Пародия на суд вынесет решение по делу MH17
Десятого июня продолжились слушания в суде Гааги, в ходе которых должен быть вынесет вердикт по делу о сбитом над Донбассом в июле 2014 года малайзийском пассажирском самолете — рейсе MH17. Тогда погибли 298 человек. По словам австралийского журналиста Джона Хелмера (John Helmer), который следит за расследованием, произвол там царит настолько вопиющий, что дальше просто некуда.
Этот судебный процесс — долгая, скучная и нелепая история, затянувшаяся на шесть лет, во время которых западные СМИ и военно-промышленный комплекс эффективно прорабатывали идею, что несчастье с MH17 — дело рук украинских террористов под руководством Кремля.
Вопрос уже так затрепан, что когда дело, наконец, дошло до судебного разбирательства, интереса к нему почти ни у кого не осталось. Прессу в зал суда сейчас не пускают, но за процессом можно следить онлайн. Правда, ссылка на эту трансляцию стала доступна лишь с большим опозданием, да и то только благодаря российскому новостному сайту.
Лишь 4 тысячи человек в мире озаботились тем, чтобы хотя бы отчасти ознакомиться с этим судебным процессом, который транслировали в интернете.
Австралийский журналист Джон Хелмер — один из немногих, кто следил за процессом и освещал эту тему с самого 2014 года. Он констатирует, что нидерландская судебная система во многом сохранила правила и методы еще времен католической церкви и ее инквизиции. Судья может на свое усмотрение выносить оценку доказательств, защита не имеет права вызывать свидетелей и так далее.
Заседания 9-10 июня были полностью посвящены докладам прокуроров Тейса Бергера (Thejs Berger) и Варда Фердинандуссе (Ward Ferdinandusse). Предельно ясно после них стало только одно: обвинение против четырех предполагаемых преступников — трех россиян и одного украинца — основано исключительно на материалах, предоставленных украинской Службой безопасности. Никаких независимых исследований не проводилось.
Судья Хендрик Стейнхаус (Hendrik Steenhuis) 28 лет был сборщиком налогов, прежде чем стать судьей, и, похоже, ему сильно не хватает компетенции, чтобы выносить решения по такому технически сложному делу, как это.
Девятого июня Бергер представил информацию с радаров и спутников и сам был вынужден констатировать, что независимых доказательств как таковых либо нет, либо они являются предметом противоречивых толкований и обоснованных сомнений.
На следующий день в суде, 10 июня, Бергер рассказал, что остальные улики против четырех обвиняемых поступили исключительно от Службы безопасности Украины (СБУ). СБУ утверждает, что записала телефонный разговор с преступником и нашла свидетелей, на показания которых должен положиться Бергер, чтобы установить имена обвиняемых и определить их роль в преступлении.
Записанные разговоры воспроизвели (смотрите с 23 по 30 минуту видеозаписи). Бергер сказал, что важно подтвердить подлинность этих записей, но ничем, кроме своего слова, подкрепить их достоверность не смог.
Что касается тайных свидетелей, к которым обращались за показаниями, то нет никаких данных о том, как их нашли, идентифицировали и оценили. Не было сказано, не являются ли они, например, военнопленными, захваченными Киевом. Джон Хелмер констатирует, что все материалы, которые собрала СБУ, австралийский суд отверг бы как предвзятые и необъективные. Сами прокуроры признают, что эти материалы могли подвергаться манипуляциям. Смотрите здесь.
Прочитав таким образом доклад о предварительном обвинении, не подкрепленный ничем, кроме данных одной из сторон продолжающегося военного конфликта, заместитель прокурора Фердинандуссе разразился пропагандистской речью против россиян и ДНР, которых обвинил в несправедливых судах над гражданскими, военных преступлениях и преступлениях против человечества.
По поводу того, что приказ поступил из Кремля, он ограничился заявлением, будто «есть самые убедительные признаки, что так оно и было».
На практике же правительства и СМИ всего западного мира уже вынесли решение по делу о сбитом MH17, использовав его, например, для того, чтобы ужесточить санкции ЕС против России.
Остается лишь одна маленькая формальная деталь — судебный процесс. И в данном случае это очень похоже на чистый фарс — словно пытаются добросить немного дрожжей вслед пирогу, уже отправленному в печь.
Источник: Nyhetsbanken
