил очень серьезный аргумент в ее необходимости: получив обкатку и закалку в рядах международных террористов, экстремисты непременно вернутся домой, чтобы применить свой опыт для подрыва стабильности в южных и не только регионах России. То же самое актуально и для КНР, с той лишь поправкой, что исламский псевдорелигиозный экстремизм в Китае носит не южную, а западную территориальную привязку, фокусируясь как раз в Синьцзяне. Поэтому, повторим, когда китайские усилия по профилактике терроризма стали давать результат, у Вашингтона «посыпалась» вся «игра». Зачем вколачивать деньги в ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), если ее формирования в Сирии разгромлены войсками Башара Асада при поддержке России, а Китай успешно решает проблему сепаратизма в Синьцзяне? И в Вашингтоне засобирались эту ситуацию «исправить». Еще летом прошлого года последовало обращение группы западных стран — практически всех, по списку, членов НАТО и сочувствующих им американских «шестерок», к Верховному комиссару ООН по правам человека с призывом «разобраться» с Китаем за «преследования» и «притеснения» мусульман-уйгуров в Синьцзяне. Приводились откровенно фейковые, лживые данные «масштабов репрессий»: якобы миллион уйгуров содержатся в неких «концентрационных лагерях», где они лишены элементарных прав и даже удобств, и над ними издеваются.

Ложь всплыла очень быстро: буквально через неделю тогда появилось другое письмо, отправленное по тому же ооновскому адресу. В защиту и поддержку Китая и его методов профилактики терроризма высказались не западные, далекие от ислама, а самые что ни на есть коренные мусульманские страны во главе с Саудовской Аравией. Игнорировать мнение о положении дел с правами мусульман самих мусульман показалось неэтичным даже прозападной агентуре соответствующих структур ООН, и инспирированный Вашингтоном международный донос на Пекин окончился пшиком: воздух из него с шумом вышел, и он приказал долго жить. Но в США не успокоились и, выждав приличествующую паузу, зашли «на второй круг». В конце апреля Федеральной комиссией США по международным религиозным свободам был обнародован очередной ежегодный обзорный доклад по положению дел в мире, в котором Госдепу рекомендовали принять меры в отношении стран-«нарушителей», прежде всего Китая — и опять за Синьцзян, а также России.

Сегодня, после принятия упомянутого «Акта», становится понятно, что тем самым просто готовили и унавоживали почву для подобных антикитайских инсинуаций, которые отнюдь не самоценны, а являются частью ведущейся Вашингтоном против Пекина гибридной войны. И причина ее отнюдь не в уйгурах, а в страхе США перед возможным поражением в соперничестве с Китаем. Ведь еще Бжезинский предупреждал американскую элиту о недопустимости появления в Евразии силы или коалиции сил, способных бросить вызов глобальной американской гегемонии. Так и появился на свет и нынешний «Акт», вышедший, как мы уже упоминали, 19 июня, одновременно с началом прений в ООН по нарушениям прав чернокожего населения в США.

Злая ирония судьбы в том, что это не единственное совпадение; имеется и другое, еще более характерное и красноречивое. 20 июня госсекретарь США Майк Помпео высказал Совету по правам человека ООН свое «фэ», обвинив его в антиамериканской заказухе. «Вчерашнее решение Совета проголосовать по резолюции, касающейся обеспечения порядка и расовых вопросов в США, — возмущается шеф вашингтонской дипломатии, — говорит о том, что он опустился до нового уровня». Анекдот! Видимо, просто не заглянули в календарь, но Бог ведь, он «шельму метит». 20 июня же, только 2018 года, то есть аккурат двумя годами ранее, США объявили о своем выходе из того самого Совета ООН по правам человека, к которому сегодня апеллируют, обвиняя в «нечистоплотности». Вышли — значит, не доверяют. А зачем тогда обращаются, если доверия нет? Или доверие все-таки не утрачено, но вышли в назидание всем остальным, несогласным с Вашингтоном? Как говорится, «дали сигнал»? Воистину «сон разума рождает чудовищ». А сон совести?

Что на самом деле делают в Синьцзяне центральные и региональные власти КНР, помимо создания, кстати, уже упраздненных центров профобразования? Современный Синьцзян находится сегодня «на острие» масштабной кампании по борьбе с бедностью и нищетой. Она развернута в КНР в рамках подготовки к рубежу 2021 года — приуроченному к столетию создания КПК построению в стране общества «среднего достатка» (сяокан). Сухие цифры статистики говорят о том, что за небольшой по историческим меркам период в пять лет — с 2014 по 2019 годы — в Синьцзяне из состояния катастрофической бедности были выведены почти 3 млн человек. До этого в регионе почти 20% населения относились к категории нуждающихся, а в настоящий момент этот индекс снизился более, чем в пятнадцать (!) раз — до 1,24%. В Синьцзяне отмечен туристический бум, не только внутренний, но и внешний: в 2019 году регион посетили почти 200 млн человек, на 40% больше, чем за год до этого. Центральное и региональное законодательство надежно защищает язык и культуры коренного населения. В Синьцзяне почти 25 тыс. действующих мечетей, что в пересчете на количество мусульман дает в среднем по 530 верующих на каждую. И т. д.

Статистика — да, важнейший количественный показатель, но разве кто возьмет под сомнение очевидность того, что она отражает определенные качественные изменения. Как работает западная пропаганда, в том числе по части обработки и промывания мозгов международному общественному мнению — нам ли, в России, не знать? Вспомним конфликты на Северном Кавказе, а также террористические акты и рейды, совершенные против мирного населения экстремистскими отморозками. Различные международные организации и «радиоголоса» из кожи лезли вон, чтобы выставить Россию оккупантом. На минуточку: собственной территории, собственного населения. Все встало на свои места, когда тот же чеченский народ, вслед за дагестанцами, высказал свою волю, встав по призыву своего руководства под российские знамена в борьбе с терроризмом и экстремизмом. Результат хорошо известен: в регионе воцарился мир, в обществе согласие, а отстроенный заново Грозный сегодня представляет собой наглядный пример того, к каким уникальным социальным переменам приводит политика национального согласия.

Вашингтону до головной боли не хочется, чтобы тем же путем проследовал китайский Синьцзян. Миру и согласию в регионе США противопоставляют идею войны всех со всеми с целью воцарения хаоса, которым можно «управлять», регулируя потоки денег, оружия и преступности и направляя их так, чтобы постоянно тлеющий конфликт никогда не заканчивался. Имеется очень четкое понимание, что США и Запад в Синьцзяне именно этого и добиваются, стараясь не допустить никакой нормализации, которая очень больно бьет по интересам американской политической верхушки, ее олигархических хозяев и кукловодов. Практика принятия разнообразных внутренних документов, которые потом выдаются за международный «стандарт», который на деле оказывается двойным, — визитная карточка внешней и «заплечной» политики Вашингтона. И очень хорошо, что в международном сообществе чем дальше — тем уверенней вырастают интересы и механизмы, направленные против американского внешнего давления, в защиту национальных интересов и суверенитета стран, бросающих США и Западу исторический вызов.