Ни одна система вооружений не олицетворяет собой грозное, но невидимое присутствие ядерной угрозы лучше, чем бесшумные атомные подводные лодки с баллистическими ракетами на борту, которые в течение шести последних десятилетий непрерывно бороздили холодные океанские глубины, ожидая приказа, который так и не поступил. ПЛАРБ, выполняющие постоянные миссии ядерного сдерживания в море, остаются главной опорой ядерных сил Соединенных Штатов и Франции, а в Британии они являются единственной платформой для ядерного оружия. Несмотря на то, что Россия осуществляет масштабные инвестиции в дорожно-мобильные ракетные комплексы, ПЛАРБ также по-прежнему являются важным элементом ее ядерных сил.
Однако, для Азии подводные лодки с ядерным оружием представляют собой новое явление. Китай давно демонстрировал заинтересованность в развитии технологии ПЛАРБ, но лишь в последние годы поставил на вооружение ракетные крейсеры с баллистическими ракетами в количествах, сравнимых с британскими и французскими вооруженными силами. Согласно некоторым сообщениям, Израиль разместил ядерные (крылатые) ракеты на своих дизель-электрических подводных лодках, а Индия, Пакистан и Северная Корея также проявляют интерес к созданию ядерного оружия подводного базирования.
По мере развития соответствующих программ в этих странах, подводное ядерное сдерживание перестает быть прерогативой крупнейших мировых держав. Таким образом, значение атомных подводных лодок с ядерным оружием для стратегической стабильности в Индо-Тихоокеанском регионе будет возрастать. Однако, каковы будут последствия?
Общее мнение большинства экспертов по ядерному оружию и международной политике традиционно заключается в том, что стратегическая стабильность может быть обеспечена «гарантированным взаимным уничтожением», основанным на относительно небольшом количестве боеголовок большой мощности, сохраняющих боеспособность даже после ядерного удара противника, таких как те, что находятся на ПЛАРБ.
Однако, в то время как использование подводных лодок для нанесения ударов по сухопутным целям обеспечивает ядерным силам повышенную живучесть, оно также увеличивает их радиус действия и дает возможность проводить внезапные атаки с коротким временем реагирования и с неожиданных углов, что отнюдь не способствует повышению стратегической стабильности.
Следует отметить, что два последних соображения имели особое значение при разработке и географическом размещении ПЛАРБ во времена холодной войны, особенно в Советском Союзе. Они могут быть не менее важны и для стран Азии, которые стремятся преодолеть возможности противоракетной обороны, которыми обладают Соединенные Штаты и их региональные союзники.
Высокая живучесть ПЛАРБ была в последнее время поставлена под сомнение многими комментаторами, особенно в рамках дебатов о замене атомных подводных лодок Trident в британских ВМС. Слияние новых технологий, таких как беспилотные подводные аппараты и анализ больших данных, с совершенствованием средств гидроакустической разведки, датчиков изображения, а также потенциал создания совершенно новых технологий зондирования, основанных, например, на квантовых эффектах, может сделать океан значительно более «прозрачным» для противолодочных сил.
Исторические данные об уязвимости ПЛАРБ уже сегодня не столь однозначны, как принято считать в рамках дискуссий. Технология – не более чем один из факторов, влияющих на живучесть ПЛАРБ, которая исторически сильно различалась для разных стран в зависимости от их географического положения и военного потенциала противника.
Во времена холодной войны в Соединенных Штатах были разработаны пассивные гидроакустические системы большой дальности, которые способны были отслеживать тональные частоты конкретных советских подводных лодок в северной части Атлантического и Тихого океанов. Эти системы сделали советский подводный флот гораздо более уязвимым, чем принято было считать в то время и вплоть до семидесятых годов, в том числе и в самом Советском Союзе. Подводная гонка вооружений велась не между ядерными силами противоборствующих сверхдержав, а между советскими ПЛАРБ и американскими силами противолодочной обороны (ASW).
В этом соперничестве, как, впрочем, и в будущем, центральным фактором остается география, поскольку она обусловливает способность тех или иных стран использовать новые технологии ASW, которые могут существенно повысить степень риска для ПЛАРБ. Более того, только США и Россия сегодня явно стремятся добиться возможности держать под угрозой ядерные силы других стран в рамках своей стратегии сдерживания, и следовательно, у них имеется оперативная необходимость противодействовать ПЛАРБ потенциального противника.
Помимо стелс-технологий существуют и другие способы защиты ПЛАРБ. Как только в Советском Союзе осознали их уязвимость, и в то же время дальность полета советских ракет позволила держать «под прицелом» континентальную часть США из Северного Ледовитого океана, Москва стала ограничивать развертывание своих ПЛАРБ «бастионами» в Баренцевом и Охотском морях. Известно, что эти акватории активно защищались от подводных лодок США и их НАТО советским надводным флотом и авиацией наземного базирования.
Однако, если выживание ПЛАРБ зависит не от скрытности, а от ее собственных возможностей защиты от противолодочных субмарин противника, последствия радикального совершенствования средств противолодочной обороны для выживаемости ПЛАРБ и стабильности в условиях кризиса становятся менее очевидными. В действительности это может привести к тому, что ПЛАРБ станут не менее, а более живучими. По всей вероятности, именно такая задача обусловила значительные инвестиции в средства противолодочной обороны, осуществляемые сегодня Китаем в Южно-Китайском море.
Итак, будет ли все более активное размещение ПЛАРБ в Индо-Тихоокеанском регионе стабилизировать или дестабилизировать ситуацию – как в сфере конкуренции вооружений, так и в случае военных конфликтов – остается открытым и исключительно важным вопросом региональной безопасности. Учитывая наличие многочисленных центров силы в регионе, связанные между собой двусторонние конфликты и региональный порядок, в котором отсутствуют как неформальные правила игры, так и четкие разделительные линии образца эпохи холодной войны, нынешняя концепция «стабильности» в Индо-Тихоокеанском регионе в целом чревата серьезными последствиями.
В свете вышесказанного, оценивая текущее и будущее влияние развития технологий ПЛАРБ и их развертывания на стратегическую стабильность в Индо-Тихоокеанском регионе, нам необходимо выйти за пределы поверхностного понимания ситуации, характерного для времен холодной войны, когда ПЛАРБ приравнивались к стабилизирующему способу развертывания ядерных сил в качестве гарантии способности нанесения ответного удара. Дело в том, что они, возможно, не только не предназначены для второго удара, но и сами не находятся в полной безопасности.
Таким образом, последствия развития средств противолодочной обороны и развертывания ПЛАРБ в регионе не определяются только технологиями. Они будут отражать конкретные географические и стратегические обстоятельства каждого двустороннего противостояния и, как следствие, не поддаются легкому обобщению.
