В Америке творится какая-то чертовщина. Страну стало лихорадить после убийства чернокожего преступника белым полицейским во время задержания. Такие происшествия, увы, случаются в США достаточно часто. Обычно они приводят к массовым протестам и иногда к локальным погромам. После этого государство наказывает виновников смерти чернокожего гражданина, родственникам жертв выплачивает компенсации, и всё возвращается на круги своя.
Но не в этот раз. Страна полыхнула. Американские города охватили массовые погромы. Чернокожее население таким образом якобы получает компенсацию за свои многолетние страдания. В интернете появилось множество роликов, в которых погромщики набрасываются на белых прохожих, заставляя их на коленях каяться за свои многолетние привилегии.
Люди, готовые защищать себя и свою собственность, выходят на улицы с оружием в руках. Президент всерьёз говорит о возможности начать применять армию для подавления бунтов. И всё это происходит при одобрении или очень сдержанном осуждении происходящего со стороны американских либералов.
К чему в итоге могут привести эти события? Очевидно, их масштаб уже не соответствует тому событию, которое их спровоцировало. В европейской прессе происходящее сравнивают с убийством в 1914 году эрцгерцога Франца Фердинанда сербским террористом Гаврило Принципом: яркое, но случайное политическое событие, которое запустило цепь последствий, приведших в итоге к Первой мировой войне.
Я вижу в происходящем другие параллели. Когда мне приходится читать в Facebook у знакомых, живущих в США, что в их городке пока тихо, что волнения носят спорадический характер и даже в Нью-Йорке жизнь идёт своим чередом, насколько это возможно на карантине, что американская система управления прошла через многое, я думаю про 1917 год в России.
Если отвлечься от мифологического образа «Великой Революции», нарисованного в советских учебниках, события, приведшие к гибели Российской империи, выглядят очень похоже. Была великая страна, находившаяся в затяжном политическом кризисе. При этом её экономика влияла на жизнь всей планеты, от её политических решений зависел итог глобальных войн. И люди, причастные к её управлению, строили какие-то планы на десятилетия вперёд и ощущали в себе уверенность их реализовать. А рядом с этой привычной жизнью происходила возня каких-то странных аутсайдеров и маргиналов.
Большевики, которые в итоге пришли к власти в России, воспринимались долгое время просто радикальными фриками даже среди других оппозиционеров. И октябрь 1917 года почти не изменил этого отношения к ним в обществе. Многим авторитетным людям того времени казалось, что захват Зимнего, игры в советы – это всё какие-то жестокие шалости зарвавшихся детей, которых законный взрослый правитель, пришедший на своё место, очень скоро прогонит, куда Макар телят не гонял, одним только окриком. Именно в таком тоне написано, например, письмо патриарха Тихона Совету Народных Комиссаров в октябре 1918 года.
«Старым русским» было невдомёк, что безумная наивность большевиков, которой отличалась их политическая риторика – это их главное оружие. Что если отречься от логики, от ответственности за свои поступки, от самой ценности человеческой жизни, и поднять на знамёна обиду какой-нибудь заметной группы людей, возведённую в абсолют, можно спровоцировать в обществе процессы саморазрушения. От которых, разумеется, пострадают и сами члены этой обиженной группы. Но если разрушения будут непоправимыми, всему населению придётся жить в условиях этой новой реальности.
Есть хороший пример для подтверждения суицидального характера политических процессов, запущенных большевиками: в начале XX века рабочие в Российской империи жили плохо, но гораздо лучше, чем их классовые братья в Европе. А через 50 лет после рабоче-крестьянской революции рабочие в СССР жили уже в разы хуже, чем их коллеги в Европе и США.
Очень боюсь, в США сегодня происходит что-то похожее. Проблема даже не в масштабе столкновений протестующих с государством, который они имеют на сегодняшний день. А в политических приёмах, которые взяли на вооружение лидеры протеста. Это хорошо знакомый русским людям по нашему печальному прошлому большевистский обман: выделяется какая-то часть общества, которая за что-то гневается на окружающий мир. Абсолютизируется значимость их чувства обиды. И потом этой группе начинает навязываться убеждение, что единственным справедливым возмездием за их боль может стать только полное разрушение существующего государства и устоев его общества.
Только теперь новые левые объявляют новыми пролетариями афроамериканцев. Ещё несколько лет назад в американской политике громко звучал голос разума, который, не отрицая существующих проблем, предлагал искать для их решения «срединный путь»: отвергал радикализм и предлагал всем гражданам принять свою ответственность за происходящее.
Вот несколько характерных цитат:
«Любая попытка демократов сделать ставку на партизанские действия и идеологический конфликт лишь усугубит то положение, в котором мы сейчас оказались…
Ответственность по ликвидации разрыва не может лежать только на правительстве, меньшинства тоже несут за это ответственность. Многие из социальных и культурных факторов, которые негативно влияют, например, на черных людей, в утрированной форме отражают проблемы Америки в целом: слишком много телевизора (в средней черной семье телевизор включен более 11 часов в день), слишком большое потребление ядов (черные курят больше и больше едят «быстрой еды») и недостаточное внимание к образованию…
Мы знаем, что многие из жителей трущоб находятся в плену своей собственной саморазрушительной манеры поведения, мы знаем также, что эта манера поведения не врожденная…
Взять хоть состояние школ в бедных районах наших городов. Можно потратить уйму денег, но дети не будут учиться лучше, пока родители не научат их трудолюбию и терпению в ожидании награды».
Это слова Барака Обамы из его программной книги «Дерзость надежды», изданной в 2006 году. Вряд ли сегодня он решился бы повторить их в лицо протестующим. Я очень надеюсь, что американское общество найдёт в себе силы сопротивляться механизму саморазрушения, который оказался в нём запущен. И что американские политики не станут недооценивать угрозы, которая исходит от левых пропагандистов.
Иначе бацилла левой идеологии, которая убила Российскую империю и лишила её будущего, через сто лет точно так же может пустить под откос историю США. Тогда новым гегемоном мировой политики станет какая-нибудь Австралия, а американцам придётся напоминать себе о потерянном величии своей страны куплетами про «Песни Элвиса, и хруст кунжутной булки…».
